Долго ждать не пришлось.
— Госпожа Харуко! — окликнул её секретарь опального учёного. — Ну, где вы там? Господин Асано ждёт вас, поторопитесь!
Заметив стоявшие на приступочке туфли, Ия тоже разулась и только после этого ступила на нагретые солнцем, гладко оструганные доски веранды.
Лишнюю мебель из помещения уже убрали. За одиноким столом на небольшом возвышении восседал сам хозяин дома в сине-зелёном халате из дорогого, плотного шёлка и в смешной шапочке с квадратным верхом.
Смиренно потупив взор, гостья церемонно поклонилась, представившись полным наименованием, сообщила, что чрезвычайно рада вновь увидеться с благородным господином Асано, и робко поинтересовалась, зачем она понадобилась ему так срочно?
— Господин Гиедо сообщил мне, что завтра во второй половине второго часа дневной стражи начальник уезда будет судить негодяя, пытавшегося ограбить ваш дом, — заговорил старик спокойным, даже монотонным голосом. — Скажите, госпожа Харуко, почему я, тот, кому ваш брат доверил покровительство над вами, узнаю об этом последним?
— Потому что я совершила большую ошибку, посчитав это происшествие недостойным вашего внимания, — глядя в пол, выдала девушка заранее заготовленный ответ, отметив про себя, что судить будут только одного, хотя в жалобе она указала два имени. Видимо, Шал всё-таки сдох. Ну и земля ему стекловатой.
Кажется, ей удалось удивить собеседника, потому что голос явственно дрогнул:
— По-вашему нападение на дом — незначительное происшествие?
— Бандиты ничего не взяли и не нанесли мне серьёзного вреда, — Платина рискнула бросить короткий взгляд на вскинувшего седые брови опального учёного. — И я подумала, что, с моей стороны, будет невежливо беспокоить вас. Тем более, что господин Гиедо рассказал, к кому я должна обратиться, а чиновники в уездной канцелярии помогли составить жалобу начальнику уезда. Вот я и подумала: если справилась сама, зачем беспокоить покровителя?
— Но вы, по крайней мере, могли поставить меня в известность? — сварливо проворчал хозяин дома. — Я обещал господину Таниго позаботиться о вас. И что я скажу, когда он вернётся? Что на его сестру напали, а я ничего не знал?
— Это моя большая ошибка, господин Асано, — низко поклонившись, повинилась гостья. — Если со мной ещё что-то случится, сначала я доложу вам.
Многозначительно помолчав, видимо, для того, чтобы дать ей возможность осознать всю тяжесть своего проступка, старик поинтересовался:
— Так что же там у вас произошло на самом деле? А то господин Гиедо тут такого наговорил…
Ия прокашлялась, собираясь с мыслями.
— Возьмите табурет и садитесь, — неожиданно предложил собеседник.
— Спасибо, господин Асано, — поблагодарила девушка и, оглядевшись, обнаружила указанный предмет у стены под картиной с горным пейзажем.
Поставив табурет напротив стола опального учёного, Платина уселась, машинально расправила платье и заговорила:
Однако её почти сразу же прервали.
— Золото? — недоверчиво уточнил старик.
— Да, — подтвердила Ия, поведав о неудачной попытке сбыть единственную, оставленную ей братом золотую монету. — Он говорил, что за неё могут дать восемьдесят или даже сто муни. Но ювелиры предлагали только пятьдесят, и я не стала продавать.
— Здесь не столица, — недовольно проворчал хозяин дома. — Вот там действительно могут дать и сто, да и то только ассигнациями. А здесь больше семидесяти пяти не заплатят. Имейте это ввиду.
Гостья не стала откровенничать и посвящать его в то, что на самом деле произошло между ней и налётчиком. По версии девушки, бандит толкнул её на пол, и она, выдернув из причёски шпильку, ударила его по ноге.
— Потом я вскочила, схватила со стола маленький нож, — девушка изо всех сил старалась не сорваться на скороговорку. — Им я прижимала листы, чтобы не сдуло ветром из окна, и ударила его. Он закричал ещё сильнее. Я побежала в спальню за большим кинжалом…
— Откуда он у вас? — вновь прервал её слушатель.
— Это подарок брата, — пояснила Платина. — Он даже немного учил меня им драться. Спросите у молодого господина Асано.
Собеседник недовольно скривился, но промолчал.
— Вот этим кинжалом я его ударила во второй раз и стала звать на помощь. Он упал. Вбежал его помощник. Тогда я спряталась в спальне и держала дверь, не переставая звать на помощь. Хвала Вечному небу, меня услышали. Слуги соседей стали спрашивать через забор, что у меня случилось? Тогда бандиты испугались. Один помог другому встать, и они ушли. Потом пришли соседи. Я им рассказала, что случилось, и попросила позвать стражников и лекаря.
Далее Ия коротенько рассказала о беседе с господином Гиедо, о приходе помощника лекаря и о своём посещении уездной канцелярии.
— Ваше поведение совершенно неприемлемо для благородной женщины, — выслушав её, вынес свой вердикт покровитель.
Ожидавшая чего-то подобного девушка встала и поклонилась.
— Я всего лишь глупая вдова и неспособна понять всю мудрость ваших слов, господин Асано. Поэтому почтительно прошу разъяснить подробнее, что именно я сделала не так?
— Вы ни в коем случае не должны были идти продавать золото одна! — совершенно неожиданно высказал опальный учёный.
— Но я уже меняла еуны, господин Асано, — вкрадчиво произнесла Платина, вспомнив, как торговец шёлком спокойно взял у неё серебряный слиток и отсчитал сотню монет.
— Золото — это другое! — не терпящим возражения тоном заявил старик.
Но на этом список его претензий не ограничивался.
— Благородная женщина не должна брать в руки оружие и кого-то убивать!
Вот тут уж пришелица из иного мира не смогла сохранить невозмутимое выражение морды лица и едва не задохнулась от возмущения. Неужели этот старый лицемер предлагает ей позволить себя ограбить и изнасиловать, чтобы потом покончить жизнь самоубийством, смывая позор?!
Она уже даже нашла, что возразить на подобный маразм, но покровитель не дал ей и слова сказать:
— Для этого есть мужчины! Почему у вас нет слуги?!
— Потому что я не могу себе это позволить! — почти огрызнулась Ия. — И потому что посторонний мужчина, пусть даже и простолюдин, в доме одинокой вдовы станет причиной мерзких слухов и домыслов!
«В которые ты сразу и с удовольствием поверишь!» — добавила она уже про себя.
— Это пустые оправдания, госпожа Харуко! — хозяин дома негромко, но веско стукнул сухой ладошкой по лакированной столешнице. — Если бы с вами что-то случилось, как бы я объяснил это господину Таниго после его возвращения? Я ваш покровитель и несу ответственность за вас!
«Ну так дай тогда денег на охрану старый хрыч!» — мысленно выпалила гостья, не решившись, однако, озвучивать свои «хотелки».
— Но самое главное! — патетически возгласил опальный учёный. — Вы не удосужились поставить меня в известность о случившемся! Это совершенно недопустимо, госпожа Харуко!
— Сознаю свою вину, — не поднимая взор, повинилась девушка, продолжив про себя фразу по-русски: «меру, степень, глубину». — И прошу… наказать меня так, как посчитаете нужным. Клянусь Вечным небом, что в следующий раз сразу буду сообщать о подобных… неприятностях.
— Ступайте, — пренебрежительно махнул рукой старик. — И не забудьте явиться завтра на суд, если не хотите, чтобы за вами направили стражников.
— Не забуду, — поклонилась Платина.
Покидая главный зал, она пребывала в полном недоумении: «Ну, и что это было? Вызвал, отчитал и успокоился. Показал свою заботу, а помочь даже не предложил. Вот же-ж! Нет, я всё правильно сделала, когда к нему не побежала. Надо стараться всё делать самой, и ничего у него не просить!»
Шагнув на веранду, Ия аккуратно закрыла за собой дверь, увидела у подножья лестницы знакомую служанку.
— Старшая госпожа просила вас зайти, госпожа Харуко.
— Пойдём, — вздохнула Платина, обуваясь и раздражённо думая: «Теперь ещё и с ней объясняться придётся».
Однако в покоях хозяйки дома, кроме наложницы, присутствовал и сын опального учёного. В соответствии с местными правилами приличия его Ия поприветствовала первым.
— Здравствуйте, господин Асано.
А уж потом всех остальных:
— Рада видеть вас, благородные дамы. Прощу прощения за то, что давно не заходила.
Она виновато пожала плечами.
— Дела.
Женщины удивительно синхронно кивнули, не вставая с табуреток, и супруга произнесла взволнованным голосом:
— Неужели это правда, что на вас напали грабители?
— Правда, госпожа Асано, — подтвердила девушка.
— И вы их всех убили? — с расширенными то ли от ужаса, то ли от восторга глазами спросила наложница.
— Нет, нет, госпожа Асано, — разочаровала её Платина. — Всего лишь ранила и только одного.
— Присядьте, — наконец-то предложила хозяйка дома. — Выпейте чаю и расскажите нам, как всё случилось?
— Господин Таниго не зря учил вас, госпожа Харуко, — криво усмехнулся молодой человек.
— Я старалась, господин Асано, — холодно проговорила Ия, и душу вновь царапнуло осознание несправедливости своего отношения к этому несчастному парню.
Но теперь, когда господин Мадуцо наглядно продемонстрировал ей своё истинное мурло, всю надежду на сохранение благожелательного расположения к себе опального учёного девушка связывала с его жёнами. Глядишь, и замолвят за неё доброе словечко перед супругом. Они хоть и женщины, но всё же матери его детей. Вдруг да и послушает? А главная из них очень переживает: как бы её больной ребёнок не воспылал страстью к вдове с непонятным прошлым? Так что просто, молодой господин Асано, ничего личного, только выживание.
Видимо, чувствуя эту отстранённость, юноша потупил взор и вроде бы даже смутился.
Стараясь не смотреть на него, девушка рассказала собеседницам то же, что и их мужу. Вот только реакция благородных дам оказалась гораздо более эмоциональной. Супруга и наложница, то обе вместе, то попеременно охали, всплескивали руками и качали украшенными сложными причёсками головами, жадно ловя каждое слово.