– Разве нужда причина? – ответил Крис, не уточняя, в чем именно «в этом». – А как же борьба за правое дело? – Он улыбнулся.
– Ответь, прошу.
– Ответ прост и банален, Иви, я хочу жить. Очень хочу.
– Но…
– Если бы стало известно, что я из другого мира, меня казнили бы в течение часа. – Он вздохнул. – И когда я заразился коростой, когда ко мне пришел Вьер, у меня не осталось выбора.
– Он вынудил тебя сотрудничать? – Я подняла голову и посмотрела в синие глаза. «Его выбрали», – сказал железнорукий. – Почему ты мне не рассказал? Почему скрывал?
– Что ты хочешь услышать? Оправдания? Пожалуйста. Не хотел подвергать тебя опасности.
– Правду, – попросила я.
– Она тебя разочарует. Я тебя разочарую. – Он посмотрел мне в глаза, вздохнул и признался: – Я и в самом деле боялся за тебя. А еще того, что демоны смогут узнать, если проболтаюсь, а один из них обоснуется в этой хорошенькой головке.
– Разумно, – заставила себя произнести я. – В итоге из-за этой разумности я все узнала последней. А как Вьер понял, что ты не отсюда?
– Оттуда, откуда и ты. Он наблюдателен, а я слишком неосторожен, слишком не похож на вас, путаю слова, языки, не так смотрю, не так реагирую…
– А мне нравится, – сказала я и снова положила голову ему на плечо.
– Знаю. – Я ощутила, как мужские руки еще плотнее сжались на моих плечах. – И это стоит дороже всех сокровищ мира.
– То-то ты всеми силами пытался от этого сокровища отказаться, – сказала я с нарочитой обидой.
– Боялся умереть от счастья, – рассмеялся он, а потом, вдруг став серьезным, добавил: – Мы играем в смертельную игру. Знаешь, сколько раз меня пытались убить с тех пор, как я вышел из банка не просто бароном Оуэном, не просто изгоем с Тиэры, где я никогда не был, а герцогом Муньером?
– Сколько? – с беспокойством спросила я.
– Семь, Иви. Семь раз. Род Муньер, род, к которому я вроде как принадлежу, уже уничтожали. Уничтожат снова.
– Как же ты выжил? – Я произнесла это чуть громче, чем следовало, Мэрдок с беспокойством повернулся в нашу сторону, увидел меня в объятиях Криса и замешательстве отвернулся.
– А вот это уже твоя заслуга.
– Меня там не было. А если бы и была… – Я ощутила, как нагреваются ладони.
– Ты там была. Вместе со мной. – Оуэн быстро и даже как-то мимолетно поцеловал меня висок. Прикосновение горячих губ заставило меня вздрогнуть. – То, что ты сделала в библиотеке для меня, заживила раны… – Крис коснулся моего подбородка, заставив посмотреть себе в глаза. – Это было волшебно. – Он вдруг улыбнулся. – Более того, это волшебство до сих пор живет внутри. Смотри.
Рыцарь опустил руку и провел ладонью по стене, которая всем своим видом вызывала во мне одно беспокойство, снова возвращая в кошмарный сон. С силой провел, расцарапав кожу в кровь и оставив темные следы на каменных неровностях.
– Смотри, – повторил Оуэн и поднес ладонь к моему лицу.
– Что я должна уви… – начала я и вдруг замолчала. У меня на глазах края раны схватились, словно тина на пруду, через миг кожа была абсолютно целой. Не веря своим глазам, я коснулась его руки, провела пальцами по ладони. Нет, глаза меня не обманывали, кожа была абсолютно целой. Совсем как тогда, у Золотого Эрнесталького банка. Раны Криса заживали за один удар сердца. Девы, если это не запретная магия, то что же тогда под запретом? И это сделала я?
– Ты побледнела? – нахмурившись, спросил Оуэн. – Я снова напугал тебя?
– Нет, – хрипло ответила я, стараясь отогнать мысль, что теперь его сходство с демонами стало почти полным, и теперь вряд ли кто поверит, что он не один из них.
– Ты спасла мне жизнь не один раз. То, что ты сделала, позволило мне выжить на улицах Эрнестали. И пусть отрезание головы я вряд ли переживу, другие раны заживают, как на собаке. – Он снова прикоснулся к моему виску губами и повторил: – Спасибо.
– Девы, какой собаке? – уточнила я, со страхом представляя железное, пышущее жаром чудовище вроде того, что сопровождало Вьера, только с волчьей головой.
– Так кто-нибудь расскажет мне, что я пропустил? – громко спросил Альберт. – Минуту назад я готовился выйти из оружейной, а сейчас, – кузен демонстративно обвел взглядом пещеру, – кажется, уже где-то в Чирийских горах. Кто восполнит пробелы в моем образовании?
– И в моем, – сказала я.
– Я пришла в себя здесь, – задумчиво сказала герцогиня. – Горел костер. А еще у меня на плече… – Она потянулась, чтобы задрать рукав, но вовремя остановилась. – У меня синяки на руке. Синяки, словно… словно…
– Словно следы от зубов, – закончил Мэрдок. – Это железное создание, – сокурсник посмотрел на тиэрца, но тот не отреагировал, продолжая пребывать в блаженном забвении, – вытащило нас… меня, – поправился он, – из-под завалов. Я очнулся, когда она закинула меня к себе на холку, словно мешок с картошкой. И притащило сюда. Ты уже лежал вот там. – Он посмотрел на Криса. – А тебя, – он перевел взгляд на Альберта, – принесли через десять минут. А спустя еще четверть часа железный зверь приволок Дженнет, которая ругалась, как портовой грузчик, а рядом шла целительница. Слава Девам, а то я уже не знал, что делать с ранеными.
Железнорукий вопросительно поднял белесые брови, а герцогиня неожиданно смутилась.
– Я пришел в себя, когда это железный вездеход как раз спрыгнул с нелетающей более тарелки. Что называется, почувствуй себя ковбоем. – Оуэн бессознательно потер колено, но, подобно Дженнет, не стал демонстрировать следы от зубов железного зверя. От которых наверняка уже не осталось и следа. Жаль, что у кошки нет заботливых рук, как у старой Туймы. – И поверьте, ход у этого генетически модифицированного трактора очень жесткий, так что я приложился виском к седлу, или что там у нее, и снова отбыл в иной мир. Хорошо хоть на время, и когда оно истекло, здесь уже был лазарет.
– Мы вообще оказались в компании демонов в теплом и уютном зале Отречения, – прошептала Мэри. – А кто-нибудь из нас посмотрел эту постановку от начала и до конца?
– На меня не смотрите, – горько произнесла Гэли, – меня никто никуда не тащил. Меня оставили там, под обломками, даже демоны мной побрезговали.
– Вряд ли это плохо, – прошептала я.
– Так что, – Дженнет обвела взглядом людей в пещере, – никто?
– Почему никто. – Цецилия, отбросила в сторону окровавленные тряпки и стала осматривать голову Альберта. А я вспомнила свой полусон-полуявь. Все-таки явь. – Я видела пришествие железного зверя, потом приход и исход демонов. Я не могла помешать тварям Разлома схватить вас. – Она оглянулась на меня. В голосе слышалось даже не сожаление, в нем слышалась усталость. Мы все устали и, в сущности, не так уж нуждались в сожалениях. – Как и не могла помешать железной кошке перетаскать вас всех в свою нору, словно мышей.
– А если бы она нас на обед утащила? – уточнила герцогиня.
– Вряд ли я в моих силах было что-то изменить, только присоединиться в качестве дополнительного блюда. Но, – целительница грустно улыбнулась, – этот зверь спас вас от демонов, пусть не всех, но он не дал им убить Муньера или Хоторна, и это внушило надежду, и я последовала за ним.
– Почему их? – фыркнула герцогиня. – Остальные что, второй сорт?
– А правило – дамы вперед здесь не действует, – неожиданно для всех ответил ей Вьер и открыл глаза. – В механизм Эми заложена определенная последовательность действий. Она спасала вас в порядке ценности для моей миссии. Вряд ли мы могли рассчитывать на появление второго Муньера или Хоторна.
– Уверен, ты очень пожалел об этом, когда я оставил эту уютную пещерку и отправился обратно. За ней. – Он снова прижал меня к себе. – Есть аварийный алгоритм у твоей игрушки на такой случай?
– Алко… ритма… Что? – не понял Альберт. – Напоминаю, мы не на танцах.
– Аварийная последовательность, – зато понял и ответил тиэрец. – Если основная дает сбой, активируется запасной план. Да, есть, не зря же Эми пошла следом. Слава вращающему коленвалу, остальные остались на месте.
– А что, на такой случай алко… ритма не было? – уточнила Дженнет.
– Был, но он бы вам не понравился. – Вьер снова прикрыл глаза.
– Я не могла оставить раненого. – Цецилия стала перебинтовывать голову Альберту.
– А из меня помощник был никудышный, – добавил тот.
– А я не собиралась никому помогать, кроме себя, – с какой-то обреченностью призналась герцогиня. – И мне до смерти надоело притворяться хорошей.
– То есть ты притворялась хорошей? – уточнила Гэли. – Боюсь, нас ждет конец света. А ты, – она повернулась к Мэрдоку, и в ее голосе явственно слышалось негодование, – почему не пошел за… – слово «мной», которое явно осталось недосказанным, – за ним?
– Потому что уйди я, здесь остался бы один раненый и две беззащитные женщины, – грустно ответил Хоторн. – Я не смог этого сделать. Прости, если разочаровал.
На миг в пещере повисла тяжелая, почти давящая на плечи тишина, а потом Гэли вздохнула и совсем другим тоном произнесла:
– Это ты прости. Я просто очень устала, происходит демон знает что, и я совсем… совсем… – Она закрыла лицо руками и всхлипнула.
– Мне не за что тебя прощать, – вернул ей ее же слова Хоторн и коснулся плеча девушки. Очень красноречивый жест. Очень интимный.
На этот раз тишина была совсем иная, более обнадеживающая что ли. Более выжидательная. Откуда-то я поняла, что время разговоров закончено.
– Солнце село, – тихо сказал Вьер, снова поднимая голову. И мы все посмотрели на выход из пещеры, за которым сгустились серые сумерки. – Времени почти не осталось. Глаза Дев выстроятся в ряд за час до рассвета, а еще через полтора разойдутся на тысячу лет. – Он говорил, закатывая рукав куртки, обнажая запястье с татуировкой. Пальцы пробежались по витому рисунку на коже, и…
Я ничего не ощутила, ни малейшего колебания зерен. И, тем не менее, на светлой коже вдруг проступила оскаленная звериная морда. А еще через мгновение мы услышали клацанье когтей по камням, и в пещеру заглянула металлическая кошка.