Приёмная дочь бывшего начальника уезда понимала, насколько несерьёзно прозвучала её угроза, но просто не могла удержаться и выплеснула накопившуюся обиду.
Однако на простолюдина её слова, кажется, произвели впечатление.
— Простите, госпожа. Нехорошо всё вышло. А всё мой дурной язык.
— Ты уж последи за тем, что он болтает, — посоветовала девушка, завязывая кончики импровизированного «бинта».
Пока она помогала Зенчи, дворяне спустили в овраг Кена. Там он прирезал мула, чтобы не мучился, и, забравшись в фургон, достал оттуда большой моток крепкой верёвки.
Один конец слуга привязал к повозке, а второй переправил на дорогу. Там господа ловко и как-то привычно соорудили из неё нечто вроде упряжи для коней. Судя по доносившимся из оврага и с дороги репликам, им удалось поставить своё транспортное средство на колёса.
«Они хотят вытащить фургон на дорогу», — догадалась Платина, чувствуя, что начинает замерзать.
Нервное напряжение спало, действие адреналина заканчивалось, а одежда, насквозь пропитанная холодной водой, стремительно вытягивала из тела тепло.
Зенчи тоже озяб. Ёжась и передёргивая плечами, он с трудом встал на ноги и направился к стоявшим у края оврага дворянам.
То ли он не мог спокойно сидеть, когда его спутники тяжко трудятся, спасая своё имущество, или просто хотел согреться работой, вот только Накадзимо, заметив его, досадливо махнул рукой.
— Иди отсюда, не мешайся!
Понурив голову, слуга медленно зашагал обратно к Ие.
Обхватив себя за плечи, та поинтересовалась:
— Далеко до города, Зенчи?
— Вроде как не меньше десяти ли, — ответил мужчина и громко чихнул.
Девушка тоже почувствовала, как у неё защекотало в носу.
«Километров восемь или девять, — перевела она местные меры расстояния в привычные ей. — По такой дороге на месте будем только часа через два. К тому времени я совсем окоченею и заработаю бронхит. А то и чего похуже».
Топтавшийся поодаль простолюдин шумно шмыгнул носом.
«А вот нечего было в спасателей играть, — зло упрекнула себя беглая преступница. — Сплошное слабоумие и отвага!»
Она с тоской огляделась по сторонам.
«Обсушиться бы где-нибудь. Или хотя бы костёр развести».
Дождь почти закончился. С неба падали лишь редкие, холодные капли, но в воздухе висела какая-то мелкая водяная взвесь.
По одну сторону дороги тянулся овраг, из которого трое понукаемых хозяевами коней, напрягая все силы, старательно тащили тяжёлый фургон, по другую поднимался заросший кустарником и редкими деревьями склон.
«Стоя ещё сильнее замёрзнешь, — подумала Платина. — Надо двигаться, хотя и сил нет».
— Куда вы, госпожа? — встрепенулся Зенчи.
Махнув рукой, Ия ответила, не в силах сдерживать нарастающую дрожь:
— Посмотрю, что там?
— Я с вами! — тут же заявил слуга.
Под ногами смачно чавкала грязь, холодя и без того окоченевшие ноги. Мокрая одежда противно липла к телу, а пейзаж вокруг почти не менялся. Тот же овраг и тот же, но уже не такой крутой склон.
Минут через двадцать такой прогулки сопровождавший её Зенчи предложил:
— Может, вернёмся, госпожа? Повозку, наверное, уже вытащили. Сейчас запрягут в неё какого-нибудь коня, и поедем дальше.
— Я тебя с собой не звала! — огрызнулась девушка, но понимая, что идея согреться на ходу оказалась не слишком удачной, сбавила тон: — Дорога одна, мимо нас не проедут.
— Так чего зря ноги под дождём бить, госпожа? — продолжал настаивать простолюдин. — И устали вы. Я же вижу.
— Сырой не промокнет, — мелко дрожа, ответила Платина, но всё же развернулась и тут заметила на склоне, метрах в пятнадцати какое-то тёмное пятно за редким кустарником.
Почему-то сразу вспомнилась ниша в скале, где они с Амадо Сабуро прятались, после того как ушли с места побоища на маноканской дороге.
«А вдруг там пещера?» — предположила Ия, сходя с дороги и углубляясь в заросли.
— Ну куда вы опять?! — взмолился Зенчи.
— Хочу посмотреть, — отозвалась спутница, поднимаясь по заросшему бурьяном склону.
— Да зачем вам туда?! — в голос взвыл слуга.
Но когда девушка оказалась возле зияющего проёма, слегка прикрытого сверху бахромой из травы и корней, предупредил:
— Стойте! Вдруг там зверь какой прячется?!
— Это у самой дороги? — усмехнулась Платина. — Вряд ли.
Но всё же, наклонившись, нашарила на земле камень величиной с кулак и швырнула его в дыру. Послышался глухой удар, и всё. Удовлетворённо хмыкнув, Ия шагнула вперёд, но её беззастенчиво отстранил слуга.
— Я первый пойду, барышня!
— Как хочешь, — пожала та плечами, отступая в сторону.
— Темно тут, госпожа, — очень скоро сказал мужчина. — Но никого нет.
Пригнувшись и отведя в сторону свисавшие корни, девушка оказалась в небольшом гроте глубиной около пяти-шести метров с низко нависшим каменным потолком. Напротив входа у противоположной стены громоздилась плоская куча веток и сухих иголок.
Очевидно, здесь уже кто-то останавливался, используя для подстилки сосновый лапник.
— Увидели, что хотели, госпожа? — спросил Зенчи и, не дожидаясь ответа, заканючил: — Пойдёмте отсюда.
— Костёр бы здесь развести, — пробормотала Платина. — Погреться.
— Да вы что?! — вытаращил глаза собеседник. — Разве же можно в такой-то дыре останавливаться?! Нам ехать надо! Доберёмся до города, найдём гостиницу, там отдохнём и согреемся.
«А по дороге я воспаление лёгких получу!» — мысленно возразила приёмная дочь бывшего начальника уезда, уже не в силах сдерживать зубную дробь.
— Ладно! — выдохнула она. — Пошли!
Выбравшись наружу, Ия торопливо спустилась на дорогу и быстро зашагала к фургону.
Зенчи не ошибся. С помощью трёх лошадей их повозку уже извлекли из оврага. Вот только стояла она как-то скособочившись. Лишь подойдя ближе, девушка поняла, что у неё сломана ось… или колесо.
Заметив спутницу, предводитель их компании призывно махнул рукой. Данный жест пришелице из иного мира не понравился, но она послушно прибавила шаг и даже перешла на бег.
— Где вы были? — сурово спросил дворянин.
— Прошлась немного, чтобы согреться, — ответила Платина и, не удержавшись, громко чихнула, вовремя успев прикрыть ладонью нос и лоб.
— Фургон сломался, — хмурясь, сообщил собеседник. — Но бросать его нельзя. Слуги останутся здесь, а вы поедете с нами. Завтра мы отыщем в городе мастера и вернёмся за ними.
Если бы Ия не нашла так кстати подвернувшийся грот, то ей бы не оставалось ничего, кроме как принять данное предложение. Но сейчас, когда появилась возможность согреться у костра, вместо того чтобы ещё как минимум часа полтора мокрой трястись в седле, она попросила:
— Позвольте мне остаться, господин Накадзимо?
В ответ на недоуменно вскинутые брови рассказала о пещере.
Видимо, не доверяя её словам, дворянин перевёл взгляд на Зенчи.
— Всё так, — подтвердил тот. — Только места там маловато, а так сухо и с потолка не капает.
— Вы действительно хотите остаться, госпожа? — с нажимом на последнее слово поинтересовался собеседник.
— Я устала и очень замёрзла, — дрожа всем телом, объяснила своё намерение приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Ваши кони измучены. Лишний человек им будет в тягость. Без меня вы быстрее доберётесь до Канори.
Пристально глядя на неё, предводитель согласно кивнул, неожиданно заявив:
— Тогда и я останусь здесь. Благородной девушке одной с простолюдинами будет неудобно.
— Да что вы говорите, господин?! — возмущённо вскричал Зенчи. — Да разве мы посмеем госпожу обидеть?! Она же мне жизнь спасла.
— Не обижайте верных слуг, господин Накадзимо, — нахмурился Таниго. — Я уверен, что без нас с благородной госпожой ничего не случится.
— Езжайте спокойно, господин, — поддержал его Кен, заверив: — Слова плохого не скажем, пальцем не тронем.
— Хорошо, — с явной неохотой согласился Накадзимо. — Тогда заберите с собой всё самое ценное и покажите эту пещеру, чтобы мы знали, где вас искать?
— Да, господин, — почти хором откликнулись слуги и, забравшись в фургон вытащили оттуда какие-то корзины и небольшой сундучок, тут же навьючив их на одну из лошадей.
«Правильно, — одобрительно хмыкнула про себя Платина. — Зачем нести, если можно везти?»
Она тоже сходила за своей котомкой, с трудом отыскав её в углу. Из-за того что повозка рухнула на бок и угодила в ручей, большинство вещей внутри намокли, а плетёный кузовок с рисовыми шариками вообще пропал.
К счастью, у беглой преступницы не было с собой ничего, что могла бы испортить вода. Вот только пока спасала Зенчи, умудрилась потерять нож. Поэтому, отойдя в сторонку, Ия с трудом развязала узел и достала второй клинок, сделанный когда-то папой её служанки.
— Госпожа! — окликнул Накадзимо.
Дворянин уже сидел в седле с притороченным цилиндрическим футляром, где хранилась драгоценная карта.
— Иду! — отозвалась девушка.
Осмотрев грот, предводитель досадливо поморщился.
— Неужели вы хотите остаться здесь, госпожа?
— Да, господин Накадзимо, — дрожа от холода, кивнула Платина. — Сейчас разведём костёр, и станет тепло.
— Дождь сильный лил, — покачал головой собеседник. — Что жечь будете?
— Так сухостоя нарубим! — с нескрываемым удивлением в голосе сказал Кен. — Первый раз что ли?
Недовольно зыркнув на него, дворянин проворчал:
— Мы утром вернёмся.
— Не беспокойтесь, господин, — в который раз заверил его Зенчи. — Всё будет хорошо.
Однако он сильно поторопился с подобным утверждением. Захватив топор, Кен ушёл, наказав приятелю развести костёр.
Тот собрал сухие ветки в пещере, сложил их шалашиком, наложил внутрь ломавшиеся от старости иголки и принялся стучать железякой по кремню.
Чтобы развести огонь, жители Благословенной империи чаще всего пользовались «огненными палочками». Вот только, в отличие от нормальных спичек родного мира Ии Платиной, они вспыхивали не от трения о специально обработанную поверхность, а от уже имеющегося источника пламени или хотя бы от тлеющего уголька.