ло первое из указанных ЦК РКП(б) мероприятий по укреплению армий Южного фронта.
Вторым важнейшим мероприятием была переброска части войск Украинского фронта в Донецкий бассейн для помощи армиям Южного фронта. Войскам Советской Украины было предписано принять самое активное участие в боях за Донбасс. Учитывая огромное значение борьбы за Донбасс, В. И. Ленин от имени Центрального Комитета партии неоднократно давал указания командованию Украинского фронта, руководителям партийных и советских организаций Украины об оказании помощи Южному фронту.
Решения Центрального Комитета были направлены на всемерное упрочение боевого единства Российской и Украинской Советских республик, на максимальное использование всех местных ресурсов для разгрома врага. Центральный Комитет ориентировал партийные и советские организации РСФСР и УССР на то, чтобы, не ослабляя начавшегося контрнаступления Красной Армии на востоке, не снимая ни одного солдата с Восточного фронта, решить первоочередные боевые задачи на юге страны — освободить Донбасс, ликвидировать мятеж в центре Донской области и тем самым подготовить полный разгром войск Деникина.
Призыв Центрального Комитета партии встретил горячую поддержку пролетариата и беднейшего крестьянства Украины. Рабочие единодушно одобряли решения ЦК РКП(б) о помощи Южному фронту. С энтузиазмом проходила мобилизация рабочих на многих фабриках и заводах промышленных центров Украины. На заводе Мельгозе в Харькове и на ряде других предприятий рабочие приняли решения о поголовном вступлении в Красную Армию.
Но некоторые руководящие военные работники Украины не проявили необходимой энергии и оперативности в мобилизации рабочих пополнений для Южного фронта. Переброска части войск с Украинского фронта в Донецкий бассейн также задерживалась, хотя стратегическая обстановка на Украинском фронте в этот период позволяла это сделать. Петлюровские отряды, еще в апреле наголову разбитые к западу от Киева и отброшенные к Каменец-Подольску (Каменец-Подольский), не представляли уже серьезной опасности. Белополяки были заняты борьбой с войсками так называемой Западно-Украинской народной республики (ЗУНР) в районе Львова и не проявляли особой активности на границе с Советской Украиной. Находившиеся в этом районе 1-я и 3-я Украинские армии фактически бездействовали. Основная масса войск 2-й Украинской армии была отвлечена для операции в глубь Крымского полуострова. Лишь небольшая часть сил этой армии помогала войскам Южного фронта защищать Донецкий бассейн.
В общей сложности на западных и юго-западных рубежах Украины было сосредоточено до 60 тысяч штыков и сабель. Между тем советским войскам Южного фронта противостоял противник, почти вдвое превосходивший их по численности, и именно здесь, в районе Донбасса, назревала новая грозная опасность для Российской и Украинской Советских республик.
28 мая В. И. Ленин в записке по прямому проводу сообщил председателю Совнаркома Украины Раковскому решение Центрального Комитета:
«… ЦК РКП постановляет: каждую минуту промедления военной помощи Южфронту со стороны Украины считать преступлением, за которое несут полную ответственность Антонов и Подвойский. Сосредоточить все силы на Донбассе, снять с Западного фронта (речь идет о войсках 1-й и 3-й Украинских армий, прикрывавших западные рубежи Украины. Ред.) все возможное, сократив до минимума все активные действия на вашем Западном фронте, послать уполномоченных в Харьков и Екатеринослав для поголовнейшей, энергичнейшей мобилизации рабочих для Южфронта под их личной ответственностью» [228].
Большое влияние на задержку помощи Южному фронту в Донбассе оказал вспыхнувший в начале мая мятеж частей Григорьева. В тылу советских войск на юге страны образовался новый крупный контрреволюционный очаг.
Мятеж Григорьева означал попытку кулачества втянуть трудовое крестьянство Украины, недовольное продразверсткой, в вооруженную борьбу против Советской власти, толкнуть его на разрыв с рабочим классом. Кулачество действовало и террором создаваемых им вооруженных банд, и «демократической» фразеологией своих идеологов — украинских эсеров и других буржуазных националистов, и чудовищной клеветой на Советскую власть. Борьба за крестьянство приобрела на Украине в этот период особую остроту.
«Теперь на Украине, — говорил в эти дни В. И. Ленин, — каждая банда избирает кличку, одна свободнее другой, одна демократичнее другой, и в каждом уезде — по банде» [229].
Призывы, содержавшиеся в так называемом «универсале», выпущенном Григорьевым, по существу не отличались от обычной демагогии украинских эсеров, меньшевиков и других буржуазных националистов. Они были призваны сыграть как на частнособственнических предрассудках крестьянина-труженика, так и на его доверии к родной и близкой ему Советской власти. В «универсале» наряду с ярыми антикоммунистическими выпадами говорилось о сохранении «власти Советов» на Украине, причем право быть избранными в эти «советы» Григорьев обещал представителям всех партий. Это как бы предвосхищало лозунг «Советы без коммунистов», которым впоследствии стали широко пользоваться эсеры. Тут же содержались нападки на систему продразверстки, хлебную монополию и провозглашалась полная «свобода торговли». Весь «универсал» был выдержан в духе украинского национализма.
Внимание кулацко-эсеровские контрреволюции отнюдь не случайно было обращено на Григорьева и его отряды. В бригаде Григорьева, с которой он, бывший гетманский атаман и петлюровский офицер, вошел в состав Украинского фронта, было полно кулацких и уголовных элементов. Они устраивали погромы, убивали коммунистов и советских работников, открыто вели контрреволюционную агитацию.
После переформирования бригады в дивизию под контролем Григорьева, его начальника штаба Тютюника и их сообщников оказалось до 15 тысяч штыков и сабель с приданными им бронепоездами и артиллерией. Эта очень значительная по тем временам военная сила была сосредоточена в Екатеринославской и Херсонской губерниях.
Мятеж в этом районе неминуемо должен был расстроить железнодорожный транспорт и нарушить телеграфную связь по всей Украине. Кроме того, он создавал непосредственную угрозу флангу и тылу советских войск в Донецком бассейне, а также тыловым коммуникациям находившихся в Крыму частей 2-й Украинской армии.
Контрреволюционному мятежу благоприятствовало то обстоятельство, что основные силы Украинского фронта были оттянуты далеко на запад, к Днестру и Горыни, и в огромном тыловом районе оставались лишь немногочисленные отряды при военкоматах. В то же время здесь, на Херсонщине, в богатейших земледельческих районах юга, кулацкие элементы были особенно многочисленны и активны По замыслу организаторов мятежа, дивизия Григорьева должна была стать ядром, вокруг которого могли бы сплотиться во всеукраинском масштабе распыленные по волостям и уездам бандитские отряды кулачества.
С мест поступали сигналы о контрреволюционных действиях кулацкого ядра григорьевских частей. Но командование Украинского фронта не приняло своевременно мер для наведения порядка и развертывания политической работы в войсках Григорьева. Проявляя близорукость, Реввоенсовет Украинского фронта надеялся «поладить» с Григорьевым и использовать его части для операций на территории оккупированной румынскими войсками Бессарабии. Однако все попытки удержать под своим влиянием этого атамана-авантюриста не увенчались успехом. После взятия частями Украинского фронта Одессы Григорьев самовольно вместе со своим штабом обосновался в Александрии и поднял мятеж против Советской власти. Мятежники начали быстро продвигаться по железнодорожным магистралям в направлении на Херсон, Киев, Харьков и Екатеринослав.
Наступая в четырех расходящихся направлениях, мятежники направили основной удар на Екатеринослав, где они надеялись привлечь на свою сторону бригаду Махно, имевшую в своем составе кулацкие и анархистские элементы, и на Киев, в районе которого действовали многочисленные кулацкие банды. Из района Киева Григорьев рассчитывал вступить в боевой контакт с петлюровцами, а из района Екатеринослава — с войсками Деникина.
Вначале мятеж развивался успешно и организаторам его казалось, что замысел их близок к осуществлению. 11 мая мятежники захватили Екатеринослав. Тогда же пал Кременчуг, откуда открывалась дорога на Харьков. Части мятежников, наступавшие на киевском направлении, 12–13 мая продвинулись до Золотоноши. Несколько позже враг овладел Херсоном и Николаевом.
Но уже в первую неделю боев, когда григорьевцы действовали еще почти беспрепятственно, стал очевиден неминуемый крах этой антисоветской авантюры. Главное и решающее обстоятельство, предопределившее крах григорьевщины, заключалось в том, что трудовое крестьянство Украины не поддержало кулацко-эсеровскую контрреволюцию.
Крестьянин-середняк не сразу почерпнул из своего политического опыта понимание того, что продовольственная диктатура, проводившаяся пролетарским государством, безусловно необходима для защиты завоеваний революции от помещиков и капиталистов. Середняк колебался, выжидал, нередко отказывал Советской власти в активной поддержке. По в то же время он не хотел отдавать того, что дала ему Советская власть. Крестьянин-середняк Украины весной 1919 года переживал тот же процесс, какой крестьянство центральных районов России и Поволжья столь же мучительно и трудно переживало летом и осенью 1918 года.
С первых же дней мятежа кулацко-эсеровская контрреволюция получила возможность убедиться в том, что эту авантюру, направленную против Советской власти, трудовое крестьянство Украины поддерживать не станет. Из пяти полков дивизии Григорьева накануне мятежа (шестой находился в стадии формирования) два полка — 3-й и 5-й — выступили против григорьевской авантюры и с оружием в руках стали на защиту Советской власти. Большинство солдат в остальных полках колебалось. При первых же столкновениях они массами переходили на сторону Красной Армии И даже специаль