на их языке?»
Догадка вновь едва не заставила её вскрикнуть: «Накадзимо! Я же специально писала тогда по-русски, а потом отдала ему и те листочки, и перевод! Вот же-ж!»
Разрешённая загадка впрыснула в кровь слоновую дозу адреналина. Не в силах сидеть на месте, Ия вскочила и заметалась по комнате из угла в угол.
Да, это может быть только он. Любой, кто знает русский язык, написал бы по-другому. А главарь «чёрных археологов» просто скопировал первое попавшееся слово, рассчитывая, что, если она не дура, то всё поймёт. Так и вышло. Вот только от этого стало ненамного легче.
Накадзимо спасает её для того, чтобы сделать своей женой. И если она уйдёт с ним сегодня ночью, от этого брака и всего, что с ним связано, ей уже никак не отвертеться.
Но какие есть ещё варианты? Пуститься в бега самостоятельно, добраться до порта, найти корабль из-за океана, наняться юнгой и плыть до Академии. Какое-то время девушка даже обдумывала эту идею. Но разум резонно возразил: во-первых, не факт, что подобные объявления о её розыске уже не появились в других городах, во-вторых, не так уж и хорошо она умеет притворяться мужчиной, а женщины здесь в одиночку не путешествуют, наконец, в-третьих, нужны ли тем капитанам юнги?
Все эти аргументы звучали слишком серьёзно, чтобы не обращать на них внимание. Поэтому Платина, скрепя сердце, признала, что в данной ситуации у неё есть два пути: либо замуж за Накадзимо, либо на казнь.
Ия зябко передёрнула плечами. Умирать, да ещё каким-нибудь экзотическим способом, категорически не хотелось. Только у живых есть впереди какие-то перспективы. Но на что надеяться ей? Если только и в самом деле на загадочную заморскую Академию?
Достав из рукава платочек, девушка шумно высморкалась. Не даром же судьба, или та мерзкая сущность, что так жестоко играет с пришелицей из иного мира, подсунула ей ту книгу, обозначив своё присутствие лёгким, почти незаметным ароматом корицы. Хотя последнее могло ей просто показаться.
Вот только вряд ли Накадзимо поможет своей жене добраться до Академии. Но мёртвой она туда точно не попадёт.
— Так, — одними губами прошептала Платина. — Чего он там писал про «прошлый раз»? Одеться мужчиной? Так это можно.
Метнувшись к шкафу, достала оттуда пару нижнего белья на смену, штаны, куртку, две рубахи, отнесла всё это в спальню и спрятала под одеялом на кровати.
Вернувшись в спальню, сложила свой портрет, засунув его обратно в конверт. Если бежать, то надо брать с собой все деньги. Ия в очередной раз похвалила себя за то, что не выбросила пояс покойного господина Самадзо, закопав серебряные слитки прямо в нём. Вот только нельзя же доставать его в присутствии Ишиши. Служанку надо куда-то отослать.
Примерно с минуту девушка сидела неподвижно, машинально постукивая пальцами по столу. Потом резко встала, но, прежде чем выйти, посмотрелась в зеркало, невольно скривившись от жалкого, душераздирающего зрелища, тут же подумав, что даже это можно обратить в свою пользу.
Нарезавшая овощи служанка удивлённо вытаращила глаза, испуганно пробормотав:
— Что с вами, госпожа?
Стиснув зубы, хозяйка обулась, подошла к стоявшему на очаге чайнику и, сунув конверт в огонь, выпалила, обращаясь то ли к судьбе, то ли к сверхъестественному игроку, вновь так жестоко распорядившемуся её судьбой:
— Мерзавец! Какой мерзавец!
Простолюдины не спрашивают дворян о том, что их не касается, но взгляд женщины пылал таким ожидаемо жгучим любопытством, что Платина решила, не выходя из образа, выдать заранее заготовленную версию событий, надеясь пустить возможную погоню по ложному следу:
— Я знала, что и сын благородных родителей может быть негодяем, но он сумел меня удивить.
— Вас обидели, госпожа? — собеседница явно ничего не поняла.
— Ещё как! — возмущённо фыркнула приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Если я не соглашусь служить ему у подушки, он грозит рассказать всем, что мы давно любовники!
— Какой ужас! — всплеснув руками, охнула Ишиша. — Кто же на такое способен, госпожа?!
— Имя я тебе не скажу, — Ия со вкусом высморкалась, вытерев нос клейким, влажным платочком. — Только он прислал мне поддельное письмо, где я как будто признаюсь ему в своих чувствах! Ты даже не представляешь насколько это мерзко! Написано так, словно я ужасно распутная женщина и могу думать только о мужчинах!
— Вы из-за этого плакали, — догадалась добрая служанка.
Коварная хозяйка молча кивнула.
— И что же теперь делать? — спросила простолюдинка.
— Не знаю, — покачала головой девушка. — Я сейчас в таком состоянии, что просто ни о чём не могу думать. Возьми деньги и сходи в аптечную лавку. Купи какого-нибудь средства, чтобы я смогла сегодня ночью уснуть. Может, завтра что-нибудь придумаю?
— Слушаюсь, — сочувственно вздохнула женщина, предложив: — Но, может, вам сначала поесть? Я рыбу приготовила, как вы приказали.
— Хорошо, — согласилась Платина, хотя ей в самом деле кусок в горло не лез.
— Сейчас всё будет готово, — засуетилась Ишиша.
— Не торопись, — вяло махнула рукой хозяйка. — Мне ещё умыться надо. Может, полегче станет?
— Я за водой схожу, — предложила служанка.
— Не нужно, — остановила её Ия. — Я сама.
Принесла воды в сарай, прикрыла дверь, сняла платье, повесив его на вбитый в стену деревянный колышек.
Вопреки ожиданию, холодная вода не вернула ей бодрости.
«Неужели опять придётся волосы обрезать? — с вялой тоской подумала девушка, одеваясь. — Они же только отрастать начали».
Но тут она вспомнила обмотанные тряпками головы соседских слуг. В Кафусё многие простолюдины так ходили. Поэтому вряд ли кто-то обратит внимание, если и она последует данной моде. Осталось только подходящую повязку найти.
Среди белья, подаренного жёнами господина Асано, есть старенькая курточка для сна из мягкого льна. Она настолько застиранная, что белым её цвет можно назвать с большой натяжкой. Вот под такой повязкой Платина и спрячет свои волосы.
Одевшись, Ия вышла из сарая и направилась к столу, где заботливая Ишиша уже расставила посуду.
— Садитесь, госпожа, — с виноватой улыбкой радушно предложила служанка, неловко смахнув слезу уголком передника.
Зажаренная целиком рыбка выглядела очень аппетитно, вот только есть хозяйке по-прежнему совсем не хотелось.
— Кушайте, госпожа, — вновь принялась потчевать её собеседница. — Иначе заболеете.
— Да, — не стала спорить девушка, через силу запихивая в себя политый соусом рис, нарезанные овощи и приготовленную с пряностями рыбу.
От чая она тоже не отказалась, хотя и не почувствовала его вкуса.
Быстренько сполоснув посуду, Ишиша отправилась за лекарством, а Платина, заперев за ней ворота, поспешила в сарай за серебром, именной табличкой и вещичками из своего мира, спрятав всё в спальне под одеялом. Потом отрезала широкую полосу от старой курточки для сна и тоже убрала туда же.
— Вот, госпожа! — женщина продемонстрировала перевязанный верёвочкой бумажный свёрток. — Лавочник велел залить кипятком, дождаться, как остынет, процедить и выпить на ночь. Спать будете спокойно, как малое дитя.
— Хорошо бы, — грустно усмехнулась Ия. — А то я места себе не нахожу. Ничего не могу делать, всё из рук валится.
— Не мудрено, госпожа, — сочувственно покачала головой служанка. — После такого-то. Может, вам сейчас поспать?
— Не хочу, — поморщилась хозяйка.
Собеседница как-то странно замялась, словно что-то решая для себя, и вдруг выпалила, склонившись в глубоком поклоне.
— Простите глупую простолюдинку, госпожа. Только зачем же вы письмо сожгли? Показали бы его господину Асано. Он человек мудрый, может, и посоветовал бы, как спасти вашу репутацию.
— Показывать ему такую мерзость?! — выпалила девушка, скривившись в брезгливой гримасе. — Да я со стыда умру! Нет, я лучше завтра расскажу всё госпоже Асано. Пусть она сама с мужем поговорит, а то мне как-то неудобно.
— С письмом-то всё же лучше было бы, — поджав губы, не удержалась от замечания собеседница.
— Наверное, — вздохнула Платина. — Пойду-ка я и в самом деле полежу, а то что-то голова кружится.
— Отдохните, госпожа, — поддержала её женщина. — Может, и без снадобья уснёте?
— Хорошо бы, — согласилась Ия.
В передней она тихонько достала из шкафа кошелёк с серебром и тоже унесла его в спальню. Разумеется, беглая преступница не смогла даже глаз сомкнуть. В голове роились мрачные мысли, будущее вновь пугало своей неопределённостью. Но отчаяние уже не перерастало в истерику, а вызывало злость, густо сдобренную отчаянным стремлением выбраться и из этой… ямы.
Каких-то особо хитрых способов побега изобретать не стала, намереваясь просто вылезти в окно. Конечно, служанку лучше бы сонным зельем опоить, но девушка так и не смогла придумать, как это сделать? Не силой же ей в рот лить?
— Так и не поспали, госпожа? — с искренней заботой спросила Ишиша, когда хозяйка вышла на сквозную веранду.
— Нет, — покачала та головой. — Придётся тебе мне лекарство варить.
— Так, может, поужинаем? — неожиданно предложила собеседница. — Я сейчас всё приготовлю. Выпьете лекарство и ляжете спать.
— Да вроде бы ещё рано, — растерянно пожала плечами Платина, по мимо воли тронутая заботой по сути чужого человека. Стало даже как-то стыдно за свой обман. Однако она быстро задавила ненужные эмоции. — Давай чуть попозже?
— Слушаюсь, — покладисто согласилась женщина.
Ия привыкла, что в ожидании время тянется нестерпимо медленно, но остаток сегодняшнего дня пролетел на удивление быстро.
Ужинала девушка тоже через силу. Набив живот, взяла с собой чашечку ещё горячего снадобья, пообещав не на шутку разволновавшейся Ишише, что выпьет его сразу, как тот остынет.
Пока служанка возилась на кухне, хозяйка тихонько выплеснула лекарство за окно, надела штаны и завязала приготовленные для побега вещи в узел, чтобы не возиться с ними в темноте, и завалилась на кровать.