— Нет, нет, это не я, господин! — выпрямившись, принялся энергично возражать хозяин постоялого двора. — Кухарка напутала. Но я её уже наказал. Если желаете, ещё накажите, только не гневайтесь.
Лицо его скривилось в жалобной гримасе, а глаза заблестели от слёз.
— За подобный проступок слуги следует наказать и хозяина, — наставительно произнёс землевладелец и кивнул своему охраннику. Сделав пару шагов, господин Тэворо отвесил мужчине короткую, хлёсткую пощёчину. Дёрнувшись, тот невольно подался назад, а барон как ни в чём не бывало уселся за стол.
Быстрая, но звучная экзекуция, устроенная им простолюдину, не произвела на его спутников никакого впечатления. Дождавшись, когда молодой человек займёт место во главе стола, они тоже сели, пододвинули к себе миски с варёным рисом и взялись за ложки.
— Мои слуги поели? — не глядя на владельца заведения, спросил Хваро.
— Да, господин, — потупив взор, поклонился тот.
— Собери нам что-нибудь поесть в дорогу, — распорядился знатный постоялец. — Только помни, что я ещё не раз сюда приеду.
— Всегда рад услужить благородному господину, — заверил собеседник, пятясь к входу на кухню, откуда уже доносились вкусные запахи.
— А ты чего стоишь, Пагус? — недовольно хмурясь, обратился к ней молодой человек. — Сегодня долго ехать придётся.
— Да, господин, — отвесив короткий поклон, Платина скромно уселась на дальнем конце стола.
Хозяин постоялого двора успел внушить ей такую антипатию, что она даже обрадовалась, когда охранник устроил ему трёпку.
Выволочка явно пошла тому на пользу. Владелец заведения лично провёл слуг барона на кухню, чтобы они сами могли выбрать и уложить продукты. А прощаясь с Хваро, лебезил перед ним гораздо сильнее, чем при встрече.
Аристократ заплатил не торгуясь, но отстранил руку хозяина постоялого двора, когда тот попытался помочь ему подняться по короткой лестнице на переднюю площадку фургона.
Усевшись на лавку, землевладелец громко обратился к приёмной дочери бывшего начальника уезда.
— Как только у простолюдина появляются деньги, он сразу же теряет всякий стыд. Вот и приходится указывать таким на их место.
Понимая, к кому именно обращены его слова, переодетая девушка всё же рискнула возразить:
— Но не все же простолюдины ведут себя подобным образом.
— Хвала Вечному небу, нет, — качнувшись вместе стронувшейся повозкой, охотно согласился барон. — В противном случае, благородным мужам пришлось бы вернуть страну к суровым законам древности, когда дворянин единолично распоряжался жизнью и смертью любого простолюдина.
Вспомнив то, что ей известно о прошлом Благословенной империи, пришелица из иного мира, подвинувшись поближе, негромко поинтересовалась:
— Вы имеете ввиду те законы, что были до Воссоединения народа?
— Вы об этом знаете? — слегка удивился молодой человек.
— Госпожа Андо много рассказывала мне об истории страны, — изобразила обиду Платина. — Она говорила, что каждая благородная девушка обязана знать прошлое своего народа. Без этого она не сможет стать достойной женой и матерью.
На самом деле матушка покойного младшего писца не заморачивала свою ученицу всякого рода «преданиями старины глубокой». А эти слова Ия прочитала в опостылевшем «Наставлении благородным женщинам империи Сына неба» и решила, что в данном случае лишними они точно не будут.
— Я всегда знал, что вы умная девушка, Ио-ли, — довольно улыбнулся собеседник.
— К сожалению, мне не хватает образования, Тоишо-сей, — сокрушённо вздохнула та.
— А что бы вы хотели знать, Ио-ли? — заинтересовался аристократ.
— Многое, Тоишо-сей! — рассмеялась девушка и с увлечением взялась перечислять: — Какие города есть в нашей стране? Какие вокруг моря и горы? Какие на земле есть народы, и чем они отличаются друг от друга?
Заметив лёгкую тень недовольства, словно тучка набежавшего на красивое лицо землевладельца, Платина поняла, что сильно рискует оказаться не такой уж умной в его глазах, и поспешила скорректировать запросы с учётом менталитета местных дворян.
— Хочу прочитать самые прекрасные стихи, увидеть самые прекрасные картины. Но самое главное…
Она смущённо потупилась.
— Я совсем не умею быть хозяйкой дома. А ваша благородная матушка умерла, и у меня не будет свекрови, которая могла бы меня научить.
— Не беспокойтесь, Ио-ли, — довольно улыбнулся молодой человек. — Когда приедем в Даяснору, я найму для ведения хозяйства какую-нибудь благородную вдову. У неё и научитесь.
Он ещё какое-то время рассказывал о том, как намерен обустроиться на новом месте службы. Потом приёмной дочери бывшего начальника уезда удалось сменить тему разговора, и они стали беседовать об истории Благословенной империи. Точнее, говорил в основном Хваро, а девушка всё больше слушала, очень скоро запутавшись в потоке дат, имён, событий и географических названий. Тем не менее она неплохо провела время, отвлекаясь от тревожных мыслей.
Около полудня сделали остановку на обед. Видимо, барон заметил, что люди устали, потому что вдруг приказал всем отдыхать. Даже мула выпрягли и пустили пастись.
Довольные слуги улеглись прямо на траве в тени придорожных кустов, охранники расположились у фургона, а аристократ и беглая преступница устроились внутри.
И хотя послеобеденный сон не в традиции аборигенов, на сей раз уснули все. Очевидно, сказался ранний подъём.
Как и положено предводителю, первым проснулся барон и тут же поднял всех на ноги. Хотя, судя по положению солнца, отдыхали они совсем недолго.
Когда запрягали мула, Платина, уже уставшая сидеть и лежать, попросила у Хваро разрешения немного пройтись. Тот не только согласился, но и вызвался составить ей компанию.
Окружающий пейзаж, яркое солнце на чистом, голубом небе, молодая зелень вокруг и любовь в душе привели его в лирическое настроение.
В очередной раз признавшись девушке в своих чувствах, он вновь взялся читать стихи.
Ия тихо млела, и ей совершенно не хотелось думать ни о печальной судьбе семьи Бано Сабуро, ни об убитой невесте шагавшего рядом аристократа, ни о его служанке, нашедшей свою смерть в зимнем лесу.
Дорога постепенно сужалась. Поросший травой склон с одной стороны становился всё круче, а с другой — тянулся длинный, неглубокий овраг.
Глянув вниз на текущий по камням ручей, девушка вдруг подумала, что если им встретится какая-нибудь повозка, разъехаться будет очень трудно. Но, видимо, колёсным транспортом здесь пользовались нечасто. За то время, пока их маленький караван добирался до спуска в долину, навстречу попалась только группа носильщиков.
Мужчины разного возраста в шапочках со смешными белыми помпонами, растянувшись цепью на обочине, низкими поклонами приветствовали идущего посередине дороги дворянина.
Не забывая о правилах хорошего тона, барон ответил им коротким кивком, а когда простолюдины остались позади, сообщил спутнице, что деревня, куда они сейчас направляются, находится уже на его земле.
— Как бы староста не попытался устроить мне торжественную встречу и ещё сильнее задержать нас. Мы и так опаздываем из-за той остановки в полдень.
«Так почему же ты просто не пошлёшь его подальше, чтобы не приставал? — мысленно удивилась пришелица из иного мира. — Неужели стесняешься какого-то простолюдина?»
И тут же возразила себе: «Вряд ли. Может, просто не хочет, чтобы меня видели на его земле? Но он же обещал мне позволить свободно ходить по замку? Непонятный случай».
Так ничего и не придумав, осторожно спросила:
— Мне лучше не покидать фургон?
— И мне тоже! — рассмеялся собеседник. — Если нас никто не заметит, то и встречать некого!
— Но разве они не узнают вашу повозку? — рискнула напомнить приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Если кто-нибудь спросит… — объявил землевладелец, глядя на осунувшиеся от усталости лица слуг и телохранителей, — говорите, что в повозке господин Каямо.
— Да, господин! — почти хором отозвались дворяне и простолюдины.
— Это мой управитель, — пояснил молодой человек, помогая спутнице подняться на переднюю площадку. — Крестьяне знают, что он часто пользуется этим фургоном.
Уже минут через десять, после того как любопытные селяне узнали, кто заглянул к ним в деревню, примчался староста и принялся громко просить позволения лично выразить своё глубочайшее почтение благородному господину Каямо.
Помня инструкцию и тоже стремясь как можно скорее добраться до замка, охранники грубо оборвали славословия крестьянина, доходчиво объяснив, что господин Каямо устал и приказал себя не беспокоить. Тем не менее настырный мужик ещё какое-то время шёл рядом с повозкой, уже не так громко, но столь же проникновенно желая управителю долгих лет, процветания и всяческих благ, не забыв напомнить, что его зовут Танаб, и он всегда готов услужить благородному господину Каямо.
Пришелица из иного мира не удивилась подобному изъявлению преданности, поскольку уже сталкивалась с чем-то похожим, когда вместе со своим приёмным отцом ездила в замок рыцаря Канако. Как и господин Бано Сабуро, её нынешний спутник также не обратил никакого внимания на вопли простолюдина, явно принимая всё это как должное.
Солнце начало клониться к горизонту, от чего внутри фургона становилось всё более сумрачно. Платина почувствовала, как дорога пошла под уклон.
Хваро довольно улыбнулся.
— Скоро приедем, Ио-ли.
Та встала, держась за стенку будки, и хотела выглянуть наружу, но в последний момент остановилась, вовремя вспомнив местные обычаи.
— Вы позволите посмотреть на ваш замок… издали, Тоишо-сей?
— Только не упадите, — с наигранной строгостью предупредил тот.
— Всё будет в порядке, — заверила его спутница и, сделав пару шагов по пляшущему полу, отодвинула прикрывавший вход занавес.
Садившееся за спиной солнце позволяло прекрасно рассмотреть открывшуюся перед ней панораму.
Дорога спускалась в обширную долину, чуть больше половину которой занимали привычно разделённые на ровные прямоугольники поля. Почти всю оставшуюся площадь, включая значительную часть дальних склонов, окружала хорошо различимая даже с такого расстояния невысокая