Упоминание имени Карташова взволновало Артыка. Потупив глаза, он молчал некоторое время, затем поднял голову и сказал:
— Иван!.. В этом я виноват!
Он хотел рассказать, что произошло на железной дороге возле разъезда Душак, но Чернышов перебил его:
— Восстание, революция не бывают без жертв. Вам недоставало правильного руководства, ваше восстание началось преждевременно. Но то, что ты сегодня пришел ко мне за советом, меня радует. Лучше поздно, чем никогда. Если бы три месяца назад ты спросил меня, можно ли начинать восстание, я сказал бы: нельзя. Но теперь и обстановка в стране изменилась и отношение к Временному правительству со стороны рабочих и крестьян стало другим. Наша партия большевиков готовится к тому, чтобы вырвать власть из рук богатых и передать ее в руки тех, кто живет своим трудом. Не сегодня-завтра в России начнется новая, рабочая и крестьянская революция.
Артык не совсем хорошо понял Ивана, но почувствовал, что он говорит о каких-то больших переменах в жизни. Чернышов рассказал о политике правительства Керенского, которое стремилось любыми средствами остановить народную революцию и продолжает бессмысленную войну, вместо того чтобы вернуть миллионы солдат к мирному труду; об июльской демонстрации рабочих и солдат в Петрограде, расстрелянной юнкерами; о заговоре генерала Корнилова; о крупных столкновениях рабочих с корниловцами в Баку, в Ташкенте и растущем возмущении народа. И только после этого ответил на поставленный Артыком вопрос о восстании.
— Артык, твои намерения я одобряю. От нынешнего правительства вы, дейхане, ничего хорошего не добьетесь. Надо сваливать его. Только правительство рабочих и крестьян, избранное самими народом, даст вам землю и воду, все человеческие права и освободит от вековой кабалы. Ты, как можешь, разъясни это в своем ауле и готовь своих дейхан к восстанию. Но помни, друг, надо подняться вместе с нами, городскими рабочими, в один день и час. Почаще бывай у меня — будем советоваться....
После того как Артык получил ответы на интересовавшие его вопросы, он заговорил о кооперативе и воровской шайке. Ивану Тимофеевичу было ясно, что надо заняться этим дело, разоблачить воров.
Не успел еще Чернышов ответить Артыку, как вошел Молла Дурды. Увидев Артыка, Дурды обрадовался и крепко пожал ему руку. Зная, что Артык может заглянуть к Чернышову, он как раз шел предупредить об. опасности, вновь угрожающей его молодому другу. Дурды рассказал, что он был в кооперативе и случайно слышал разговор о том, что Бабахан и Ходжамурад опять добиваются ареста Артыка.
Артык потемнел, кровь ударила ему в голову. «Тот, кто бьет первый, бьет в десять раз сильнее. Надо опередить их», — подумал он и решил действовать.
— Молла Дурды, — спросил он, — ты мне покажешь, где кооператив?
Поняв намерения Артыка, Дурды уже начал раскаиваться в том, что, может быть, слишком преувеличил опасность, но тут же подумал: «А чего ждать? Артык прав».
— Кооператив недалеко, могу проводить тебя, — согласился он, однако же возразил:—А стоит ли с ними связываться? Не лучше ли вот здесь обдумать, как поступить?
— Пусть трусливый раздумывает! — решительно проговорил Артык и поднялся. — Пойдем!
Чернышов счел нужным предостеречь его.
— Артык, — сказал он, кладя руку ему на плечо,— не горячись! Береги себя для более важных дел. Прошу тебя, будь осторожнее. Я сейчас тоже приду.
— Иван, я понимаю, что ты хочешь сказать, — спокойно отозвался Артык. — Я считаю тебя своим старшим братом. Твой совет — закон для меня. Дурды, пошли!
Когда они скрылись за дверью, Чернышов заговорил с женой.
— Смотри, какой парень, — сказал он с беспокойством, но в то же время с оттенком одобрения. — Тюрьма нисколько не сломила его. Артык — огонь. Уж если он заберет себе в голову что-нибудь, — ничем не вышибешь. Впрочем, настоящий человек таким и должен быть. Но он пока один такой. Плохо еще мы работаем, не умеем повести за собой массу дейхан. Да и совет наш — одно название. Один мой голос много ли значит?.. Ну, ничего, время работает на нас и будущее будет наше, я в этом уверен!
— Салям! — поздоровался Дурды, входя в кооператив вместе с Артыком, и обратился к председателю: — Мы представители дейхан из аула Гоша. Говорят, что вы передаете заборные книжки на наших дейхан чиновникам волостного правления, а те получают по ним продукты. Мы хотели бы это проверить и просим показать нам списки членов кооператива.
Председатель высокомерно взглянул на них и ответил:
— Список я вам показывать не обязан. А товар отпускается тому, у кого в руках членская книжка.
Из этого ответа Артык понял, что перед ними пособник воров. И все же он подавил в себе закипающий гнев.
— Хозяин, — проговорил он тихим, спокойным голосом, — мы не съедим твоего списка. Мы хотим только посмотреть имена.
— Я сказал — кончено!
— Хозяин, так не делают.
— Сколько раз говорить! Список не покажу.
— Покажешь! — вдруг крикнул Артык и ударил кулаком по столу.
Председатель вздрогнул. Пенсне на его толстом носу съехало набок, волосатые пальцы нервно задергались.
— Ах, ты орать? — захрипел он, поднимаясь со стула. — Вон отсюда, негодяй, пока я не вызвал милицию!
Артык шагнул к нему, схватил за шиворот и занес кулак над головой:
— Не покажешь по-хорошему, разнесу всю твою контору! Ты хочешь, чтобы стыдно было не тому, кто украл, а тому, кто поймал вора? Сейчас же давай сюда список!
Председатель пригнул голову, зажмурился, ожидая удара, а когда Артык опустил его, сел и угодливо заулыбался:
— Я... пошутил... Решил проверить, кто вы. Пожалуйста, пожалуйста!.. Вот список. Чьи имена нужны — выбирайте. А не разберете, я помогу... Если нужно товару какого — пожалуйста! Есть хороший зеленый чай...
С помощью Дурды Артык наскоро проверил список. Только по аулу Гоша они нашли несколько десятков имен. Артык спросил:
— Где книжки этих людей?
— Вот, например... у Куллыхана... у волостного Ходжамурда...
— Ты можешь отобрать их и передать нам?
— Мне не удастся. Это можно сделать через ревизионную комиссию.
Артык не знал, что это такое, да и времени ему терять не хотелось, и он обратился к Дурды:
— Пойдем искать хромого мирзу.
Молла Дурды заколебался и после короткого раздумья сказал:
— Артык, меня и так преследуют эти люди. Если я приведу тебя, мне и вовсе житья не будет. Что, если отложим на день?
— Нет! Нельзя откладывать и на час. Если боишься, покажи мне его дом и уходи.
Когда Артык вошел к хромому писарю, тот в компании с Бабаханом заканчивал составление доноса на «разбойника Артыка Бабалы». При виде Артыка у старшины глаза полезли на лоб. Куллыхан же попытался скрыть свое замешательство.
— А, джигит! Заходи, — растерянно начал он и, даже не ожидая обычного приветствия, сразу спросил: — Что скажешь хорошего?
Артык, не медля, не раздумывая, приступил к делу:
— Что скажу? Скажу вот что: вы получили в кооперативе книжки на дейхан нашего аула. Вы уже, кажется, по горло сыты, теперь сдайте их нам.
— Какие такие книжки?
— Куллыхан, нечего притворяться!
Хромой писарь сделал вид, что не узнает Артыка.
— Арчин-хан, кто этот наглец?
Бабахан проговорил сдавленным голосом:
— Ты его знаешь. Это Артык Бабалы из аула Гоша.
— А, так этот тот самый молодчик, который считает, что ему мало отсидки в ашхабадской тюрьме, и продолжает сеять смуту в твоем ауле? Очень хорошо! Хорошо, что ты сам пришел, Артык Бабалы. Тебя как раз хотели разыскивать.
— Куллыхан, я сам прихожу туда, где меня желают видеть! И даже — где не желают.
— Ну, кончай разговор! Что еще хочешь сказать? Артык без приглашения уселся под самым носом
хромого писаря и насмешливо улыбнулся:
—Что будет потом — увидим, а сейчас давай-ка мирза, закончим наши дела.
Куллыхан свирепо посмотрел на Артыка:
— Кто ты такой, чтобы требовать у меня отчета?
— Я не хочу чужого. Я требую только, чтобы ты отдал кооперативные книжки дейхан моего аула.
— Гм, требую... У меня сегодня времени нет. Приходи завтра с утра.
Долго сдерживаемый гнев готов был прорваться. Артык покраснел, придвинулся поближе к писарю и с угрозой спросил:
— Так, значит, не дашь?
— А убирайся ты к черту! Тебе сказано! Завтра придешь — поговорим:
Артык, не помня себя, размахнулся и ударил писаря кулаком. Куллыхан упал на ковер, схватился за кобуру. Не успел он подняться, как Артык дал ему несколько пинков в спину, вырвал револьвер и положил себе в карман. Затем он схватил писаря за шиворот, одним взмахом посадил его и дал такую затрещину, что у Куллыхана из носа хлынула кровь. Когда Артык повернулся, чтобы разделаться и с Бабаханом, того и след простыл.
— На помощь! Эй, люди! Милиция! — кричал он, пробегая мимо окна.
Глава девятая
Наступила осень семнадцатого года. Повсюду в России, не по дням, а по часам, как разгорающееся пламя, нарастал новый подъем революции. Попытки генерала Корнилова двинуть на Петроград войска с фронта, чтобы залить кровью революционный пожар, разгромить Советы и создать правительство военной диктатуры, закончились полным провалом. По призыву Центрального Комитета партии большевиков красногвардейские отряды и рабочих совместно с революционными воинскими частями и тысячами прибывших из Кронштадта матросов встали на защиту столицы и дали сокрушительный отпор генеральской контрреволюции. Заговор корниловщины открыл глаза народу, со всей очевидностью показал предательскую роль и правительства Керенского и запутавшихся в плену у буржуазии эсеров и меньшевиков. В то же время стало очевидным, что партия, руководимая Лениным, партия большевиков, выросла в решающую силу революции. Меньшевики и эсэры все больше теряли влияние в массах, и все чаще рабочие и солдаты, переизбирая своих депутатов, отдавали свои голоса представителям большевистской партии. 31 августа Петроградский совет большинством голосов одобрил политику большевиков, 5 сентября на сторону большевиков перешел Московский совет. Всюду в Советах руководящая роль переходила к большевикам.