— Да… госпожа, — ещё сильнее насупился тот, отведя взгляд. — Господин приказал отдать это вам.
— Передайте господину мою благодарность, — только и смогла пробормотать приёмная дочь бывшего начальника уезда, принимая буквально впихнутый ей в руки тяжёлый ларец, украшенный причудливой инкрустацией из слоновой кости.
— Лучше скажите ему об этом сами, — с плохо скрываемым раздражением буркнул мужчина, демонстративно глядя мимо неё. — Он вас ждёт, но разрешил не торопиться. Сначала посмотрите, что там?
— Хорошо, господин Каямо, — кланяясь, Платина постаралась придать лицу недавно отрепетированное выражение холодной отстранённости. — Я вас услышала.
— Тогда я пойду, — кивнув, управитель удалился, что-то тихо бормоча себе под нос.
Не на шутку заинтригованная, Ия положила шкатулку на письменный стол, отодвинув в сторону стопку чистой бумаги, прижатую бруском из чёрного дерева. Отомкнула два изящных серебряных крючочка и осторожно подняла увесистую крышку.
Стоявшая за спиной Охэку испуганно пискнула. В глубине души ожидая чего-то подобного, пришелица из иного мира смогла удержаться от возгласа удивления, хотя и у неё захватило дух, а брови скакнули на лоб.
Ларец до краёв заполняли настоящие сокровища! Поблёскивали драгоценными камнями разнообразные шпильки, гребни, диадемы, серьги. Выделялись насыщенным цветом гладко отшлифованные браслеты из яшмы и нефрита.
Стало ясно, что Хваро тоже сообразил, насколько скромная шёлковая ленточка в косе не гармонирует с шикарным платьем из дорогого шёлка, и решил исправить ситуацию, передав ей все или скорее всего только часть драгоценностей матери.
Захлопнув шкатулку, девушка бросилась в спальню к большому зеркалу.
«Надо надеть что-нибудь подходящее, — думала она, усаживаясь за туалетный столик и вспоминая слова управителя: — Он сказал, что можно не торопиться, но лучше не заставлять целого барона ждать слишком долго».
Явно обалдев от такого количества драгоценного металла, служанка только бестолково металась, не в силах понять, что же хочет от неё госпожа?
Пришлось той самой заниматься причёской, закрепив волосы украшенным рубинами гребнем и шпилькой с цветочком из бирюзы.
Серьги тоже выбрала скромные с мелкими желтоватыми жемчужинами величиной с горошину.
Оглядев себя со всех сторон, используя маленькое зеркальце, подкрасила губы и направилась в личные покои гостеприимного хозяина замка, гадая, чем же ещё он хочет её удивить?
От волнения едва не забыла постучать, но, вовремя остановившись, пару раз ударила по лакированным филёнкам.
— Войди! — отозвался знакомый голос.
Землевладелец что-то писал за столом. Видимо, он принял её за кого-то из слуг, потому что удивлённо вскинул брови.
— Это вы?
— Мне сказали, что вы меня ждёте, — растерянно пожала плечами Ия, заметив незнакомого дворянина в одеждах воина с убранным в ножны мечом в руке.
— Да, да, — вспомнил молодой человек. — Но мне нужно срочно кое-что написать.
Решив, что это намёк, Платина поклонилась.
— Простите, что помешала, господин. Я пойду.
— Не нужно, — возразил барон. — Я уже почти закончил.
Согласно кивнув, она принялась с любопытством оглядывать кабинет при дневном свете.
На стенах наряду с картинами висели каллиграфически выписанные изречения, о которых приёмная дочь бывшего начальника уезда раньше не знала. Очевидно, потому что все они так или иначе касались войны, а в Благословенной империи это считалось исключительно мужским занятием, о коем благородной девице даже думать не полагалось.
«Кажется, папаша Хваро был тот ещё милитарист, — усмехнулась про себя путешественница между мирами. — И, как все местные дворяне, увлекался философией».
На последнее намекала надпись, висевшая меж затянутых бумагой окон.
Чётко вычерченные золотые буквы на красном фоне складывались в слова: «Беспорядок рождается из порядка, трусость — из храбрости, слабость — из силы».
Её размышления прервал голос хозяина замка:
— Передайте господину Мукано, чтобы не задерживался.
— Да, господин, — поклонился то ли гонец, то ли охранник, пряча за пазухой плоскую, лакированную коробочку.
— Ступайте, — коротко кивнул землевладелец.
Едва собеседник вышел, успев бросить мимолётный взгляд на Ию, барон с улыбкой поднялся со своего места.
— Вы прекрасно выглядите!
— Благодарю, Тоишо-сей, за то что позволили примерить эти чудесные украшения вашей благородной матушки, — церемонно поклонившись, выдала заранее заготовленную фразу приёмная дочь бывшего начальника уезда.
— Что значит «примерить»? — недовольно нахмурился молодой человек. — Никогда больше не говорите таких слов! Украшения ваши, это мой подарок!
— Но это же страшно дорого! — вскричала Платина, ощутив омывшую душу тёплую волну удовольствия.
— Вы для меня дороже всего, Ио-ли! — с мягкой хрипотцой выдохнул барон, подходя ближе.
То ли кокетничая, то ли стараясь скрыть смущение, девушка отступила и проговорила, отворачиваясь:
— Здесь так много картин… Вы увлекаетесь живописью, Тоишо-сей?
— Кабинет такой, каким был при жизни отца, — усмехнулся хозяин замка. — Я-то здесь почти не жил. Вот когда мы с вами вернёмся с юга, я тут многое поменяю, а пока пусть всё остаётся как есть.
«Нет, — внезапно подумала гостья. — Всё это слишком похоже на сказку… Или я в летаргическом сне? Или в коме, в всё вокруг лишь бред больного воображения?»
— Вам понравилась картина? — отвлёк её от тревожных мыслей молодой человек. — Это «Спящий воин» Медока Або.
Невольно вздрогнув, Платина вгляделась в рисунок, где под раскидистой ивой, опустившей ветви почти до земли, прямо на траве спал человек. Рядом лежал меч и короткое копьё с длинным лезвием, а неподалёку изготовился к прыжку тигр. Безмятежность положения тела спящего и окружающий пейзаж резко контрастировали с напряжённой позой хищника.
— А вот это «Охота на уток» Широ Мсуно.
Красивый, молодой мужчина в немного непривычной одежде, чем-то напоминавшей воинское облачение, натягивал лук на берегу озера, а на небе раскинули крылья в полёте три маленькие птички.
Не сосредоточиваясь на мелких деталях, живописец удивительно точно передал стремительность движений и азарт охотника. Казалось, тот вот-вот спустит тетиву, посылая стрелу за добычей.
Дав девушке возможность рассмотреть картину, барон продолжил экскурсию. Хотя на некоторых картинах вообще отсутствовали какие-либо записи, он знал не только название каждой из них, но ещё и имя автора. И это несмотря на то, что большую часть жизни провёл вне дома.
Весьма удивлённая данному обстоятельству, Платина осторожно поинтересовалась, когда он успел всё это запомнить?
— Всё просто, — грустно усмехнулся землевладелец. — После смерти отца мама каждый день меня сюда приводила, заставляя учить всё, что с ним связано: славные дела предков, имена родственников, любимые книги и картины. Она очень хотела, чтобы я гордился своим происхождением и никогда не забывал отца.
Девушка понимающе кивнула, подивившись столь странным методам воспитания и в который раз невольно жалея своего спутника.
— Все эти картины очень старые, — продолжал рассказчик. — Нет ни одной моложе двухсот лет.
— Ему не нравились современные художники? — удивилась слушательница.
— Он вообще очень увлекался стариной, — понизил голос аристократ. — От господина Мукано я слышал, что отец не одобрял нынешние порядки в империи, считая законы и обычаи, существовавшие до Воссоединения, более правильными и справедливыми для благородного человека. Многие его родственники тоже так считали. Они обиделись на маму ещё и за то, что она отдала меня в Гайхего.
Приёмная дочь бывшего начальника уезда хотела спросить, как сам Хваро относится к нынешнему положению дел в стране, но вовремя вспомнила, что благовоспитанной девушке не к лицу интересоваться политикой и подобными, чисто мужскими делами.
— Здесь любимые книги отца, — молодой человек подошёл к стеллажу у стены. — Исторические хроники, сочинения древних стратегов, жизнеописания полководцев. Господин Мукано как-то сказал, что отец очень жалел, что родился в такое спокойное время.
«Вот же придурок!» — мысленно сделав напрашивавшийся вывод об умственных способностях покойного, пришелица из иного мира несмело поинтересовалась:
— А другие книги в замке есть?
— Конечно, есть! — вздрогнул собеседник, возвращаясь от воспоминаний к действительности. — Пойдёмте, я вам покажу, Ио-ли.
Взяв спутницу за руку, он повёл её за ширму, где обнаружилась ещё одна дверь, скупо украшенная металлическими накладками.
В просторном, светлом помещении теснились высокие стеллажи.
— Со стыдом должен признаться, что мои предки не отличались любовью к литературе, — то ли виновато, то ли с иронией заметил хозяин замка. — Но смогли собрать большую библиотеку. Жаль только, что она в полном беспорядке.
Платина тоже сразу обратила внимание на то, что книги разложены кое-как неровными стопками: то вдоль полок, то поперёк, а в одном месте лежали несколько перевязанных шпагатом пачек. Но небольшой слой пыли на них наглядно демонстрировал, что здесь всё же время от времени убираются.
— Я даже не знаю, что это за книги и сколько их, — смущённо развёл руками барон. — Вроде где-то был полный список книг, но затерялся после смерти отца. Любимые книги он держал в своём кабинете, а мама — у себя. Если нужно, можете взять здесь любую, Ио-ли. Вы же говорили, что хотите узнать побольше о далёких землях?
Девушка машинально кивнула.
— Поищите, — предложил молодой человек. — Может, найдёте заметки какого-нибудь путешественника или описание чужих стран?
Благодарю, Тоишо-сей, — помня об этикете, церемонно поклонилась Ия, весьма обрадовавшись подобному предложению. — «Теперь хоть будет, чем заняться. А то шатаясь целыми днями по парку, с ума сойдёшь».
Он подошёл к стеллажу где, на нижней полке, в небольшой плоской корзине почти навалом лежали длинные разноцветные цилиндры при ближайшем рассмотрении оказавшиеся круглыми футлярами из раскрашенного бамбука, похожие на те, что в мире Платины использовались для хранения чертежей или свёрнутых картин.