ительного белоказачьего района. Прорыв на соединение с казаками-мятежниками должен был благодаря притоку новых пополнений возродить некогда сильную Донскую белоказачью армию.
В течение двух недель крупные силы белогвардейцев при поддержке Донской военной флотилии и авиации сковывали войска 9-й армии на рубеже Северного Донца. В ночь с 24 на 25 мая коннице генерала Секретева удалось с боем форсировать обмелевший Северный Донец на участке Калитвенская — Екатерининская.
Основной удар белых приняли на себя части 16-й и 23-й стрелковых дивизий. В некоторых полках этих дивизий оставалось не более 120 штыков. Но бойцам и командирам было ясно, что соединение деникинцев с казаками-мятежниками может иметь самые тяжелые последствия для Республики. В боях на Северном Донце 25 и 26 мая советские войска проявили исключительное упорство. Бойцы 139-го и 140-го полков 2-й бригады 16-й дивизии почти все погибли, но не отступили, из всей этой бригады остались лишь две неполные роты красноармейцев.
Только огромный численный перевес противника дал ему успех. Фронт 9-й армии оказался прорванным. 29 мая белогвардейцы приближались уже к станции Миллерово, углубившись в расположение 9-й армии на 75 километров. 7 июня они соединились с казаками-мятежниками. Расстроенные и разъединенные войска 9-й армии вынуждены были поспешно отходить на север.
10-я армии, на которую обрушился удар Кавказской армии белых, была не в состоянии помочь 9-й армии. Противник, — используя свое огромное превосходство в коннице и растянутость фронта 10-й армии, непрерывно атаковал фланги советских войск, пытаясь прорваться на их тыловые коммуникации. Немногочисленные советские кавалерийские соединения и части покрыли себя неувядаемой славой в этих исключительных по упорству и ожесточению боях, но не могли отразить удары вражеской конницы генерала Улагая. 21 мая под угрозой с тыла рейдирующей конницы врага 10-я армия оставила рубеж Маныча в районе Великокняжеской (Пролетарская). Поспешный отход 9-й армии, обнаживший фланг, а затем и тыловые коммуникации 10-й армии, вынудил последнюю к быстрому отступлению переходами по 40–50 километров в день вдоль железной дороги Торговая — Царицын. 4-я кавалерийская дивизия С. М. Буденного и 6-я кавалерийская дивизия И. Р. Апанасенко, сведенные устным распоряжением командарма А. И. Егорова в Конный корпус, героически прикрывали отход основных сил 10-й армии.
Таким образом, во второй половине мая обстановка на Южном фронте резко изменилась. Инициатива перешла в руки противника. Контрудар врага в Донецком бассейне и его наступательные операции против 10-й и 9-й армий переросли в общее контрнаступление белогвардейских войск на всем протяжении фронта от Азовского моря до среднего течения Волги.
Используя свое почти двойное превосходство в силах и наличие крупных кавалерийских соединений, противник энергично развивал наступление, действуя по флангам и в стыках советских армий. Успех врага в значительной мере объяснялся тем, что войска Украинского фронта не смогли оказать своевременной поддержки правому крылу Южного фронта; в то же время 13-я армия— правофланговая и 9-я — в центре фронта, принявшие на себя всю тяжесть удара противника, оказались ослабленными и расстроенными. Особенно тяжелые последствия для фронта в целом имел отход 9-й армии, обнаживший не только фланги, но и тыловые коммуникации 8-й и 10-й армий. В середине июня части 9-й армии находились на расстоянии восьми дневных переходов к северу от правофланговых частей 10-й армии, отступавшей к Царицыну.
Наступательные операции противника развивались по трем направлениям: первое — в сторону Крыма и Левобережной Украины, второе — на Харьков и третье — вдоль правого берега Волги на Царицын.
Важнейшим из этих направлений было харьковское, выводившее к центральным районам Советской республики. Но сильная группировка в виде Кавказской армии действовала и на царицынском направлении. У деникинского командования в то время не было общей точки зрения на то, где наносить главный удар. Существовали разногласия между Деникиным и Врангелем, отражавшие по существу грызню за власть внутри южного белогвардейского лагеря. Врангель еще в апреле 1919 года, будучи командующим «Добровольческой» армией, предлагал перенести центр тяжести усилий на царицынское направление, имея в виду установление связи с колчаковским фронтом. Для этого он был готов оставить Донбасс, чтобы всю «Добровольческую» армию перебросить под Царицын. Деникин категорически возражал против такого предложения. Он считал, что в этом случае Красная Армия получит возможность ударить по обнаженному левому флангу Донской армии и сумеет выйти на ростовское направление. А это привело бы, по его мнению, к потере не только Донбасса, но и правобережной части Донской области с Ростовом-на-Дону и Новочеркасском и к деморализации донских казаков. Позднее Деникин писал:
«Мой план был иной… Я хотел удержать в наших руках Донецкий бассейн и Северную часть Донской области по соображениям моральным (поддержание духа Донского войска и восставших казаков), стратегическим (плацдарм для наступления кратчайшими путями к Москве) и экономическим (уголь). Я считал возможным атаковать или по крайней мере сковать действия четырех большевистских армий севернее Дона и одновременно разбить 10-ю армию на царицынском направлении. А наше победное наступление, отвлекая большие силы и средства Советов, тем самым облегчало бы в значительной степени положение прочих белых фронтов» [230].
Таким образом, Деникин считал наиболее важным центральное направление, проходившее через Донбасс и северную часть Донской области и выводившее кратчайшими путями к Москве. Вместе с тем, чтобы снять угрозу на царицынско-тихорецком направлении и обеспечить безопасность правого крыла фронта, он считал необходимым разбить советскую 10-ю армию. Деникинцам при этом предстояло преодолеть царицынские укрепления, на которые опиралась 10-я армия. На царицынском направлении белые сосредоточили основную массу своей кавалерии: конные корпуса генералов Мамонтова, Покровского, Шатилова и Улагая. Сюда же были направлены часть бронепоездов, вооруженных морской артиллерией, дивизион тяжелых танков, авиация с английскими экипажами, большое количество артиллерии.
К середине июня, когда войска 13-й армии отступили почти к самому Харькову, 10-я армия с упорными арьергардными боями отошла на свои исходные позиции в район Царицына.
Центральный Комитет Коммунистической партии дал защитникам Царицына директиву — задержать и измотать противника на подступах к городу, обеспечив этим успешное развитие операций на Восточном фронте, и отстоять красный Царицын. Из 70 тысяч человек пополнений, посланных на Южный фронт с 15 мая по 1 июля, четвертая часть — 17 тысяч — была направлена на царицынский боевой участок. 8 июня в состав 10-й армии были включены части 11-й отдельной армии, оборонявшие район Астрахани. Защитникам Царицына была придана Волжская военная флотилия.
Попытка противника с ходу ворваться в Царицын была отбита с огромным для белых уроном в боях 16–19 нюня. К этому времени на стороне 10-й армии было тройное превосходство в пехоте — 16 500 штыков против 5000 штыков у белых. Однако острый недостаток боеприпасов сводил на нет это преимущество. На стороне противника было двойное превосходство в коннице — 13 000 сабель против 6500 сабель в войсках 10-й армии. Противник имел также явное преимущество в вооружении и располагал огромным количеством боеприпасов, продовольствия и фуража.
Остановленные на подступах к Царицыну в боях 16–19 июня, белогвардейцы бросили конный корпус Мамонтова в рейд по тылам 10-й армии. Но и в этой тяжелой обстановке, под угрозой полной изоляции от тыловых баз, защитники Царицына не дрогнули, не отступили. Реввоенсовет армии по предложению Л. Л. Клюева, вступившего в командование армией вместо раненного в боях А. И. Егорова, оформил приказом организацию Конного корпуса в составе 4-й и 6-й кавалерийских дивизий и послал его против конницы Мамонтова. Во главе корпуса был поставлен прославившийся уже тогда мастер вождения кавалерийских соединений — С. М. Буденный. Комиссаром корпуса был назначен А. А. Кивгела.
26 июня Конный корпус вступил в бой с основными силами Мамонтова в районе Лозное. В результате встречного боя противник был опрокинут и вынужден поспешно отступить к западу. Вечером 27 июня 32-я стрелковая дивизия, развивая успех красных конников, вновь закрепилась на своих прежних позициях по реке Иловле. Угроза флангу и тылу 10-й армии была временно ликвидирована. Попытка противника, прижав армию к Волге, уничтожить ее и развязать себе руки для операций на саратовском направлении оказалась безуспешной.
29 июня белые начали фронтальную атаку на позиции защитников Царицына. В бой были введены все силы белогвардейцев, вся их боевая техника — бронепоезда, танки, авиация.
Бои за город отличались беспримерным ожесточением. Советские воины вновь проявили высокое чувство долга, мужество и непоколебимую стойкость.
«Красные, — писала об этих боях белогвардейская газета «Донские ведомости», — оказывали небывалое сопротивление, коммунистические части и отдельные коммунисты умирали, но не сдавались» [231].
30 июня советские войска, фланг и тыл которых находились под непрерывной угрозой со стороны противника, в полном порядке отошли к северу от Царицына.
Дорогой ценой заплатили белые за вступление на улицы прославленного города, прозванного ими «Красным Верденом». Только из лиц высшего командного состава враг потерял убитыми двух начальников дивизий, пять командиров бригад, одиннадцать командиров полков. Свыше трех недель Кавказская армия Врангеля, надломленная в сражении у Царицына, приводила себя в порядок, выйдя фактически на все это время из боев.
К тому моменту, когда враг ворвался в Царицын, город этот уже утратил свое первостепенное стратегическое значение. За те дни, на которые 10-я армия задержала натиск отборных дивизий и корпусов белогвардейцев на царицынском направлении, на Восточном фронте произошли решающие изменения в пользу советских войск. Колчаковские войска, преследуемые Красной Армией, отступали по всему фронту. Враг был отброшен далеко от Волги, и соединение с ним Кавказской армии, чего хотел Врангель, стало уже неосуществимо.