— А далеко до него? — спросила Платина исключительно затем, чтобы поддержать разговор.
— Четыре или пять ли, — ответил собеседник, ещё раз оглядываясь по сторонам и подходя к телеге. — Ты пока клади корзину сюда. Всё полегче идти будет. Небось, оттянула плечи-то?
— Есть немного, — устало улыбнулась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Спасибо, почтенный.
Однако про себя всё же не смогла удержаться от упрёка: «А присесть не пригласил, хотя моего веса твой вол даже не заметит».
— Сюда положи, — не останавливая животное, селянин указал на свободное место перед клеткой.
Мельком заметив какие-то мешочки и бумажные свёртки, Платина тоже на ходу сбросила с плеч лямки и наклонилась, намереваясь подхватить корзину под дно.
Но тут туфля запнулась за торчавший из дороги камень. Стремясь сохранить равновесие, девушка подалась вперёд и чуть вправо, машинально делая короткий шаг. Именно в этот миг сильнейший удар по спине за левым плечом швырнул её на землю.
Ничего не соображая от прострелившей тело боли, она рухнула на затрещавшую корзину и, перевалившись на бок, оказалась под телегой, каким-то невероятным чудом не угодив под колесо.
— Ах ты стервец! — зло вскричал только что казавшийся таким симпатичным старикашка, пытаясь одновременно остановить вола и достать ошалевшую от всего происходящего девушку короткой палкой с обшитым кожей шариком на конце.
— Ты чего, дед?! — взвизгнула пришелица из иного мира, перекатываясь на другую сторону повозки и от неожиданности переходя на родной язык. — Ох… шалел!?
Никак не отреагировав на незнакомую речь, не по годам резвый дедок стремительно обежал вокруг повозки и, вновь воздев над головой палицу, бросился к попутчику, явно намереваясь на сей раз уж точно проломить тому череп.
Кое-как усевшись, Платина с ужасом поняла, что левая рука её почти не слушается. Продолжая испуганно верещать, она совершенно машинально на голых инстинктах правой рукой сграбастала с дороги пыль с мелкими камешками и швырнула в рожу ополоумевшего крестьянина.
Никак не ожидавший от жертвы такой прыти убийца, выронив дубинку, попытался протереть запорошенные глаза.
Короткая заминка помогла приёмной дочери бывшего начальника уезда немного прийти в себя. По-прежнему не понимая причин столь агрессивного поведения поначалу вроде бы вполне себе симпатичного старикана, она одним прыжком вскочила на ноги, сжимая пальцами правой руки случайно подобранный камень.
А ставший противником спутник, щурясь, отплёвываясь и гримасничая, сунул руку за ворот короткой куртки из плотного, серого сукна.
— Да чего тебе надо?! — в смятении заорала Ия теперь уже на местном наречии, почему-то не слишком рассчитывая на ответ.
И не ошиблась. По-прежнему не произнеся ни слова, простолюдин, ощеря в хищной ухмылке жёлтые зубы, редкими пенькам торчавшие в розовых дёснах, достал из-за пазухи нож в кожаных ножнах.
Резко отшвырнув их в сторону, дедок бросился на попутчика с обнажённым клинком.
Видимо, запорошенные пылью глаза помешали ему увернуться, и камень гулко ударил селянина в грудь, заставив вздрогнуть и даже слегка попятиться.
А девушка, присев, не глядя подобрала с земли ещё один булыжник, благо их здесь кругом полно валялось.
Данный камешек, посланный гораздо более осознано, угодил нападавшему в лицо, глубоко расцарапав кожу на щеке.
Взвыв, тот рванулся к ней, отчаянно протирая глаза и размашисто пластая ножом воздух перед собой.
Первой осознанной мыслью, возникшей в голове беглой преступницы с начала схватки, стала злорадная усмешка: «А гляделки я тебе качественно присыпала!»
Решив отступить перед столь энергичным напором, она, не успев сориентироваться, выбрала крайне неудачное направление и, попятившись вверх по круто вздымавшемуся склону, не сумела сохранить равновесие, больно плюхнувшись на задницу. Зато пальцы наткнулись на гладкий камень размером чуть больше её кулака.
Вот только сейчас глухо рычащий убийца успел-таки разглядеть новую угрозу и, чуть повернувшись боком, прикрыл рукой перекошенную жуткой гримасой физиономию.
Но, видимо, сегодня день для него складывался особенно неудачно, поскольку камень совершенно случайно попал ему точнёхонько в выставленный вперёд локоть.
Заорав от боли, старик даже нож выронил и, наклонившись вперёд, схватился за ушибленное место.
— Получи, казёл! — ликуя вскричала путешественница между мирами от переполнявших её эмоций, вновь перейдя на язык родных осин.
Эйфория ещё более усилилась, от того что онемение левой руки стало проходить, к ней стремительно возвращалась чувствительность, а рядом из склона торчал ещё один удобный, плоский камень.
Правда, вырвав его из земли и даже сгоряча подняв на уровень груди, Платина быстро сообразила, что для неё тот всё же слишком тяжёлый. Она просто не сможет кинуть его на сколько-нибудь приличное расстояние.
Видимо, первый, самый острый приступ боли прошёл, так как, заметив, что неуступчивая жертва вновь вооружена, агрессивный селянин наклонился, потянувшись за ножом.
Не переставая вопить, Ия сделала широкий шаг и просто швырнула каменюку от себя. Описав дугу, тот сверху вниз ударил по замотанной грязной банданой голове крестьянина, заставив того коротко хрюкнуть и ткнуться мордой в землю.
То ли к счастью, то ли совсем наоборот, но и здесь удар пришёлся по касательной, лишь оглушив противника. Вот только сейчас приёмная дочь бывшего начальника уезда не бросилась бежать, как тогда в спальне госпожи Андо. Ошеломивший девушку страх сменился незнакомой ранее, бешеной яростью, затопившей сознание мутным, чёрным потоком.
Сипло вереща, она подскочила к лежащему старику и принялась с остервенением пинать, попадая то по лицу, то по затылку, то по спине, словно стараясь отомстить за свой недавний ужас.
Дедок оказался крепким, быстро очухался и даже пытался вяло отмахиваться, умудрившись ухватить её за ногу.
Платина отпрянула, оставив в его руке туфлю. Вознамерившись сесть, селянин перевернулся на спину и, неуклюже дёргая ногами, принялся шарить вокруг себя, очевидно, пытаясь разыскать выпавший нож.
Пятясь, Ия едва не споткнулась о тот самый большой обломок. Ни секунды не сомневаясь, она схватила его и воздела над головой, не обращая внимание на свирепую боль в левом плече.
Вот тут простолюдина, что называется, «проняло».
— Не убивай! — закричал он неожиданно тонким, пронзительным голосом, прикрывая окровавленную голову руками. — Пощади!
Чувствуя, как тело начинает бить крупная дрожь, девушка шагнула в сторону.
Заполнявшая мозг чёрная пелена схлынула, и пришелица из иного мира поняла, что просто не сможет нанести последний, смертельный удар. Ещё миг назад могла, а сейчас уже нет. Настолько жалким и раздавленным казался этот старый, худой человек, размазывавший кровь и слёзы по грязному, перекошенному страхом лицу.
Но тут в памяти вдруг всплыла злобная гримаса, исказившая физиономию Джуо Андо, когда тот униженно ползал на брюхе перед глупым, самовлюблённым мажором.
Перейдя почти на визг, Платина рухнула на колени, с силой опустив камень на ногу противника ниже колена.
Мерзкий хруст сменился пронзительным, режущим слух воем. При виде неестественно согнутой голени и кровавого пятна, начавшего расплываться по штанине крестьянина, Ию вырвало.
Спазмы один за другим сжимали желудок, выталкивая его содержимое наружу прямо на продолжавшего вопить деда. Отвернувшись, девушка машинально подобрала выроненный им нож.
Старик тут же заткнулся, уставившись на неё красными, полными боли и ужаса глазами, казавшимися неестественно огромными на белом, как мел, осунувшемся лице.
Странно, но ей сразу стало легче. Поднявшись на ноги, она хрипло выдохнула:
— Зачем ты хотел меня убить?
Но мужик молчал, только как будто сразу постарел ещё лет на двадцать, превратившись из бодрого дедка в самую настоящую развалину.
Платина огляделась. Дорога по-прежнему оставалась пустынна, насколько хватало глаз. В кустах беззаботно пели птицы. Ярко светило перевалившее за полдень солнышко.
Вол протащил телегу ещё метров двадцать и остановился, меланхолически обмахиваясь хвостом от докучливых насекомых.
Внезапно Ия как-то отстранённо подумала, что вся эта драка, где её чуть не прикончили, а она сама едва не стала убийцей, длилась вряд ли больше пары минут.
Всё ещё окончательно не придя в себя, она за чем-то попробовала ногтем заточку ножа, машинально отметив: «Дрянь железо. Тот старый кинжал лучше был».
Видимо, истолковав её движения по-своему, селянин вновь заскулил, обеими руками держась за искалеченную ногу.
— Не убивай, парень!
А девушка всё гадала, почему же он на неё напал? Как будто это имело какое-то значение.
Может, он маньяк и тупо тащится от убийства, как наркоман от дозы? Или просто позарился на её барахло?
Сейчас же в памяти всплыли страшные истории о маноканской дороге, где на мирных путников нападали злые, голодные призраки. Что, если этот симпатичный старикан и есть один из этих привидений-убийц?
Действительно, если подумать, то одинокий путешественник, направляющийся в далёкий Каеман, является просто идеальной жертвой. Не здешний, да ещё и одинокий. Никто и не вспомнит. А если всё же кто-то хватится или наткнётся на труп, то всегда можно объявить жертвой нечисти, расплодившейся в этих местах после эпидемии. И плевать, что у парня при себе нет ничего, кроме корзины. Неизвестно, сколько людей уже убил этот душегуб. Платина невольно вспомнила одного знакомого клоуна, несмотря на солидный возраст, жадно хватавшегося за любую халтуру. Тот говаривал: «Курочка по зёрнышку клюёт да сыта бывает». Наверное, этот старый упырь тоже придерживается такого же принципа.
Однако Ие почему-то захотелось непременно прояснить ситуацию, поэтому она спросила:
— Ограбить меня хотел? На вещички позарился?
Зашипев, собеседник отвёл взгляд и жалобно попросил: