— Что? — с трудом вынырнув из забытья, приёмная дочь бывшего начальника уезда увидела Хваро уже в нижнем белье, прикрывавшем тело от шеи до щиколоток.
Не отдохнувший как следует разум соображал плохо. Какой-то миг пришелица из иного мира не могла понять: где она и что с ней? Потом решила, что их лесбийские забавы ей просто привиделись в кошмарном эротическом сне. И лишь через бесконечно долгие три секунды смогла вспомнить всё.
Не то чтобы Платина стыдилась произошедшего, но всё же некоторый дискомфорт она ощутила.
Но поскольку лучший способ преодолеть неловкость — это вести себя так, словно ничего не случилось, Ия села на кровати, отодвинула лёгкие кисейные занавески и, наклонившись, подняла валявшиеся на полу штанишки.
Завязывая верёвочку на поясе, она обратила внимание на то, что бумага на окнах начала сереть, чётко обозначив деревянные планки решётки, делившей проём на одинаковые квадратики. Приближался рассвет, а значит, скоро действительно заявится Яира, привыкшая к тому, что господин просыпается ни свет ни заря.
И хотя она скорее всего знала, что её хозяин, точнее хозяйка, сегодня спит не одна, девушке категорически не хотелось встречаться со старой служанкой.
Поэтому, натянув нижнее бельё, приёмная дочь бывшего начальника уезда подхватила платье, чмокнула любовницу в губы и поспешила к выходу, бросив на ходу:
— Думаю, мне лучше уйти, Тоишо-сей.
Она опасалась, что Хваро попытается её остановить, но та только сказала.
— До свидания, Ио-ли. Скоро увидимся.
Торопливо миновав кабинет хозяина замка, Платина осторожно выглянула на лестничную площадку. Как и следовало ожидать, в столь поздний или наоборот ранний час там никого не оказалось.
Висевший на стене между этажами тусклый масляный фонарь давал света достаточно лишь для того, чтобы не споткнуться и не перепутать двери.
Мастера, когда-то возводившие главную башню, строили на века. Даже спустя столько лет, под ногой девушки не скрипнула ни одна половица. Тем не менее Ия перевела дух, лишь оказавшись в своей спальне.
К сожалению, об освещении её покоев никто не позаботился. Так до уборной пришлось добираться буквально на ощупь, в результате чего Платина едва не опрокинула тазик с водой для умывания, выплеснув большую часть его содержимого на пол.
Шипя и ругаясь одними губами, добралась до кровати, стянула мокрые носки, завернулась в одеяло и почти сразу же заснула.
В туманную мглу сна без сновидений ворвался нудный, плачущий голос, казалось, целую вечность повторявший:
— Госпожа! Ну, госпожа! Проснитесь, пожалуйста!
Однако свинцовые веки никак не хотели подниматься. Тем не менее титаническим усилием воли девушка вначале спустила с кровати ноги, потом попыталась сесть, тут же вновь рухнув на постель.
— Да что же это такое?! — со слезой в голосе вскричала Охэку и, позабыв про условности, схватила Ию на плечи и попыталась поднять. Причём проделала это так грубо и беспардонно, что та наконец открыла глаза.
Стены комнаты с многочисленными дверками шкафов подозрительно закачались, словно корабль в бурю.
— Полдень скоро, почтенная Яира уже три раза приходила! — видимо, окончательно потеряв терпение, выкрикнула служанка. — А вы всё спите!
— Я уже проснулась! — пробормотала Ия, упираясь ладонями в колени, чтобы сохранить вертикальное положение. — Воду принесла?
— Да, госпожа! — обрадовалась Охэку.
— Тогда давай умываться.
Тёплая, с лепестками цветов вода нисколько не бодрила. Чувствуя, что мысли вновь начинают путаться, Платина распахнула курточку для сна и плеснула себе на грудь. Помогло.
«Чего же меня развезло-то так?» — подумала девушка, с трудом поднимаясь на ноги и направляясь в уборную.
— Я уже и завтрак принесла! — чуть не плакала ей в спину служанка.
— И правильно сделала, — одобрительно проворчала приёмная дочь бывшего начальника уезда, закрывая за собой дверь.
Сегодня она кардинально сменила принятую в благородных семьях последовательность действий и сначала поела, а уж потом стала приводить себя в порядок.
То платье, что Ия надевала вчера на свидание с Хваро, выглядело всё же слишком мятым.
«Надо было аккуратно снять и сложить, — с запоздалым сожалением подумала она, тут же невольно покраснев от свежих воспоминаний. — Хорошо хоть, вообще не порвали».
Пришлось вновь обратиться к запасам покойной баронессы. После недолгих размышлений решила не наглеть и взяла уже заношенное платье, в котором гуляла по парку с любовницей. От этой мысли лицо вновь вспыхнуло жаром смущения.
Похоже она имела настолько обескураженный вид, что даже служанка не смогла удержаться от робкого вопроса:
— Что с вами, госпожа?
— Ничего! — почти огрызнулась Платина, тут же дав себе зарок даже в мыслях именовать Хваро мужчиной. Ей почему-то казалось, что в таком случае будет легче смириться с истинным характером их отношений.
Усаживаясь перед зеркалом, девушка вспомнила, что украшения, которые она надевала вчера, остались в спальне барона, и досадливо поморщилась.
Тем не менее причёску следовало чем-то укрепить, да и серьги не помешают.
Ия осторожно выдвинула ящик туалетного столика и окинула взглядом поблёскивавшие драгоценности.
В дверь осторожно постучали.
— Кто там? — машинально откликнулась Платина, тут же поправившись: — Заходи!
При виде умытой, одетой и причёсанной девушки суровое лицо Яиры смягчилось.
— Вы проснулись, госпожа.
— И уже давно, — проговорила та, глядя на своё отражение в полированном металле.
Старая служанка огляделась, заметила на табуретке поднос с грязной посудой и грозно посмотрела на невольно сжавшуюся Охэку.
— Почему это ещё здесь?
Уже давно усвоив нехитрую истину, состоящую в том, что своих надо защищать, приёмная дочь бывшего начальника уезда небрежно бросила: — Я велела ей остаться и помочь мне с причёской. Можешь идти.
— Слушаюсь, госпожа, — кланяясь, пролепетала девочка и, прихватив поднос, перепуганной мышью выскочила из комнаты.
Проводив её тяжёлым взглядом, Яира подошла к туалетному столику и выложила на него знакомую диадему с мелкими изумрудами и золотые серьги.
— Приберите, госпожа. Ни к чему разбрасываться такими дорогими подарками.
Возможно, ещё час назад пришелица из иного мира и смутилась бы, ясно различив в словах собеседницы плохо скрытый упрёк пополам с издёвкой, но сейчас лишь небрежно повела плечами. Хотя это простое движение и заставило её изрядно напрячь свои актёрские способности.
— Чужих здесь нет, а слуги нашего господина не воруют. Разве я не права, почтенная?
И она насмешливо посмотрела на её отражение в зеркале.
— Господин спрашивал о вас, — проворчала служанка, отведя взор. — Беспокоится, почему вы так долго не приходите?
Платина чуть было не ответила в том смысле, что ему-то уж точно известно, почему она пол ночи не спала, но вовремя удержалась, вспомнив, как высоко ценятся в здешнем обществе видимость приличий.
Поэтому, ханжески вздохнув, Ия вернула полученные от Яиры драгоценности в ящичек туалетного столика и растянула губы в откровенно фальшивой улыбке.
— Я очень тронута, что господин так за меня переживает. Но нет причин для беспокойства. Просто я очень плохо сплю на новом месте. А вчера, видно, уже привыкла, вот и отсыпалась сразу за две ночи.
Служанка понимающе кивнула, глядя на неё со смесью насмешки и настороженности.
— Тебя господин прислал? — спросила девушка, примеряя новые серьги с красными камушками. — Где он?
— Господин занят, — проворчала собеседница. — Сейчас у него господин Каямо.
— Тогда не стану его отвлекать, — сказала Платина, поднимаясь с табурета и беря лежащую на столике книгу. Ту самую, что так неосмотрительно взяла в библиотеке.
Уступая ей дорогу, Яира склонилась в почтительном поклоне.
Уже в дверях приёмная дочь бывшего начальника уезда небрежно бросила:
— Пойду почитаю в павильоне.
Покинув главную башню, она проследовала по знакомой галерее до беседки со столиками и табуретками.
Стряхнув сор с одной из них, пришелица из иного мира уселась, раскрыла книгу и задумалась. Пока никто не мешает, нужно оценить ситуацию, сложившуюся после вчерашнего происшествия.
Являясь достойной дочерью своего толерантного века, она не пришла в ужас от того, что Хваро оказался девушкой. Как сказано в одной старинной американской комедии: «У каждого свои недостатки».
Но если она тоже выдаёт себя за другого, вероятность их разоблачения вырастает в два раза.
«Зря я с ней связалась, — досадливо поморщилась Ия, тут же напомнив себе: — Как будто был выбор? Это он, то есть она меня нашла, а не я её, то есть его».
Зато теперь совершенно ясно, почему убили дочь рыцаря Канако. Но тогда и прочие гадости, что рассказывали о бароне Нобуро и Андо, тоже правда.
От этого, конечно, не легче, но теперь по крайней мере она знает, чего можно ожидать от своей любовницы.
Девушка досадливо скривилась. Зарекалась же не называть её так. Даже произнесённое мысленно, это слово ужасно раздражало.
«А как ещё скажешь? — мрачно засопела она, положив локти на стол и подперев голову руками. — Любовница и есть».
Возможно, не окажись та хладнокровной убийцей, Платина воспринимала бы их отношения по-другому. Но сейчас, похоже, она вновь начала бояться Хваро. Страх ещё вчера, исчезнувший навсегда, вернулся вновь.
«Может, всё-таки сбежать, пока не слишком поздно?» — растерянно подумала Ия.
Однако поразмыслив, она без труда выявила у данной идеи парочку весьма существенных недостатков.
Во-первых, барон обязательно будет искать. Он парень, то есть девка упорная, иначе не отыскал бы её в той лесной избушке.
Во-вторых, побег из этого замка никак не улучшит положение приёмной дочери бывшего начальника уезда, арестованного за государственную измену.
Вновь остаться один на один со всем этим жестоким миром?
Девушка зябко передёрнула плечами. Нет уж. Пока Хваро ведёт себя в рамках приличий, лучше оставаться с ним. Но всё же всегда следует иметь ввиду, что она из себя представляет. Именные таблички следует беречь как зеницу ока. И неплохо бы золотишком обзавестись на «чёрный день». Только всё это необходимо тщательно спрятать. Пайзы пока пусть в старом тряпье полежат, благо его много. Однако потом им следует подыскать более надёжное место.