— Говорите, — повернулся к нему землевладелец.
— В ночь, когда исчезла госпожа, на дороге у деревни Елзу видели четырёх всадников.
— Ночью? — удивлённо вскинул брови барон.
— Да, господин, — подтвердил собеседник. — Тот крестьянин говорит, что они неслись так, словно за ними мчался сам владыка преисподней!
— А он не врёт? — скептически усмехнулся аристократ. — Чтобы гнать коня ночью, нужна очень серьёзная причина.
— Может, и врёт, — не стал спорить наставник. — Только когда мы с охранниками все заросли вокруг замка осмотрели, и за горой на поляне наши место, где стояли как раз четыре лошади.
— Как вы узнали? — нахмурился землевладелец.
— По помёту, господин, — с готовностью объяснил старый воин, заметив: — Он хоть и раскис после дождя, но кучи хорошо сохранились. Просто так никто ночью в лесу коней привязывать не будет. А они там долго стояли. Не иначе ждали кого-то.
Барон нахмурился.
— От той поляны как раз недалеко до дороги, что мимо Елзу идёт, — продолжал собеседник. — Вот и получается, что крестьянин не врёт.
— Вы намекаете, что госпожа сбежала с этими людьми? — напрямик спросил аристократ.
— Не знаю, господин, — осторожно пожал плечами наставник. — Но всё это очень подозрительно. Надо дальше искать.
— Ищите, господин Мукано, — задумчиво проговорил землевладелец. — Но эти всадники, скорее всего, не имеют никакого отношения к госпоже.
— Я обязательно выясню: кто они такие и что делали возле замка! — с неожиданной для себя самого горячностью пообещал старый воин.
— Если не успеете до моего отъезда, можете остаться и продолжить поиски, — сказал барон, вновь оборачиваясь к пруду. — А сейчас ступайте, ваше присутствие мешает мне спокойно любоваться цветами.
Вздрогнув, словно от удара, наставник поклонился, пробормотав:
— Слушаюсь, господин.
Глава IIIОт добра добра не ищут. Но, может, иногда стоит и поискать?
С тех пор, как лишился матери
и не стало отца,
Заботы о пропитании
гнетут меня без конца.
Не о богатстве думаю,
мне заиметь бы грош…
Шаришь вокруг да около
и — ничего не найдёшь.
Слуги уже затворили ворота за фургоном «чёрных археологов», а девушка всё стояла, глядя им вслед. Уже решив, что ни в коем случае не станет женой пожилого, хромого мужика с вредным характером и без определённого места жительства, она теперь лихорадочно перебирала возможные варианты дальнейших действий.
Неужели вновь придётся бежать и скрываться? Пусть имеются подлинные документы, удостоверяющие личность, и, переодевшись в мужскую одежду, Платина ещё ни разу не вызывала подозрения у окружающих, но, в отличие от Хваро, у неё нет сколько-нибудь значительного опыта пребывания в этом образе. Кроме того, рядом нет никого, кто мог бы помочь сохранить тайну. Из-за этого риск разоблачения возрастал многократно, а это означает неминуемую смерть. За самозванство в Благословенной империи казнят. Без вариантов. Но самое главное — куда бы она не убежала — везде будет одно и то же.
Как Ия смогла убедиться: одинокие женщины в этом мире не выживают. Он всецело принадлежит мужчинам, и редчайшие исключения лишь подтверждают незыблемость данного правила.
Осознание безнадёжности навеяло сковавшую сердце тоску, словно бы отгородившую сознание от происходящего вокруг.
— Госпожа Харуко! — вернуло девушку к действительности раздражённое шипение хозяйки дома.
— Что?! — встрепенулась Платина, посмотрев на собеседницу.
Вместо ответа та выразительно глянула в сторону лестницы, ведущей к дверям главного зала. У её подножия опальный учёный о чём-то беседовал со своим секретарём. Стоявший поодаль молодой господин Асано переводил взгляд с гостьи на своего отца и обратно.
«Кажется, мне намекают, что пора выразить своё почтение самой главной лягушке этого болота», — мысленно усмехнулась пришелица из иного мира.
Подойдя ближе, она принялась терпеливо ждать, когда же хозяин дома изволит обратить на неё своё внимание.
— Вы что-то хотели, госпожа Харуко? — голосом, полным ледяного презрения, поинтересовался тот.
— Не смею занимать ваше драгоценное время, господин Асано, — церемонно поклонилась Ия. — Я лишь хотела поблагодарить вас за доброту и проявленное ко мне внимание, которого я совершенно недостойна.
Девушка вдруг вспомнила фразу, прочитанную в какой-то исторической книге, и ей почему-то показалось, что сейчас она подойдёт как нельзя лучше.
— Примите уверения в моём почтении и преданности.
— И в чём же будет выражаться ваше почтение и преданность, госпожа Харуко? — усмехнулся собеседник, буравя её тяжёлым, неприязненным взглядом.
— В том, что моё поведение не заставит вас пожалеть об оказанном мне покровительстве, — не поднимая взор, пояснила Платина.
— Надеюсь, вы не забудете свои слова, как это часто принято у женщин? — чуть мягче проворчал опальный учёный.
— Не забуду, — почтительно поклонилась Ия. — До свидания, господин Асано. Да пошлёт вам Вечное небо долгих лет жизни и процветания.
— Ступайте, госпожа Харуко, — коротко бросил хозяин дома.
Прощание с его жёнами получилось более сердечным и многословным.
Кроме кучи любезностей и благих пожеланий, они вручили девушке небольшую корзиночку с подарками, в числе которых оказалась и фарфоровая бутылочка с вином. Провожать гостью до ворот благородные дамы не стали, ограничившись прощанием в садике у водоёма.
На передний двор Платина и её служанка пришли в сопровождении Акейн.
Ия едва не скривилась от досады, увидев там старшего сына опального учёного. Поднявшись со стоявшего у цветника табурета, он поспешил ей навстречу, тяжело опираясь на костыль.
— Вот и вы покидаете нас, госпожа Харуко, — проговорил молодой человек, грустно улыбаясь.
— Время пришло, господин Асано, — девушка постаралась, чтобы её улыбка выглядела как можно более отстранённой. — Неудобно и дальше злоупотреблять гостеприимством вашего благородного отца.
— Жаль, что после нашего приезда, нам так и не удалось поговорить, — её холодность, казалось, нисколько не смутила юношу.
— В последнее время мы с вами и так слишком много разговаривали, господин Асано, — напомнила приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Но я уже успел привыкнуть к нашим беседам, — после её слов, произнесённых едва ли не сквозь стиснутые зубы, улыбка собеседника наконец-то слегка «потухла». — И мне их будет не хватать.
«Вот же-ж! — мысленно выругалась Платина. — Парень ты неплохой, и в моём мире я бы с удовольствием с тобой пообщалась. Но только не здесь. Расположение твоих предков мне дороже пустой болтовни».
Скромно потупив взор и «полностью погасив» улыбку, она отчеканила:
— Господин Асано, вам следует помнить, что благовоспитанной, благородной женщине неприлично разговаривать с посторонним мужчиной.
— Вот как? — вскинул брови явно обиженный отпрыск опального учёного. — Что же вы не думали об этом в фургоне, когда приставали ко мне с расспросами?
— Чтобы отвлечь вас в дороге от боли и одиночества, брат позволил мне некоторые отступления от правил приличия, — снисходительно объяснила Ия. — Но сейчас вы дома, среди родных людей. Они любят и заботятся о вас, и в моих разговорах вы больше не нуждаетесь. Поэтому давайте вести себя так, как пристало благородным, воспитанным людям.
— Так значит, вы просто… — вскричал молодой человек.
Но девушка резко оборвала его, опасаясь, как бы он не наговорил лишнего.
— Я просто помогала вам добраться до дома!
И, прежде чем собеседник успел ещё что-то сказать, торопливо поклонившись, почти бегом бросилась к воротам, затылком ощущая обиженно-раздражённый взгляд юноши.
Платина понимала, что ведёт себя как последняя стерва, и молодой господин Асано ни чём не заслужил подобного обращения. Вот только его матушка ясно и недвусмысленно дала понять, что не потерпит каких-либо поползновений на «свою кровиночку» со стороны некой весьма «мутной» вдовы. Так что просто, Дого-сей, но не судьба нам стать даже близкими друзьями.
Стараясь поскорее избавиться от душевного дискомфорта, вызванного чувством вины перед сыном опального учёного, Ия вновь вспомнила пугающие слова лжебрата о предстоящем сватовстве Накадзимо. И как только этот старый козёл до такого додумался?! Ему, небось, уже давно пятый десяток пошёл, а ей нет ещё и двадцати. На молоденькую потянуло, извращенец хромоногий! Чтоб тебя в твоих пещерах какой-нибудь каменюкой пришибло! Неделю изводил своими придирками да подколками, всё торопился сбагрить куда-нибудь и вдруг жениться захотел. А вот тебе национальная народная индейская изба!
Взвинтив себя, девушка уже почти ничего вокруг не замечала и едва не упала, запнувшись за ступеньку на мостике, перекинутом через мелкую речушку, успев вовремя схватиться за резные каменные перила.
— Помочь, госпожа? — встрепенулась служанка, переложив корзину из одной руки в другую.
— Не надо, — покачала головой беглая преступница. Заслонивший сознание угар рассеялся. Выплеснув раздражение, Платина постаралась рассуждать более спокойно.
Да, Таниго её капитально подставил. Да, замуж за Накадзимо не хочется от слова «совсем». Но как избежать данного брака с наименьшими потерями, пока совершенно неясно. Тут надо думать. Причём спокойно, обстоятельно и никуда не торопясь. На данный момент радует только то, что «чёрные археологи» вряд ли скоро вернутся. Надо же проверить: насколько верна с таким трудом добытая карта?
Ия не помнила, есть ли на ней какая-то отметка поблизости от города Кафусё? Но надеялась, что, даже если они ничего не найдут в одном месте, то, прежде чем делать какие-то выводы, поищут в другом. А на всё это понадобится время.
Таниго сказал, что их главарь ж