– Нет, конечно, – натянуто улыбнулась та. – Но Габриэлю наверняка уже пора. Ты даже не представляешь, мама, какая у него богатая социальная жизнь.
– Вовсе нет, – проговорил Габриэль. – Например, сегодня я совершенно ничем не занят. – Он уселся в кухонное кресло. – Однако я не против отправиться куда-нибудь поужинать с вами двумя.
От Габриэля не укрылся обмен взглядами между матерью и дочерью, а затем Памела, укутавшись поплотнее в кардиган, сказала:
– Идите лучше вдвоем. Здесь в деревне недавно открыли небольшой ресторанчик…
– Неужели? – удивилась Элис. – Нет, мама, я никуда не пойду! – Она с возмущением посмотрела на Габриэля, который лукаво улыбнулся.
– Ну мы же и так ужинаем вместе каждые выходные, – возразила Памела. – Тебе будет полезно немного развеяться. И погода как раз наладилась.
– А пока ты будешь переодеваться, – добавил Габриэль, – мы с твоей матерью получше познакомимся…
Элис ничего не оставалось, кроме как смерить его возмущенным взглядом и пойти наверх.
Глава 8
Элис вся кипела. С чего бы ему вздумалось приезжать? Если задуматься, его поведение напоминало поведение ребенка, у которого отобрали игрушку. И теперь он хотел ее вернуть во что бы то ни стало. Совершенно невыносим!
Она яростно перерывала одежду в шкафу. Совершенно нечего надеть! Вещи, которые она хранила здесь, не подходили для походов в ресторан – их в этом провинциальном местечке можно было ожидать в последнюю очередь.
Появление Габриэля в этом доме было нарушением ее личного пространства. Здесь повсюду ее фотографии и детские рисунки, которые мать сохранила. Наверняка обстановка кажется Габриэлю примитивной и безвкусной. Большую часть вещей они продали вместе со старым домом. Мать не хотела, чтобы что-либо напоминало ей о несчастном браке.
Элис совершенно не стыдилась своего дома, однако в человеческой природе заключено желание рассматривать себя глазами других – в данном случае Габриэля Кабреры.
Элис с космической скоростью приняла душ и переоделась. Слава богу, черные брюки, которые она разыскала на нижней полке, еще налезали, а алый джемпер не вылинял от стирки. По крайней мере, он выглядел более жизнерадостно, чем черно-серо-синяя гамма остальной ее одежды. Немного подумав, в последний момент она накрасила глаза и губы.
Когда она спустилась в кухню, то увидела Габриэля и Памелу за чашкой чая. Ее мать над чем-то хихикала. Когда Элис вошла, они оба посмотрели на нее, как пойманные врасплох подростки, и Элис еле подавила в себе желание строго осведомиться, над чем это они тут веселятся. А вообще удивительно: ее не было всего минут сорок, а эти двое уже ведут себя как лучшие друзья!
– Не смогла найти ничего получше, – хмуро бросила Элис.
– Ты чудесно выглядишь, дорогая! – защебетала мать. – Тебе очень идет красный, не правда ли, Габриэль?
– Безусловно, – промурлыкал он, пожирая ее глазами. – Очень удачно: мы как раз идем в итальянский ресторан. Это ведь твоя любимая кухня.
– Откуда вы знаете, что Элис любит итальянскую кухню? – игриво поинтересовалась Памела.
– Да просто, когда днями напролет вынужден находиться в обществе одного и того же человека, постепенно узнаешь о нем самые неожиданные вещи, – холодно отозвалась Элис. – Пора идти, мне бы хотелось вернуться не слишком поздно.
– А где вы остановились, Габриэль?
– Не знаю, я еще об этом не думал.
– Если хотите сэкономить, можете переночевать здесь, у нас есть гостевая спальня. Я обычно занимаюсь там шитьем, но я все уберу.
– Мама, Габриэлю нет необходимости экономить!
– В любом случае возвращаться в Лондон уже поздновато… – задумчиво протянул Габриэль. – Ну и на самом деле я тоже не чужд экономии, если подворачивается возможность.
Элис подавила нервный смешок. Экономит он, ну да, как же! В Париже он ей сам говорил, что всегда пользуется только самым лучшим, а оно всегда и самое дорогое.
– Было бы просто невежливо отказываться от такого щедрого предложения. – Он одарил Памелу одной из своих чарующих улыбок.
– Ничего, мы поймем. Ты ведь привык к гораздо большему комфорту, чем здесь. Не переживай, тут неподалеку есть пара небольших отелей. Как раз в сторону Экзетера – ты ведь собирался заехать к Харрисонам в понедельник, не так ли?
– Габриэль, прошу вас, оставайтесь здесь! С тех пор как Элис работает на вас, она просто светится от удовольствия. А если вы в благодарность за ночлег подарите мне новый тостер, мне даже в голову не придет отказываться.
С этими словами Памела, несмотря на возмущение Элис, выставила их обоих из дома.
Элис подождала, пока нежное щебетание ее матери с Габриэлем умолкнет и та наконец закроет дверь, а затем повернулась к нему, уперев руки в бока:
– Как тебе не совестно?!
– Не совестно что? – невинно поинтересовался он.
– Охмурять мою мать!
– Элис, не говори ерунды! – Он открыл перед ней дверь своей спортивной машины.
– Это вовсе не ерунда! Тебе вообще не стоило приезжать.
– Да ладно тебе. Ты же рада, что я приехал.
– Вовсе нет! Однако вся остальная часть ее гневной речи потонула в страстном поцелуе.
Габриэль мечтал об этом с самого возвращения из Парижа. В этом поцелуе воплотилась вся страсть, которую он испытывал и которая несколько недель не находила себе выхода. Элис была поражена его напором, ее голова кружилась, сопротивляться не было сил. Она запустила пальцы ему в волосы и застонала.
Наконец Габриэль оторвался от нее:
– Ну вот и не говори больше ничего о том, что меня не хочешь! Мы же оба знаем, что это неправда. Если бы я захотел заняться с тобой сексом прямо здесь, вряд ли ты бы в ужасе убежала!
– Я никогда не говорила, что тебя не хочу. – Ее губы все еще горели от поцелуя, как и все тело. Он был абсолютно прав, и это заставляло ее сгорать от стыда. Две недели она пыталась справиться со своими чувствами, и вот все это разлетелось в одно мгновение. Ей хотелось зарыдать.
Габриэль сел за руль.
– Значит, ты светишься от удовольствия с тех пор, как работаешь на меня? Похоже, я замечательный начальник!
– Мама все время говорит не подумав.
– Не ожидал, что она такая. Думал, она больше похожа на тебя.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, что она, как и ты, собранная и строгая. А она, похоже, в отличие от тебя, живет эмоциями.
– Мне не нравится, что ты вторгаешься в мою частную жизнь.
– Я не вторгаюсь, Элис, – возразил Габриэль, – а выражаю интерес.
– Я об этом не просила, – произнесла Элис и отвернулась к окну.
Вообще-то можно было пройтись и пешком. В хорошую погоду получасовая прогулка до деревни всегда умиротворяла.
Габриэль припарковался на деревенской площади и посмотрел на Элис. Ее лицо завораживало. Габриэлю захотелось снова схватить ее в объятия и целовать. Он вдруг поразился, насколько сильную эмоциональную реакцию она у него вызывает. Раньше ему была абсолютно безразлична жизнь его любовниц за пределами постели. Она права: он действительно ленив. Но не с ней.
– Почему твоя мать боится тебе признаться, что у нее есть мужчина?
– Что?! – Элис рассмеялась. – Ты понятия не имеешь, что несешь. И хватит уже совать нос в наши дела!
Элис распахнула дверь и огляделась в поисках ресторана. Вряд ли здесь есть шансы его с чем-то перепутать. И впрямь: она сразу заметила красно-белые тенты на углу, где раньше находился магазинчик.
– Не убегай от меня! – Габриэль властной рукой удержал ее за запястье.
– Никуда я не убегаю… в каком смысле – у матери есть мужчина?
– Расскажу за ужином.
Габриэль направился к ресторану, ощущая иррациональное облегчение оттого, что Элис идет за ним. Ему хотелось взять ее за руку, но он сдерживался.
Вот так выглядит неприкрытая страсть, думала Элис. В Париже он был с ней внимателен и галантен, постоянно выказывал мелкие знаки внимания, прилюдно целовал, держал за руку… Но теперь во всем этом больше не было необходимости. Они снова в Англии, и он даже на нее толком не смотрит.
– Рассказывай, – скомандовала Элис, когда их усадили за угловой столик и вручили меню.
– Ну, не сказать, чтобы я много знал, – ответил Габриэль. – Просто твоя мать мимоходом упомянула о каком-то мужчине, который давно за ней ухаживает. Она сказала, что недавно начала с ним встречаться, а потом захихикала и сообщила, что никак не может набраться смелости тебе признаться.
Элис ощутила укол ревности. Мать не подавала и виду, что что-то подобное происходит! Впрочем, стоит смотреть правде в глаза: все разговоры с Элис о мужчинах сводились к тому, что с ними нужно быть осторожной. Вряд ли мать могла надеяться на ее радужную реакцию на такую новость.
– Понятно, – пробормотала Элис. Черт бы побрал этого хорошо выглядящего мерзавца, перед которым нужно держать лицо.
Габриэль накрыл ее руку своей:
– Я ей сказал, что ты наверняка будешь рада узнать, что она нашла родную душу.
– Ну, вообще-то, может, я и не была бы так уж рада, – пробурчала Элис, убирая руку.
Официант принес вино, и Элис отхлебнула из своего бокала для храбрости.
– Что ты имеешь в виду?
– У меня было не такое уж счастливое детство, – мрачно сказала Элис. – Мой отец был грубиян и бабник, и матери приходилось это терпеть. Ты прав: она не такая, как я. Эта история ее сильно подкосила.
Элис посмотрела на Габриэля, ожидая увидеть на его лице скуку, и была поражена, увидев там поддержку и сочувствие.
– Не могу поверить, что все это тебе рассказываю…
– Тебе пришлось быть сильной вместо своей матери, – задумчиво сказал Габриэль, отхлебнув вина.
Значит, вот как выглядит вовлечение в жизнь другого человека. Он сам всю жизнь полагался только на себя, ничего ни от кого не ожидая. Опыт показал, что любая помощь несет какую-либо выгоду помощнику. Это была универсальная формула, которая раньше работала безупречно – до того, пока он не поддался глупой сентиментальности, напомнил себе Габриэль.