Так Лю и решил. Чтобы обрести былое спокойствие, он отправился к своему старому дедушке, живущему в тибетском монастыре, чтобы хорошо отдохнуть среди высоких гор, собраться с силами, а, может быть, и навсегда остаться среди монахов.
- Очень рад тебе, внучек, - сказал дед, обнимая Лю. – Ты, похоже, взялся за ум.
- Дедушка, горный воздух – это то, чем я давно мечтал дышать, - растроганно ответил внук. – К тому же он влияет на скорость удара.
Дед задумчиво кивал головой. Старик долгое время считал, что Лю потерян для него. Сердце старого монаха прыгало в груди, как каратист, сражающийся с толпой врагов.
По случаю приезда Лю Кенга обитатели монастыря на один вечер решили прекратить ритуальную голодовку, длившуюся уже третий месяц.
- Сегодняшний торжественный ужин также будет ритуальным, - пояснил дед, - так что требования будут соблюдены. Твой приезд стоит того, дорогой Лю.
Затем старик обратился к монахам:
- Братья, не нужно роптать. Мы продолжим голодовку завтра утром.
Монахи после такого краткого и четкого объяснения не стали спорить.
В ближайшую деревню был послан гонец, который приказал крестьянам принести для вечернего пиршества к вратам горного монастыря столько провизии, сколько прежде поставлялось за месяц.
- Ну что же, мы понимаем, - ответили крестьяне. – Пусть ваш праздник будет большим.
И жители деревни пришли, сгибаясь под тяжестью полных корзин…
- Ешь, Лю, - увещевал внука дед, - потому что с завтрашнего утра ты приступишь к очищению своего тела!
- Мне присоединиться к вашей голодовке? – насторожился гость.
- Нет, к голодовке надо привыкнуть… Испытание голодом сильно воспитывает силу воли…
Дед сказал, что для Лю будет достаточно травяной диеты.
- Спасибо, дедушка, - отвечал Лю. – Охотно буду очищать тело и дух.
На следующее утро Лю мужественно перешел на травы и горный воздух.
- Вижу, ты берешься за ум, - сказал дед.
- Берусь, - ответил Лю, сосредоточенно пережевывая свежеприготовленный салат из тибетского эдельвейса, заправленный растительным маслом.
Пища была освящена молитвами и давала Лю достаточно сил не только для движения челюстями, но и для ежедневных тренировок. Дед частенько крутился возле внука, откровенно любуясь его молодостью и силой.
Однажды вокруг родственников собралась толпа монахов. Лю Кенг заметил зрителей, и его движения стали не такими быстрыми. Наконец Лю замер и озадаченно оглянулся.
- Это что такое? – спросил он и подозрительно нахмурился. – Опять, дедушка, Вы что-то задумали?
Старик ответил не сразу. Он таинственно усмехнулся и скрылся за спинами монахов.
- Дедушка, куда Вы? – не понял Лю.
Но старик тотчас появился вновь. В руках он сжимал нечто, завернутое в холст.
Дед имел очень торжественный вид. Громким голосом он обратился к внуку:
- Лю Кенг, я надеюсь, ты будешь достоин этого подарка. Долгое время она висела в нашем храме. Теперь она – твоя! – старик отдал предмет внуку и отступил на шаг.
Лю дрожащими руками развернул материю – и зажмурился. На солнце ослепительно сверкало лезвие старой сабли, на ручке которой виднелись древние письмена.
- Это древняя сабля «Самоцум», - пояснил дед. – Семьсот лет назад она попала к нам в монастырь. Старое предание гласит: этим оружием был убит последний злобный Йети в наших горах…
- Йети? – не понял Лю Кенг.
- Снежный человек, который принес много несчастий местным жителям. Страшный Йети поедал урожай на окрестных полях за день до сбора, он набрасывался на посевы в последний момент, и все усилия людей обезвредить его были напрасны. Жители голодали. Но появилась сабля, которая помогла покончить с силами Зла!..
Лю дотронулся губами до сабли и устремил взгляд на старика.
- Спасибо, дедушка, - ответил он. - Постараюсь быть достойным этого оружия.
Теперь на тренировках Лю махал не только нунчаками, но и саблей.
Итак, второй месяц Лю проводил в горах. Чем горы отличались от Нью-Йорка? Самое основное – в монастыре не было телевизора. Но не только: там не было даже розетки, так что брился Лю без помощи электробритвы.
- Лучше, чем «Жиллет» ничего нет, - напевал он каждое утро, обрабатывая кожу лица священной саблей Самоцум, которую использовали для бритья, как он подозревал, более двадцати поколений тибетских монахов.
Горный воздух и травяная диета удесятеряли силы. Из окружающей природы Лю черпал энергию – и приходил к выводу, что смог бы прожить в монастыре не одну сотню лет.
Однажды, когда он упражнялся во дворе с саблей Самоцум, за монастырской стеной раздались истошные крики. Лю вздрогнул и прислушался – за ворота только что вышел отряд монахов, которые отправились на крестьянские поля помогать молитвой урожаю, набирающему силу.
- Горе! Горе посевам! – кричали сразу несколько мужских голосов. – Йети вернулся! Йети!
Лю метнулся к воротам, а навстречу уже семенил его дед, размахивая рукавами балахона.
- Лю! – кричал старик. – Сабля Самоцум! Она у тебя! Быстрее – только она поможет нам!
- Йети? – выдохнул Лю, на секунду затормозив.
- Йети, - кивнул старик. – Точно такой, каким его описывает старая легенда…
Рука Лю уверенно сжала саблю, и молодой человек понимал, что тренировка сейчас превратится в серьезный экзамен.
За воротами начиналась горная дорога. Она уходила вниз, и именно оттуда доносились крики. Через минуту Лю все увидел. Монахи обступили высокую мохнатую фигуру Снежного человека и нападали на него со всех сторон. Йети отбивался, и Лю сразу отметил, что действия неизвестного существа были чересчур ловки и уверенны – как будто он прошел специальную подготовку по боевому единоборству в каком-нибудь военно-спортивном подразделении.
- Стойте! – закричал Лю Кенг. – Стойте!
Монахи замерли, а мохнатая фигура, двигаясь скорее по инерции, чем из желания поразить противника, опрокинула еще нескольких на землю.
- Стойте! – снова закричал Лю Кенг. – У меня имеется священная сабля Самоцум, и я сам поговорю с этим отвратительным Йети.
Лю Кенг бросился вперед, расталкивая перед собой удрученных монахов. Братья расступились, и Лю оказался нос к носу с неизвестным.
И тут вместо того, чтобы пустить в ход священную саблю Самоцум, парень замер как вкопанный. Дело в том, что это неведомое существо вовсе не было Снежным человеком. То, что Лю Кенг издали принял за шерсть, оказалось шубой, свисающей до самых пят с плеч представшего перед ним человека.
Когда с головы незнакомца упал капюшон, Лю увидел перед собой знакомое лицо.
- Лорд Рейден?! – удивленно воскликнул пораженный от неожиданной встречи Лю.
- Так, Лю Кенг, это я! И пришел именно за тобой, - произнес старец и, на всякий случай, надвинул на голову капюшон, видимо, для того, чтобы его не признали остальные.
- Что случилось? В чем дело? – наперебой начали задавать вопросы монахи.
- Всего лишь небольшое недоразумение, - отмахнулся Лю.
- А как же Йети?
- Можете отбросить все опасения. Урожаю ничто и никто не угрожает. Этот… - Лю, повернувшись к Рейдену, сделал многозначительную паузу, - этот человек пришел ко мне…
Монахи загомонили, обсуждая слова молодого воина, ведь стоящий перед Лю неизвестный вовсе не был похож на человека. Лю Кенгу снова пришлось обратиться к ним:
- Отправляйтесь назад! Идите в монастырь, мы с этим человеком наедине позаботимся о молитвах, которые помогут крестьянам собрать с окрестных полей урожай.
Монахи ответили понимающими взглядами и не стали возражать. К тому же возле них оказался дед Лю Кенга, который облегченно вздохнул, видя, что священная сабля Самоцум находится в опущенной руке внука.
- Дедушка, это не Йети, - пояснил Лю.
Дед согласно кивнул и проговорил:
- Теперь я и сам вижу, что это не Йети, а достойный лорд Рейден. Какими судьбами, уважаемый лорд, вас сюда занесло?
Повелителю молний снова пришлось с головы капюшон. Он окинул монахов взглядом и произнес:
- Я чувствую, что могу не опасаться за безопасность вашего монастыря… Я ничуть не сержусь на братьев за то, что они приняли меня за Снежного человека. Я поначалу хотел, чтобы меня никто здесь не видел, но если меня все же признали, я вынужден просить вас об одолжении.
- Какие вопросы! - произнес дедушка Лю.
- Если Вы не будете возражать, я хотел бы поговорить с Вашим внуком наедине.
Старик почтительно поклонился перед лордом и подал монахам незаметный знак. Те устремили взгляды в землю, накинули на головы капюшоны и покорно последовали за старейшиной назад по дороге, ведущей к монастырю.
Лю Кенг и лорд Рейден некоторое время молча смотрели друг на друга. Затем Лю коротко рассмеялся, быстро прокрутил в воздухе саблей, сунул ее за пояс и проговорил:
- Лорд Рейден, уже который раз Вы неожиданно являетесь ко мне, и все время Ваше появление сопряжено с какой-нибудь новой миссией. И что же на этот раз произошло?
- На этот раз, Лю Кенг, - ответил гость, - человечеству грозит очередная опасность. Я появился лишь для того, чтобы сказать хорошо известные тебе слова: миссия продолжается, Лю, миссия продолжается.
Лю Кенг снова осмотрел одеяние собеседника.
- А к чему этот маскарад, лорд Рейден? Шуба… Капюшон… И потом, я вижу на Ваших ногах лыжи?
Лорд Рейден попытался нагнуться, чтобы отстегнуть крепления, но у него это получалось с трудом.
- Кстати, Лю, не помог бы ты мне освободиться? – произнес старец. – В спешке я выбрал не самый лучший вариант.
Лю растянул губы в улыбке и исполнил просьбу.
- Пусть лыжи лежат на траве, - сказал лорд Рейден, - а мы с тобой пройдемся, и я вкратце поведаю о том, что привело меня сюда.
Повелитель молний и Лю Кенг прогуливались по краю рисового поля. Рейден рассказал последние новости:
- Император злобен и хитер… У нас за спиной осталось много выигранных Смертельных битв, но Императору по-прежнему это кажется недостаточным. К сожалению, он пока что бессмертен и, кроме того, постоянно имеет претензии на наш мир.