Но тот уже вышел на арену и из-за занавеса донёсся его уверенный, хорошо поставленный баритон:
— Ия Платина! Акробатический этюд «Мастер и Маргарита»!
— Какая ещё Маргарита?! — истошно закричала девушка, просыпаясь с бешено колотящимся сердцем и полным непониманием того, где она находится?
Мягкий матрас, прикрытый белой, шёлковой простынёй, обтянутая такой же, только зелёной, тканью жёсткая подушка, похожая на короткий брус, стёганое одеяло на вате.
Она приподняла голову. Просторную комнату со светло-вишнёвыми стенами заливали потоки света, без особого труда пробивавшие тонкую бумагу на решётчатом окне.
Сквозь полупрозрачную кисею на неё с портрета смотрел представительный, пожилой мужчина.
«Отец Хваро, — вспомнила Платина. — Я в его замке, а это спальня его матери».
Память «встала на место», с почти физически ощутимым щелчком принося уверенность и заглушая тревожное беспокойство сна.
Захотелось сладко потянуться, но тут беглая преступница ясно различила лёгкий шорох, сейчас же притворившись спящей и наблюдая за происходящим из-под приспущенных век.
В комнату осторожно заглянула старая служанка, но, увидев, что Ия ещё спит, неодобрительно поджала губы и вновь прикрыла дверь.
Чуть погодя, девушка, спустив ноги с кровати, пробежала взглядом по стенам с множеством встроенных шкафов.
При дневном свете помещение походило на кладовку или гардероб, умудряясь при этом выглядеть достаточно уютно.
«Как в норке у хомяка, — неожиданно подумала пришелица из иного мира. — Тепло, удобно и всё самое ценное под рукой».
На глаза попался её узел, впопыхах брошенный на стоявший в углу табурет.
В памяти всплыли неоднократные сетования супруги приёмного отца на любопытство слуг. Девушка внимательно осмотрела котомку. Кажется, в неё пока никто не заглядывал. Тем не менее кое-что из неё надо спрятать и как можно скорее. Посторонним ни к чему видеть ни пайзы на мужские имена, ни запаянные ампулы с новокаином, ни одноразовые шприцы, ни тем более паспорт гражданина Российской Федерации, пусть даже с вырванной фотографией.
Вспомнив, как светилось азартным любопытством красивое лицо Хваро, когда тот разглядывал обыкновенную молнию, Платина подумала: «Может, наконец, пришла пора избавиться от этого? Вдруг он узнает? Как тогда объяснить, почему скрывала от него такие необычные вещички?»
Ия в который раз попыталась взглянуть на них глазами аборигена, кстати припомнив свою первую встречу с будущим приёмным папашей. Тогда только ещё окончательно не разрядившийся смартфон смог убедить недоверчивого начальника уезда в её иномирном происхождении.
Пожалуй, из всего оставшегося наибольшие неприятности могут принести чужие именные таблички, но беглая преступница категорически не хотела с ними расставаться, несмотря на очевидную опасность. Мало ли что…
Следующим предметом, способным привлечь наибольшее внимание местного аристократа, несомненно является паспорт. Даже без фотографии он выделялся не столько иностранными буквами, сколько качеством полиграфии.
Вот его-то и надо уничтожить при первой же возможности, а всё остальное пусть полежит. Вдруг пригодится? Хотя бы тот же новокаин, шприцы или зажигалка? Тем более, что газ в ней ещё остался.
Если же Хваро всё-таки спросит, можно ответить, что не видела в этих вещах ничего необычного, вот ему и не показала. А оставила как память, в надежде на возвращение потерянных воспоминаний.
Определившись, одну пайзу засунула в дальний угол шкафа с обувью, мельком отметив, что туфли расставлены как на витрине, вторую спрятала в шкаф с платьями, предметы из своего мира и сломанную серебряную заколку завернула в штанишки и убрала к прочему нижнему белью, а вот косметику положила в выдвижной ящик туалетного столика.
Помнится, и Оки, и госпожа Амадо Сабуро лишь удивлялись необычному виду коробочки с тенями и цилиндрика губной помады, но не посчитали их чем-то необыкновенным.
Разобравшись с первоочередными делами, посетила сортир, с неудовольствием обнаружив, что ночной горшок не опорожняли со вчерашнего дня, старое полотенце не поменяли, и в кувшине до сих пор нет воды.
«Не успели ещё! — одёрнула себя беглая преступница. — Мы же приехали только вчера ночью. И вообще, нечего наглеть. Не баронесса пока».
Усмехнувшись подобным мыслям, Платина вновь вернула себе хорошее настроение и принялась одеваться.
Понимая, что в её положении лучше не пренебрегать правилами этикета, нашла в шкафчике с нижним бельём новую грудную повязку. Едва успела обмотать грудь мягкой лентой, как за дверью вновь послышался шорох.
— Кто там? — громко спросила она, торопливо натягивая курточку для сна.
— Яира, госпожа, — отозвался знакомый голос.
— Заходи, — разрешила Ия.
— Вот, госпожа, — служанка чуть поклонилась, демонстрируя деревянный тазик с кувшином. — Принесла вам умыться. А то господин уже ждёт вас к завтраку.
Вода оказалась тёплой, и в ней плавали цветочные лепестки.
— Платье вчерашнее наденете, госпожа? — поинтересовалась Яира.
— Да, — подтвердила Платина. — Подбирать другое уже некогда.
Собеседница согласно кивнула.
— Тебе не кажется, что оно мне немного великовато? — спросила девушка, вертясь перед зеркалом.
— Оно же не на вас сшито, госпожа, — сухо проговорила служанка, вновь сжимая губы в куриную гузку. — Госпожа Хваро носила это платье в самом расцвете своей красоты.
«Это она намекает, что я молодая и тощая?» — спросила себя девушка. Но не желая портить отношения с близким барону человеком, хоть и простолюдинкой, продолжила как ни в чём не бывало, пытаясь «поймать» её взгляд:
— Может, его немного ушить? Я хочу, чтобы нашему господину было приятно на меня смотреть.
— Об этом вам лучше самой господина спросить, — не поднимая взор, подчёркнуто бесстрастно проговорила служанка. — Он очень дорожит всем, что связано с памятью его бедной матушки.
«Если бы не дорожил, вы бы не оставили здесь всё как при ней», — подумала приёмная дочь бывшего начальника уезда, надменно вскинув подбородок.
— Разумеется, я не собираюсь ничего делать без его разрешения!
И тут же добавила гораздо более дружелюбным тоном:
— Только я не очень искусная швея. Нет ли в замке мастериц, способных аккуратно подогнать платье по фигуре и ничего не испортить?
— Об этом вам лучше спросить господина Каямо, — чуть мягче ответила собеседница. — Я уже говорила, что давно не жила в замке.
— Хорошо, — кивнула Ия. — Ну, а причёску ты мне сделать поможешь?
— Да, госпожа, — поклонилась служанка, тут же повторив её слова: — Только я не очень искусна в этом деле.
«Ну да, — вспомнила Платина. — Она же прислуживает Хваро и женские причёски делать не умеет».
— Тогда просто заплети мне косу. Жаль, что нет ни одной шпильки. Да ладно, волосы у меня всё равно короткие.
— Я сейчас что-нибудь принесу, — неожиданно заявила Яира и, прежде чем девушка успела её остановить, вышла из комнаты.
Озадаченно пожав плечами, девушка уселась перед зеркалом. Всё-таки нужно немного подкраситься. Как там говорила бывшая подруга? Благородная дама покидает свои покои, лишь придав себе вид близкий к совершенству.
Улыбнувшись своему отражению в полированном металле, пришелица из иного мира достала из выдвижного ящичка косметику и принялась священнодействовать, не забывая, что собирается нанести дневной макияж.
Старая служанка не заставила себя ждать. Ия как раз подкрашивала брови, когда запыхавшаяся Яира принесла две ленточки тёмно-малинового шёлка, украшенные вышитыми цветами гибискуса и ромашки.
— Вот, возьмите, госпожа, — поклонившись, сказала она, бросив удивлённый взгляд на коробочку с тушью и тенями.
— Спасибо, почтенная, — поблагодарила Платина. Помня их недавний разговор, она в душе ожидала какого-то подвоха.
Кстати вспомнив двусмысленные подарки наложниц приёмного папаши, девушка лихорадочно копалась в памяти, стараясь вспомнить значение данных цветов.
Скромная ромашка точно символизирует невинность и чистоту, а вот яркий гибискус — не только славу и богатство, но ещё, кажется, и мимолётность всего сущего.
Рассудив, что в данном случае предпочтительнее основательность, Ия выбрала ленту с невзрачными бело-жёлтыми цветочками и протянула служанке расчёску.
Та некоторое время рассматривала её, но, вспомнив о своих обязанностях, принялась расчёсывать шевелюру девушки.
— Господин давно проснулся? — спросила та, глядя в зеркало.
— Господин всегда просыпается с рассветом, — с нескрываемой гордостью заявила собеседница. — И он уже приказал господину Каямо найти вам новую служанку.
— Это хорошо, — довольно улыбнулась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — У тебя и без меня дел много, а некоторые вещи благородным девушкам делать не пристало.
— О чём вы, госпожа? — забеспокоилась Яира, заплетая ей коротенькую косу.
— В уборной не мешало бы убраться, — не стала Платина ходить вокруг да около. — Полотенце там поменять, воды принести, пол помыть.
— Я непременно распоряжусь, госпожа, — пообещала служанка и не смогла удержаться от сокрушённого вздоха. — Уж очень волосы у вас короткие.
— Так получилось, — пожав плечами, Ия рискнула посоветоваться: — Может, накладные волосы купить?
— Так поступают только куртизанки! — сказала, как отрезала Яира, и лицо её вновь приобрело равнодушно-отрешённое выражение.
— Придётся ждать, как сами отрастут, — пробормотала девушка.
— Всё, госпожа, — потупив взор, пробормотала служанка, отступая в сторону.
Ещё раз придирчиво посмотрев в зеркало, пришелица из иного мира с огорчением отметила крайнюю противоречивость своего облика. И дело не в макияже и длине волос.
Скромная, шёлковая ленточка совершенно не смотрелась с таким платьем. К разноцветному шёлку необходимы, как минимум, серебряные шпильки с золотыми висюльками, либо серьги с крупным жемчугом, или, в крайнем случае, заколка с самоцветами.