— К сожалению, у меня родных в Кафусё нет, — вздохнула девушка.
— Обратитесь к маклеру по найму, — бросив быстрый взгляд на хозяйку дома, посоветовала собеседница. — Вам, как благородной женщине, никак нельзя без служанки.
— Я понимаю, госпожа Асано, — согласно кивнула Платина. — Только хотелось бы найти опытную. Молодую всему придётся учить, а я ещё сама мало знаю.
— Вы торопитесь, госпожа Харуко? — спросила супруга опального учёного.
— К сожалению, да, госпожа Асано, — вздохнула Ия. — Брат с друзьями и так сделали крюк, заехав в Кафусё. А их ждут в Сагаро.
— Я напишу письма своих знакомым, — сказала хозяйка дома. — Быть может, они помогут подыскать вам подходящую служанку.
Резво вскочив, гостья отвесила церемонный поклон.
— Буду вам очень благодарна! Ваша доброта сравнима только с вашей красотой, госпожа Асано! Вы милосердны, словно сама божественная Голи!
— Не сравнивайте меня с небожительницей, госпожа Харуко, — с деланным смущением махнула изящной, белой ручкой собеседница. — Ваш брат спас моего сына, и мой долг вам помочь.
Девушка ещё раз поклонилась.
— Тогда я сейчас же напишу письмо, — решительно заявила супруга опального учёного.
Посчитав это сигналом к прекращению затянувшегося завтрака, Платина улыбнулась.
— Не буду вам мешать, госпожа Асано.
— Я тоже пойду, — грациозно поднялась со своего места наложница.
Выйдя на веранду, Ия услышала звонкий детский смех.
— Таро и Уишо играют, — пояснила госпожа Осуко Асано, пока служанка обувала ей пёстро расшитые шёлковые туфельки на кожаной подошве.
— Вы не будете простив, если я на них посмотрю? — попросила девушка. Заручившись поддержкой хозяйки дома, она старалась вести себя крайне осторожно.
Видимо, подобная предупредительность пришлась собеседнице по нраву, и та благосклонно кивнула.
— Давайте поглядим.
На небольшой, окружённой цветниками площадке облачённый в шёлковую курточку и штанишки мальчик со счастливой улыбкой на раскрасневшемся лице ловко подбрасывал ногой маленький, размером с мужской кулак, ярко раскрашенный кожаный мешочек с торчавшим из него пучком перьев, не давая тому упасть.
Стоявшая рядом девочка, внимательно следя за братом, громко считала:
— … двадцать пять, двадцать шесть…
За этой идиллической картиной наблюдала пожилая служанка с маленькими, серебряными серёжками в ушах.
Платина знала, что в подобных состязаниях выигрывает тот, кто нанесёт по воланчику больше ударов, не давая ему упасть, но ещё не видела эту игру в натуре. В доме бывшего начальника уезда Букасо в неё почему-то не играли.
Заметив дворянок, простолюдинка склонилась в почтительном поклоне. Наложница молча покачала головой. Служанка понимающе кивнула.
Устав, мальчик промахнулся, и воланчик упал на каменные плиты.
— Сорок два! — ликующе закричала девочка, хлопая в ладоши. — Братик, ты выиграл!
Уишо повернулась к зрительницам. Широкая улыбка тут же сбежала с её лица, и она склонилась в поклоне. Озадаченные женщины оглянулись.
По дорожке медленно шествовал сам хозяин дома в бело-синем шёлковом халате и в шапочке учёного с квадратным верхом.
Наложница и гостья также поклонились.
Величественно кивнув в ответ, глава семейства обратился к сыну:
— Почему вы ещё не в павильоне, маленький господин? Ученики уже собрались. Я иду. А вы всё играете.
— Простите, господин, — втянув голову в плечи, повинился мальчик. — Я как раз туда шёл, но немного задержался, чтобы поиграть с сестрицей в воланчик. Я не знал, что вы уже идёте.
— А вы почему не вышиваете, молодая госпожа? — поинтересовался суровый папаша у дочери. — Солнце уже высоко. Пришло время трудиться. Первая госпожа наложница, вы уже дали ей задание на сегодня?
— Простите, господин, — вновь поклонилась госпожа Осуко Асано. — Я не хотела прерывать игру. Дети так хорошо веселились.
— В детских играх нет ничего плохого, — наставительно произнёс опальный учёный. — Но человек с младых лет должен понимать, что главное в жизни — это труд. Без него не добиться успеха, несмотря ни на какие таланты.
— Вы мудры, господин, — потупив взор, пролепетала наложница. — А я лишь жалкая женщина. Простите мою слабость. Мы с молодой госпожой сейчас же пройдём в мою комнату и продолжим занятие по вышиванию.
Величаво кивнув, хозяин дома направился к главному залу. Таро Асано последовал за ним, изо всех сил стараясь подражать чинной, неторопливой походке отца.
Во время этого разговора Ия пристально разглядывала распустившиеся цветы и чувствовала себя очень неудобно. Аборигены предпочитают скрывать внутрисемейные свары от окружающих. И то, что глава семейства не постеснялся устроить выволочку близким в присутствии гостьи, можно понять так, что он не просто считает девушку гораздо ниже себя, а совсем её не замечает, как мебель или слуг.
Стараясь прогнать неприятное ощущение, Платина спросила спешившую к своему дому наложницу.
— Неужели господин Асано где-то преподаёт?
— Что вы! — усмехнулась собеседница. — В этой глуши просто нет достойной его школы. Господин помогает талантливым молодым дворянам готовиться к государственному экзамену и считает, что младшему сыну тоже полезно присутствовать на этих занятиях.
«Да он же ещё маленький!» — едва не ляпнула Ия, лишь в последний момент удержав язык за зубами. Похоже, многомудрый папаша всерьёз полагает, что отпрыск унаследовал от него гениальность, и желает сделать из мальчишки вундеркинда.
— Мне нужно позаниматься с молодой госпожой вышиванием, — произнесла наложница извиняющимся тоном. — Вы с нами пойдёте или погуляете здесь?
Пришелице из иного мира почему-то показалось, что спутницу больше устроит второй вариант, поэтому она улыбнулась.
— Я лучше останусь. Тут такие красивые цветы.
— Тогда мы пойдём, — чуть поклонилась собеседница. — До свидания, госпожа Харуко.
— До свидания, госпожа Харуко, — эхом отозвалась Уишо Асано, отвесив гораздо более глубокий поклон.
Оставшись в одиночестве, девушка неторопливо обошла весь садик, постояла на мостике, наблюдая за толстыми карпами, лениво шевелившими плавниками в мелком прудике, после чего направилась в свою комнату, но почти у самой двери встретила супругу опального учёного и её сына.
— Здравствуйте, господин Асано, — поприветствовала Платина бодро ковылявшего на костыле молодого человека.
— Доброе утро, госпожа Харуко, — поклонился в ответ тот.
— Я уже отослала слугу с письмами к подругам, — первым делом сообщила хозяйка дома. — Если не будет никаких предложений, прикажу нашему управителю Гачеру пригласить лучшего маклера по найму.
— Спасибо, госпожа Асано, — кланяясь, поблагодарила Ия. — Вы незаслуженно добры ко мне.
— Не желаете ли пройтись по саду? — предложил юноша.
«Я тут уже всё посмотрела», — вертелось на языке у девушки. Она не понимала, зачем понадобилась отпрыску опального учёного, и не горела особым желанием общаться с ним, особенно в присутствии его матушки. Однако говорить об этом прямо Платина не собиралась, подыскав более подходящий ответ:
— Лекарь говорил, что вам нельзя много ходить. Чем меньше тревожить кость, тем быстрее она срастётся.
— Тогда мы можем просто посидеть и попить чаю? — не отставал настырный дворянин, указывая на каменный столик и четыре табуретки в тени невысокой, раскидистой вишни.
Ия посмотрела на госпожу Энэмо Асано, стараясь всем видом продемонстрировать, что поступит так, как она скажет.
— Давайте посидим, — согласилась та и, не оборачиваясь, бросила через плечо служанке: — Принеси нам чаю.
— Слушаюсь, госпожа, — отозвалась Акейн.
Сидеть на холодном камне даже в тёплый, почти жаркий день — то ещё удовольствие, особенно с учётом дороговизны и своеобразия местной медицины.
Однако, присмотревшись, пришелица из иного мира заметила поверх сидений что-то вроде ковриков из тоненьких стволиков бамбука.
«Ну, хорошо хоть так», — с облегчением хмыкнула про себя девушка, трезво оценивая все возможные последствия цистита.
— Сын сказал, что вы спасли ему жизнь каким-то чудодейственным снадобьем из заморских земель? — вежливо поинтересовалась хозяйка дома, привычно расправляя складки на платье из дорогого шёлка.
— Я лишь помогла господину Асано справиться с болью в ноге, — потупив взор, возразила Платина. — Здесь нет никакой моей заслуги.
— Госпожа Харуко ввела мне лекарство прямо в ногу! — с энтузиазмом вскричал молодой человек. — Через иглу. Совсем как в той книге отца.
— Вы уже говорили об этом, сын мой, — ласково улыбаясь, напомнила мать и обратилась к гостье: — У нашего господина есть книга из заморских земель с описаниями их методов врачевания. А вы откуда их знаете?
— Я не владею никакими лекарскими навыками, госпожа Асано, — покачала головой беглая преступница. — Просто повторила то, что сделала одна моя знакомая в похожей ситуации.
— Кто она? — тут же спросила собеседница.
— Простите, госпожа Асано, — поднявшись, Ия поклонилась. — Но я не могу это сказать. Когда она умирала, я дала клятву никому не говорить ни о чём, что с ней связано.
— Так эта женщина мертва? — решила уточнить хозяйка дома.
— Увы, да, — со вздохом подтвердила гостья. — Надеюсь, Вечное небо будет к ней благосклонно и позволит вновь переродиться.
— Тогда, конечно, я не буду ничего спрашивать, — понимающе кивнула супруга опального учёного.
— Госпожа Харуко не только спасла мне жизнь, — вновь подал голос юноша, — но и скрашивала дальнюю дорогу.
— Вот как? — вскинула аккуратные брови женщина, и в её голосе Платина ясно расслышала настороженность.
— Да, матушка, — подтвердил сын.
Подошедшая служанка расставила на столике чашечки с сухими листочками и залила их кипятком из фарфорового чайника с длинной ручкой.
— Она не давала мне умереть от скуки! — сделав крошечный глоток, пояснил молодой человек. — Мы очень много разговаривали.