— У меня кровь течёт. Помоги перевязать.
— Чего?! — приёмная дочь бывшего начальника уезда даже слегка опешила от подобного бесстыдства.
Кажется, наглый дедок понял, что, несмотря на одержанную победу, противник не собирается его добивать, и воспрянул духом.
— Я же вижу, что ты не только храбрый, но и добродетельный юноша, — заискивающе продолжил селянин, осторожно распутывая верёвку, обвязывавшую покалеченную голень. — Ты же не бросишь на дороге старого, больного человека? Что скажут о такой непочтительности твои уважаемые предки на небесах? Они же учили тебя чтить старших. Я же много не прошу. Подай какую-нибудь тряпку и подгони телегу. Видишь, кровь всё никак не останавливается. Ты же сильный, раз смог меня победить. Помоги, и клянусь Вечным небом, я никому не скажу, что это ты мне ногу сломал. Буду всем говорить, что сам упал.
Простолюдин вёл себя так, словно между ними произошла лишь случайная размолвка, лёгкое недоразумение, и это не он всего лишь несколько минут назад пытался её убить.
Кстати заныла спина, куда пришёлся удар, лишь по счастливой случайности не ставший смертельным. Чувствуя, как в душе вновь вздымается чёрная волна ярости, переодетая девушка шагнула к валявшимся в пыли ножнам.
— Эй, парень! — вновь окликнул её раненый. — Ты куда?
Не обращая на того внимания, она подошла к заметно сплющенной корзине. К счастью, большая часть прутьев выдержала и не поломалась. Всё же Платина весила не так уж и много. С трудом взгромоздив короб на спину, Ия едва не взвыла от прострелившей плечо боли.
Позади раздался треск разрываемой материи. Она обернулась, выхватывая нож. Порвав штанину, крестьянин с ужасом разглядывал всё ещё кровоточащую рану.
При виде торчавшей наружу розово-жёлтой кости с острыми, обломанными краями путешественницу между мирами опять замутило. Пустой желудок судорожно сжался, и закружилась голова.
Борясь с дурнотой, она прикрыла глаза, ожидая, когда внутренности успокоятся, а земля под ногами вновь обретёт устойчивость. И тут старикашка вновь закричал тонким, дрожащим от боли голосом:
— Что же ты наделал, парень?! Как же я работать буду?! У меня же семья, жена, дети! Их кормить надо! Теперь из-за тебя мы умрём с голода! Тогда мы будем являться к тебе каждую ночь и взывать о справедливости! Я стану злым призраком и найду тебя даже на краю света! Пожалуйста, помоги, и, клянусь Вечным небом, я забуду всё, что случилось! Всей семьёй будем молить Вечное небо о твоём здоровье и благоденствии!
— Так ты же хотел меня убить! — не выдержав, возмущённо рявкнула Платина. — С чего мне тебе помогать?!!
— Нет, нет! — энергично запротестовал простолюдин, раскачиваясь корпусом и держась за сломанную ногу. — Ты бы просто упал без чувств, и всё! Клянусь Вечным небом, я не хотел твоей смерти. Что я — душегуб какой?!
«Самый настоящий!» — мысленно подтвердила Ия, абсолютно уверенная в том, что красноречивый дедуля ни за что не оставил бы её в живых.
Она уже открыла рот, намереваясь разоблачить наглую ложь собеседника, заявив, что не верит ни одному его слову, но вдруг поняла, что, чем дольше остаётся здесь, вступив в бесполезную полемику, тем выше шанс дождаться какого-нибудь смелого или безрассудного путника, тоже рискнувшего проехаться по маноканской дороге.
И тогда мерзопакостный старикашка легко представит себя жертвой, а её разбойником. С так хорошо подвешенным языком он без труда кого хочешь уболтает. А уж если попадётся кто-нибудь из его знакомых, то переодетой девице ни за что не отвертеться от обвинения в покушении на убийство.
Мелькнула мысль связать селянина и спрятать где-нибудь в кустах. Но левая рука всё ещё слушалась не очень хорошо, а противник явно был ещё достаточно силён, несмотря на серьёзное ранение. Так что приближаться к нему не стоило.
Пришелица из иного мира знала, сколь рискованно и даже глупо оставлять в живых такого коварного врага, но понимала, что уже не сможет заставить себя его убить.
Нервы по-прежнему звенели туго натянутыми струнами. Однако, затмевавшая разум ярость уже схлынула, уступая место нормам и понятиям среднестатистической жительницы Российской Федерации начала двадцать первого века.
Смачно плюнув в сторону собеседника и угодив тому в плечо, Платина молча зашагала прочь.
— Эй, парень! — заорал за спиной искалеченный простолюдин. — Стой! Куда ты?! Не оставляй меня здесь! Подожди! Я заплачу! Серебром! Муни дам, если довезёшь меня до дома! Слышишь, две монеты серебра!
Но она даже не обернулась. Дойдя до остановившейся телеги, достала трофейный нож и быстро порезала всю упряжь. Теперь даже если старый козёл доберётся до повозки, то никуда не уедет.
Видимо, осознав это, раненый убивец заорал, переходя на визг:
— Стой! Что же ты делаешь, поганец?! Чтоб ты сдох и остался без погребения!
«Ага! — мстительно оскалилась Ия. — «А нас за шо?»».
Освободив вола, она звонко хлопнула животное по крупу, придавая ему ускорение.
Потом обернулась к симпатичному старикану, глянула на бледное, искажённое гримасой ненависти лицо и, показав ему средний палец, торопливо зашагала прочь.
Девушка почти бежала, но ещё долго слышала за спиной постепенно затихавшие проклятия.
Внезапно узкая лощина раздалась вширь, превратившись в небольшую, круглую долину с остатками каких-то длинных, полуразрушенных строений, похожих то ли на склады, то ли на бараки из тонких, кое-как обмазанных глиной брёвен.
«Наверное, осенью здесь жили солдаты, которые дорогу охраняли», — предположила она, заметив небольшое, похожее на подкову озерцо.
Платина уже давно испытывала жажду, поэтому поспешила к нему. У берега в чистой, прозрачной воде резвилась рыбья мелочь и ещё какие-то придонные обитатели.
Разогнав ладонью мелкие листки ряски, приёмная дочь бывшего начальника уезда пила до тех пор, пока на забулькало в животе.
«Вкусно и экологически чисто, — усмехнулась она, вытирая мокрые губы. — Никакой зловредной химии. Только исключительно натуральная зараза: холера, чума оспа и дизентерия».
Перебравшись на всякий случай под защиту остатков стены, сняла со спины корзину и в изнеможении опустилась рядом на землю.
Вот тут её и накрыло. Ия вдруг в мельчайших деталях представила, что могло случиться, если бы она не запнулась за тот камень. Тогда удар дубинки пришёлся бы точно в голову. Старик наверняка убил бы её или оглушил до потери сознания.
От представленных услужливым воображением картинок тело девушки забила крупная дрожь. Чтобы хоть как-то унять её, она обхватила себя за плечи. Перед мысленным взором предстал торчавший из ноги окровавленный обломок кости.
Вновь нахлынула тошнота. Пытаясь справиться с ней, Платина, как заклинание, твердила, что у неё не оставалось другого выхода, что старик бы обязательно её прикончил, вполне вероятно, поглумившись над ней перед этим, что она просто защищалась.
То ли самовнушение помогло, то ли нервы начали постепенно адаптироваться к бурной, насыщенной опасными приключениями жизни, только «отпустило» её довольно быстро и даже без рвоты.
Отдышавшись, Ия достала купленный ещё в Букасо рис. Поначалу она слегка опасалась, что её всё же вырвет, но желудок принял кашу вполне благосклонно.
Неторопливо работая челюстями, девушка задумалась над тем, что же будет, когда кто-нибудь отыщет покалеченного старикашку? Стражников она особо не опасалась. Насколько ей известно, те довольно редко покидают город. Порядок в уезде в основном поддерживают землевладельцы и сами жители, получая за это материальное поощрение из уездной казны. Так что, если на раненого наткнётся какой-нибудь ретивый дворянин со слугами или даже простолюдин, возжелавший получить награду за поимку опасного преступника, напавшего на мирного селянина, у неё могут возникнуть проблемы.
В этом случае приёмной дочери бывшего начальника уезда остаётся только всё отрицать, настаивая на том, что видит мерзкого дедулю первый раз в жизни. Тем более, что она у него ничего не взяла.
Платина повертела в руках широкий нож в кожаных ножнах и без колебаний забросила в ближайшие кусты.
Её тело ещё не отошло от усталости. Болела спина у плеча в том месте, куда угодил удар обшитого кожей шарика на конце дубинки неудачливого убийцы.
«Скорее бы добраться до знакомых гор», — с тоской подумала Ия, вновь выходя на дорогу.
Стены долины вновь сошлись, сделавшись почти отвесными. Минут через пятнадцать пришелица из иного мира поняла, что оказалась именно там, где осенью погиб невольничий караван работорговца Вутаи, а также госпожа Иваго Индзо и все её сопровождающие.
С опаской поглядывая на вздымавшиеся по сторонам кручи, девушка невольно втягивала голову в плечи.
Ей вдруг показалось, что вот сейчас наверху появятся воины в кожаных, обшитых металлическими пластинами доспехах и засыплют дорогу ливнем острых стрел.
Прекрасно понимая всю глупость подобного предположения, Платина тем не менее так и не смогла изгнать из души этот иррациональный страх и, забыв об усталости, побежала, стремясь оказаться как можно дальше от этого зловещего места.
Впереди показался очередной поворот, миновав который, Ия увидела метрах в шестидесяти группу носильщиков, человек в пятнадцать.
Заметив неуклюже рысившего навстречу парня в грязном кафтане с бледной физиономией и ошалелыми глазами, мужики сбились в кучу, испуганно глядя на него.
Остановившись в нескольких шагах, переодетая девушка закашлялась, лихорадочно раздумывая, что бы им такого наплести? Ответ нашёлся почти автоматически.
— Призраки! — сипло выпалила она. — Там призраки!
— Чего несёшь, сопляк?! — недоверчиво, но с плохо скрываемым опасением вскричал пожилой мужчина с окладистой бородой в новенькой куртке из добротной, серой ткани. — Какие днём призраки?!
— Такие! — зло огрызнулась Платина, вытирая рукавом вспотевший лоб. — Живые люди из земли не выходят! Туда пошли.
Махнула она рукой себе за спину.