— А какая судьба ждёт жён и детей братьев господина Нобуро? — продолжила расспрашивать Платина, пытаясь разобраться в особенностях местного законодательства.
— Они исключаются из благородного сословия и становятся простолюдинами, — проворчал барон.
Пришелице из иного мира очень хотелось окончательно прояснить ситуацию с наказанием родственников государственных изменников, но Хваро отвечал крайне неохотно, всем видом демонстрируя неприязнь к данной теме, и ей пришлось умерить любопытство.
А хозяин замка неожиданно заявил о слухах, циркулирующих в среде уездного чиновничества. Будто бы канцлер Благословенной империи благородный господин Шикезо Сайго уже подготовил и подал Сыну неба план всеобъемлющих реформ государственной службы. В числе прочих мероприятий предусматривалось открытие новых высших учебных заведений, подобных Гайхего, на юге и севере страны, ужесточение государственных экзаменов в провинциях, где их будут принимать цензоры, специально присланные из других провинций.
Но главное, на что обратила внимание девушка в рассказе землевладельца, это планируемый запрет чиновникам определённых рангов служить в одной провинции более семи лет.
— Если такой закон примут, вы вернётесь домой или поедете на другое место?
— Пока не знаю, Ио-ли, — пожал плечами аристократ. — Надо посмотреть, как всё будет на самом деле. Многие чиновники против подобной реформы. Может, государь ещё передумает?
Доев пирожное, он аккуратно вытер руки белоснежным платком и предложил прогуляться по парку.
Ближе к вечеру барон пригласил её на ужин в главную башню. С грустью и раздражением понимая, что ей, скорее всего, придётся остаться на ночь, Платина всё же попыталась этого избежать, заботливо указав Хваро на его усталый вид после дальней дороги.
К немалому удивлению Ии, тот согласился и даже проводил приёмную дочь бывшего начальника уезда до Дома за озером.
Чинно поклонившись на прощание хозяину замка, девушка неторопливо зашагала мимо заросшего травой могильного холмика, озадаченно хмыкнув про себя: «С чего бы такая воздержанность? Раньше при каждом удобном случае в постель тащила. А тут так давно не виделись, и спокойно отпустила. Опять воспитывает? Нет, не может быть. Неужели пресытилась? Да и… Да и плевать. Так даже лучше. Хотя в первый раз было здорово».
Пришелица из иного мира мечтательно улыбнулась, тут же скривившись, словно от зубной боли.
«Только вот чем дальше, тем хуже. Как-то стрёмно заниматься любовью с той, по чьей вине столько невинных людей погибло. В доме приёмного папаши всякое бывало. Но они меня приняли, дали крышу над головой, положение и какой-никакой статус. А эта мерзавка всю их семью извела. И всё из-за того, что она боялась за свою тайну… Но может, дело просто в том, что однополый секс не для меня?»
Встретившая её на сквозной веранде служанка низко поклонилась.
— Воду в спальню нести или в мыльне умываться будете?
— Нет, — покачала головой Платина. — Я купаться пойду.
— Так поздно уже, госпожа, — встрепенулась собеседница.
— Солнце ещё не село, — отмахнулась та, проходя в кабинет. — А вода сейчас самая тёплая. За день хорошо прогрелась.
После такого заявления Укене оставалось только тяжело вздыхать.
И в этот раз девушка её в купальню не пустила, привычно проворчав:
— Сама справлюсь.
Сегодня Ия сменила маршрут, решив переплыть озеро в другом месте. Служанка вновь побежала по берегу, но, по крайней мере, уже молча, а не окликая её каждую минуту.
Примерно на середине пути Платина внезапно почувствовала, что вода стала заметно холоднее. Очевидно, где-то здесь на дне били родники. Опасаясь, как бы не свело мышцы на ногах, она торопливо повернула назад.
Быстренько сплавав к причалу, девушка вернулась в купальню, сбросила мокрое нижнее бельё, а переодеваясь, внезапно подумала: «Чтобы Хваро поверила в моё самоубийство, она должна понять: почему я это сделала? Для такого поступка нужна очень серьёзная причина. Если я вдруг просто так, ни с того ни с сего возьму и утоплюсь, это будет выглядеть крайне подозрительно. С чего бы мне себя убивать? От чего люди сводят счёты с жизнью? От того, что она их «достала». Но я-то ничем это не демонстрировала. Да как-то и не хочется. Начнёшь капризничать, показывать как «всё плохо», барон или разозлится, или наоборот, возьмётся заботу проявлять. И в том, и в другом случае бежать труднее будет. Нет, такая причина самоубийства не пойдёт».
Поправив платье и обернув голову полотенцем, Ия вышла из купальни.
Не обращая внимание на служанку, удивлённо уставившуюся на её «чалму», Платина в задумчивости зашагала по тропинке.
«Тогда остаётся только смертельная болезнь, угроза ещё более мучительной смерти или… несчастная любовь! Ну, и где я её возьму? Я же общаюсь только с Хваро, ну ещё с его охранниками. Не по Тэворо же мне сохнуть? И не по Мукано. А всю прошлую жизнь я забыла… Так, может, пора вспомнить?»
От этой простой мысли Платина едва не споткнулась на ровном месте.
— Осторожнее, госпожа! — вскричала Укена, пытаясь подхватить её под локоть.
— Всё в порядке! — резко отстранилась та и почти бегом устремилась к дому.
Пока переодевалась в одежду для сна и укладывалась поудобнее под одеялом, память перебирала все известные ей истории несчастной любви от «Ромео и Джульетты» с «Русалочкой» до «Алого сердца». Постепенно в голове начал складываться текст письма, которое она оставит Хваро.
Следующий день вроде бы тянулся бесконечно долго, но пролетел как-то незаметно и стремительно.
С утра хозяин замка где-то пропадал с господином Каямо. А в полдень начался дождь, который они переждали в беседке за обедом и чаем.
Землевладелец читал стихи, рассказывал интересные истории. В общем, вёл себя совершенно обычно. Но и этим вечером вновь проводил её до Дома за озером, на сей раз всё же снизойдя до объяснений.
Взяв ладони девушки в свои руки, аристократ пробормотал:
— Пожалуйста, не думайте, что я избегаю вас, Ио-ли. Просто…
Гладкие щёки барона чуть порозовели.
— Это тело… Оно иногда напоминает о своей сущности сильнее обычного.
«Значит, и её тоже донимают критические дни, — с каким-то непонятным злорадством подумала пришелица из иного мира. — И ярмун не помогает. Природу не обманешь, как не пытайся».
— Что вы, Тоишо-сей! — мягко и искренне улыбнулась она. — У меня и мыслей таких нет. Я же знаю, как вы меня любите.
— И буду любить всю жизнь! — пылко вскричал Хваро, покрывая её пальцы поцелуями.
Платина не отстранялась, радуясь, что сегодня удалось избежать более чувственных ласк.
«Хорошо, если бы её месячные продлились ещё хотя бы пару дней, — думала она, разуваясь на каменном приступке у подъёма на сквозную веранду. — Тогда бы я спокойно перепрятала одежду и сбежала».
— Опять купаться пойдёте? — чуть не плача спросила служанка, уже держа в руках сложенное полотенце и чистое нижнее бельё.
— Обязательно! — довольно улыбнулась приёмная дочь бывшего начальника уезда и похвалила сообразительную простолюдинку: — Это хорошо, что ты уже всё приготовила.
— Я же здесь, чтобы служить вам, госпожа, — прерывисто вздохнув, поклонилась собеседница.
Вода сегодня оказалась прохладнее обычного, видимо, из-за выпавшего дождя, поэтому Ия не стала устраивать дальние заплывы, а сделав круг по озеру, вновь вернулась в купальню.
Перед тем как уснуть, беглая преступница опять повторила про себя текст «прощального» письма, внеся в него некоторые изменения.
Хозяин замка пришёл, едва она закончила завтракать, и при одном взгляде на его/её сияющую физиономию у девушки неприятно ёкнуло сердце.
— Ио-ли! — довольно улыбаясь, вскричал землевладелец. — А не половить ли нам рыбу?
— С удовольствием, — растерянно пролепетала Платина, мельком подумав: «Ох, не к добру ты такой счастливый… счастливая!» — Но я не готова. У меня нет наживки. Вот вернётся служанка, прикажу ей наловить кузнечиков…
— У меня всё есть! — отмахнулся аристократ. — Слуги даже скамеечки принесли. Идёмте!
— Тогда я возьму свою удочку, — справедливо рассудив, что от лишних переживаний всё равно ничего не изменится, Ия усилием воли задавила негативные эмоции и приняла его шутливый тон: — Она у меня счастливая.
— Конечно, берите, — великодушно согласился барон, пригрозив: — Всё равно я наловлю больше!
— Посмотрим, к кому Плырь будет сегодня более благосклонен, — усмехнулась собеседница, спускаясь во внутренний двор.
К её разочарованию местный бог мелких рек и озёр явно демонстрировал особое благорасположение к Хваро, поскольку рыбины одна за другой клевали на крючок его удочки.
От подобной удачи настроение хозяина замка заметно улучшилось, и во второй половине дня он пригласил девушку на площадку для занятий воинскими искусствами, где лихо рубился с господином Мукано на деревянных мечах.
С натянутой на лицо «резиновой» улыбкой, глядя на резкие, отточенные движения любовницы, на её прыжки, выпады и броски, Платина с тоской понимала, что та, кажется, совершенно оправилась от своего недомогания. А значит, сегодня Ие придётся спать с ней.
«Вот же-ж! — мысленно взвыла она. — Ночью Накадзимо одежду через забор перебросит, а мне эту стерву ублажать! Хорошо, если в дом пойдём, там можно хотя бы по нужде выйти. А если в главной башне останемся? Может, тоже сказать, что я плохо себя чувствую, и попросить пару дней отлежаться? Но вдруг он прикажет служанке от меня не отходить? И как я тогда одежду спрячу? Ну вот же-ж!»
К сожалению, опасения полностью подтвердились. Заканчивая поздний ужин с ней в большом, укутанном сумраком зале, землевладелец произнёс мягким, хрипловатым голосом, но не терпящим возражения тоном:
— Надеюсь, сегодня вы останетесь со мной, Ио-ли?
— А как же ваше… здоровье, Тоишо-сей? — заботливо поинтересовалась девушка.
— Я чувствую себя прекрасно! — ещё шире улыбнулся аристократ.
— Если так… — смущённо потупилась собеседница. — То, конечно…