Глаза уже привыкли к воцарившемуся в комнате полумраку, поэтому Ия, не зажигая светильника, критически оглядела кучу предметов, которые необходимо обязательно взять с собой.
Если одежда от господина Накадзимо увязана в компактный тюк, то остальное необходимо как-то уложить для удобства переноски.
«Может, завернуть всё в накидку? — лихорадочно думала девушка. — Списка тряпок, что я взяла в Бирюзовых покоях, у господина Каямо нет. Но вдруг он спросит у Укены: не пропало ли что-нибудь из вещей? А если та нашла дырявые носки, то может и помнить, какие накидки были у её молодой госпожи. Тогда, может, сложить всё в измазанную тушью куртку? Тут не так много осталось. Должно убраться».
Идея ей понравилась, и с помощью обрезков шёлковой ленты она соорудила что-то вроде котомки и уложила туда всё, кроме одного ножа.
Одну из именных табличек засунула под грудную повязку. Для второй освободила мешочек с ароматными травами, привязав его к поясу штанишек для сна.
То ли Укена с кем-то встречалась, то ли просто болтала со слугами, только вернулась она уже глубокой ночью.
Сначала Платина разглядела в чуть приоткрытое окно неясный силуэт, потом различила тихий шелест травы под ногами и наконец глухие шаги по гладко оструганным доскам веранды.
После прихода служанки время потянулось особенно медленно и даже мучительно. Иё пришлось позвать на помощь всю свою выдержку.
Выждав, на её взгляд, достаточно времени, она уже собралась надеть под платье пояс господина Самадзо и вылезти в окно, как вдруг её со страшной силой потянуло в уборную.
Одними губами высказав всё, что думает о себе, беглая преступница отправилась на внутренний двор.
А когда возвращалась, замедлила шаг, прислушиваясь к доносившимся из кладовой звукам, но различила только тихое посапывание. Похоже, Укене всё же надоело изображать из себя бдительного стража, тем более, если подопечная ведёт себя более-менее смирно и покладисто.
Слегка успокоившись, девушка тем не менее досчитала до тысячи, прежде чем решила распахнуть окно и выглянуть наружу.
Привычно стрекотали цикады, шелестели под ветром кроны вишен. Как она и рассчитывала, луна на небе отсутствовала, и только густо рассыпанные по чёрному бархату звёзды заливали мир своим мигающим светом, время от времени заслонявшимся редкими облаками.
Выбросив оба узла и футляр, Платина тихо спустилась на землю, аккуратно прикрыв за собой окно. Замерев на пару секунд, прислушалась к звукам ночи. Не уловив ничего подозрительного и стараясь ступать как можно тише, направилась на берег озера.
Прежде чем выйти из тени вишен, вновь огляделась и тут же замерла как вкопанная при виде мелькнувших в стороне причала огоньков.
Сегодня охранники барона добросовестно дошли до Дома за озером и даже заглянули на передний двор, обойдя вокруг могильного холма.
Всё это время Ия, затаив дыхание, следила за ними из темноты. Отмахиваясь от надоедливых комаров, она терпеливо дождалась, когда оранжевые отблески опять скроются среди деревьев, и направилась к купальне.
Оставив вещи в тени её стены, прошла внутрь, задвинув на двери засов. В узком помещении царила ещё более кромешная тьма, поэтому девушка какое-то время просто стояла, чтобы глаза стали хотя бы немного различать окружающую обстановку.
Помогло слабо. Пришлось больше полагаться на память. Ударившись об угол лавки, она наконец-то сумела сориентироваться. Быстро разделась, положив на скамью рядом с платьем «предсмертное» письмо, для надёжности придавив его тяжёлым нефритовым браслетом.
На ощупь добралась до лестницы, осторожно спустилась в воду. Ступая по дну, прошла под стеной и выбралась на берег.
Прежде чем одеваться, кое-как отжала мокрые волосы и попыталась прикрыть их «тюрбаном», но после пары безуспешных попыток поняла, что просто не сможет накрутить его как следует.
Мысленно выругавшись, увязала волосы в пучок на затылке.
Хорошо, что у господина Накадзимо оказался хороший глазомер. Одежда подошла как нельзя лучше, разве что две рубахи, надеваемые одна на другую, оказались несколько длинноваты. Зато штаны и куртка пришлись совсем впору. А вот туфли были немного великоваты. Хорошо хоть, не слетали при ходьбе.
Переодеваясь, Патина ещё и решала, как лучше добраться до окружавшей парк стены: снаружи вишнёвых зарослей или изнутри, со стороны дома? Рассудила, что лучше всё-таки через двор. Там не так давно скосили траву, и та ещё не успела отрасти, а значит, меньше шансов оставить хорошо заметные следы.
В кладовой, где спит Укена, есть только одно маленькое окно с торца здания. Да и то не открывается. Поэтому служанка вряд ли что сможет услышать. А уж увидеть у неё тем более не получится, так как Ия обойдёт дом с другой стороны.
Прихватив котомку, засунув за пояс нож и повесив на плечо бамбуковый футляр, она неспешно двинулась вдоль вишнёвых деревьев, стараясь держаться к ним поближе.
Добравшись до ограды, без особого труда обнаружила верёвку с навязанными узлами.
Ухватив зубами узелок с вещами, легко вскарабкалась на стену, но, перед тем как спуститься на другую сторону, задержалась, окинув прощальным взглядом расстилавшийся во тьме парк с холмом водопада и громадой главной башни, поднимавшейся над верхушками деревьев.
Ещё не зная, что её ждёт впереди, и не рассчитывая на щедрые подарки от судьбы, девушка покидала это место без особых сожалений, всё же признавая некоторую пользу от своего пребывания здесь. По крайней мере, она теперь совершенно точно осознала свою гетеросексуальность. Однополый секс — это не для неё.
— Эй! — внезапно донёсся из темноты свистящий шёпот. — Сюда!
Очнувшись от своих мыслей, Платина едва не сиганула вниз, но вовремя передумала. Сбросила в темноту котомку, верёвку и стала осторожно спускаться, нащупывая носками туфель выступавшие из кладки камни.
— Держитесь! — раздалось совсем рядом, и Ия почувствовала, как чьи-то руки подхватывают её под зад.
Девушка отпустила край стены. Руки неизвестного скользнули чуть выше и сразу же отпрянули, лишив её поддержки. Но она всё же умудрилась аккуратно опуститься на землю.
— Карта с вами? — спросила выступившая из темноты фигура с закрытым до глаз лицом.
— Со мной, господин Накадзимо, — заверила девушка, показывая футляр.
— Уходим, — кивнув, скомандовал он. — Мы и так вас заждались.
И тут же приказал:
— Дайте мне руку, госпожа!
Всё же разъяснив своё требование, крайне неприличное с точки зрения местного этикета.
— Я хорошо вижу в темноте и проведу вас по лесу. Здесь, знаете ли, не парковая аллея, можно больно упасть.
Со стороны стоявшей поодаль смутно различимой фигуры донёсся тихий смешок.
Посчитав аргументы собеседника здравыми и обоснованными, Платина вынула кинжал из-за пояса, спрятала его за пазуху и протянула руку.
Кожа на ладони Накадзимо оказалась шершавой и грубой, а хватка железной.
— Кен! — обратился он куда-то в темноту. — Останься. Потом догонишь.
— Да, господин, — отозвался простолюдин.
— Но не задерживайся слишком долго, — предупредил дворянин и повёл беглую преступницу к зарослям низкорослых деревьев.
Нельзя сказать, что Ия совсем ничего не различала в густом мраке, но идти так быстро и уверенно, как Накадзимо, она бы точно не смогла.
Тот легко огибал выступавшие из тьмы деревья и кустарники, изредка предупреждая:
— Осторожнее, камень. Пригнитесь. Не оступитесь, здесь камень.
Или раздражённо шипел:
— Пожалуйста, тише!
Когда под её ногой хрустел опавший сучок, девушка невольно втягивала голову в плечи, косясь на почти бесшумно двигавшуюся позади ещё одну облачённую в чёрное фигуру.
Казалось, этот подъём никогда не закончится, хотя на самом деле они вряд ли прошли более двух или трёх километров.
Но постепенно лес начал редеть, и путники выбрались на вершину холма.
— Нам придётся ехать верхом, — предупредил Накадзимо.
— Вы привели для меня лошадь? — удивилась Платина.
— Нет, — отозвался собеседник. — Поедете со мной.
— Хорошо, — покладисто согласилась беглая преступница.
Спуск был не менее труден, чем подъём. Как Ия не старалась ступать осторожно, она всё же запнулась за торчавший из земли камень, и только резкий рывок провожатого спас её от падения.
— Осторожнее! — фыркнул тот. — Смотрите под ноги!
«Как будто тут что увидишь!» — мысленно огрызнулась пришелица из иного мира, но вслух ничего не сказала.
— Уже недолго, госпожа, — подбодрил её, шагавший позади спутник.
Ещё минут через десять из окликнули из темноты:
— Господин?
— Да, это мы, — отозвался Накадзимо.
— А девчонка?
— Госпожа с нами.
— Карта у неё? — из-за куста появился мужчина в воинском облачении.
— Говорит, что у неё, — усмехнулся предводитель этой странной компании и поинтересовался: — Вас никто не видел?
— Только зверюшки, — успокоил его собеседник.
Уже вчетвером они вышли на большую поляну, где под раскидистым деревом негромко фыркали и позвякивали сбруей лошади.
— А где Кен? — с беспокойством спросил дворянин.
— Остался у парка, — ответил Накадзимо. — Сейчас подойдёт.
Какое-то время все молчали.
— Кто вы, госпожа? — неожиданно спросил остававшийся с лошадьми мужчина.
Предвидя подобного рода вопросы, приёмная дочь бывшего начальника уезда выдала заранее заготовленный ответ, как ей казалось, вполне в традициях аборигенов.
— Простите, господин, но я не могу назвать свою фамилию, чтобы не портить репутацию семьи. Скажу только, что мой благородный отец принадлежит к сословию гау.
— Почему вы сбежали от господина Хваро? — продолжил расспрашивать собеседник. — Любите другого?
— Зачем вам мои печали, господин? — высказалась в местной манере Платина. — Разве того, что я вам сказала, недостаточно?
Ответить тот не успел. Где-то совсем близко тихо хрустнула ветка. Тут же неизвестно откуда в руке дворянина оказался обнажённый клинок.