на взволнованный вид девушки, поднявшейся ему навстречу.
— Что с вами, Ио-ли? Вы чем-то расстроены? Господин Мукано вас чем-то огорчил?
— Нет, нет, Тоишо-сей! — запротестовала та, мысленно отметив, что едва не обделалась, разговаривая с этим старым козлом, но вслух произнесла совсем другое: — Господин Мукано сказал, что вы со мной счастливы, и попросил и дальше радовать вас.
— Тогда в чём дело? — не скрывая довольной улыбки, озадаченно вскинул брови аристократ.
— Мне приснился дурной сон, — шёпотом выпалила Платина.
— Почему же вы ничего не сказали утром? — нахмурился барон.
— Потому что он приснился мне днём! — выпалила приёмная дочь бывшего начальника уезда и принялась торопливо объяснять: — Как только мы с господином Мукано поговорили, я ещё немного почитала, и вдруг мне очень захотелось спать. Я прямо за столом и уснула. Знаю, что образованные люди не верят в сны и прочие предрассудки, но я так испугалась!
Она замерла, вспоминая разговор со старым убийцей, его холодные, как у рыбы, глаза, и поёжилась от страха.
— Что вы видели, Ио-ли? — тон Хваро сделался очень серьёзным.
— Я вдруг стала маленькой, Тоишо-сей, — выдала та заранее заготовленную сказку и, поймав недоуменный взгляд хозяина замка, досадливо поморщилась. — Да не моложе, а меньше! Всё в комнате вдруг стало невероятно огромным! Стол, кресло, табуретка, полка с книгами! Я закричала, но мой голос звучал не громче комариного писка! Мне показалось, что я не в комнате, а в огромном, величественном зале, где я лишняя!
Неожиданно хозяин замка подозрительно сощурился.
— Что вы хотите этим сказать?
— То, что я ужасно перепугалась! — выпалила девушка и, обняв землевладельца, ткнулась лицом в его грудь. — И до сих пор не могу прийти в себя.
— Успокойтесь, Ио-ли, — голос аристократа вновь стал мягким и заботливым. — Это всего лишь глупый сон.
— Хорошо, если так, — прерывисто вздохнула Платина и, отстранившись, попыталась «с надеждой» посмотрела ему в глаза. — Вы меня немного успокоили, Тоишо-сей.
— Пойдёмте ужинать, — улыбнулся он, беря её за руку.
В столовой, кроме управителя и начальника охраны, присутствовал ещё и дядюшка барона. Приёмной дочери бывшего начальника уезда пришлось приложить немало усилий, чтобы спрятать свой страх.
Хваро предложил тост за своего наставника. Но даже осушив чарку водки, Платина чувствовала, как внутри всё напряглось в ожидании чего-то нехорошего.
А Мукано, казалось, вовсе не обращал на неё никакого внимания, лишь время от времени скользя взглядом словно по пустому месту.
Вечером после ужина она зашла в покои хозяина замка и, потупив взор, сообщила о своём плохом самочувствии.
Встревоженный землевладелец предложил послать за лекарем в Букасо, но девушка попросила его не торопиться.
— Может быть, мне нужно просто отдохнуть?
— Это всё ваше купание, — недовольно проворчал аристократ.
— О нет! — горячо запротестовала собеседница. — У меня ничего не болит! Мне просто до сих пор не по себе. Простите, Тоишо-сей.
— Неужели вас так напугал этот глупый сон? — с тревогой спросил аристократ.
— Не знаю, Тоишо-сей, — не глядя ему в глаза, пролепетала Ия и торопливо вышла, на ходу гадая, что же ей предпринять этой ночью?
Она долго ворочалась на постели, перебирая разнообразные идеи и после недолгих размышлений без сожаления отказываясь от них. Одни казались слишком заумными, так что Хваро просто не поймёт намёка, другие, наоборот, чересчур прямолинейными, а по её задумке барон должен подумать, прежде чем догадаться.
Упорный мозговой штурм начал приносить плоды. Постепенно замысел созрел, детально оформился и наконец приобрёл законченный облик. К сожалению, он требовал некоторой подготовки, поэтому Платина, скрепя сердце, отложила его исполнение на следующую ночь.
Утром хозяин замка зашёл поинтересоваться её самочувствием. Девушка ответила, что хотела бы сегодня отлежаться, поскольку всё ещё ощущает слабость и лёгкое головокружение.
Землевладелец вновь предложил послать за лекарем, но Ия опять отказалась.
— Чем меньше людей знают, что я здесь, тем лучше, — наставительно проговорила она, приподнявшись на локте. — Вы же понимаете, Тоишо-сей, что лишние разговоры нам не нужны.
Аристократ сурово нахмурился, демонстративно скрестив руки на груди, и пристально уставился на собеседницу переполненным неясным подозрением взглядом.
Не желая раздражать его ещё сильнее, приёмная дочь бывшего начальника уезда пролепетала, смущённо потупив взор:
— Вот если завтра мне не станет лучше, тогда и посылайте за лекарем.
— Хорошо, — нехотя кивнул барон. — Но купаться в озере я вам запрещаю!
— Как скажете, Тоишо-сей, — покладисто согласилась девушка, понимая, что для достижения цели придётся чем-нибудь пожертвовать.
— Я скажу Яире, чтобы завтрак вам принесли в покои, — проворчал Хваро на прощание.
Выбраться из постели Платина рискнула только тогда, когда узнала от Охэку, что хозяин замка вместе с управителем и господином Мукано укатили куда-то верхом.
Отправив служанку за чаем, она накинула платье и, не озаботившись причёской, прошла в кабинет, где занялась тщательным изучением содержания стеллажа с книгами и бумагами, оставшимися после матери землевладельца.
Для претворения в жизнь своего замысла, ей необходимо подбросить аристократу какой-нибудь намёк, а искать его в библиотеке слишком рискованно. Вот уж если не найдёт его здесь, тогда, возможно, придётся заглянуть и в покои барона.
Ия никак не ожидала, что покойная хозяйка кабинета, кроме книг, держала на полке ещё и письма. Целая стопка исписанных листов лежала, прижатая толстым томом любовного романа «Багряное сердце».
Неизвестно, чем руководствовалась старая баронесса, храня на стеллаже именно эти послания, но среди них оказались как депеши от её родственников, так и от сына, то есть дочери.
Первые девушка сразу отложила в сторону, а вот вторые торопливо просмотрела, едва не вскрикнув от радости, обнаружив в одном из писем просьбу Хваро к своей матери достойно принять благородного и мудрого господина Кио Самадзо, разместив того со всеми возможными удобствами.
Отложив этот листок, Платина вернулась в спальню буквально за минуту до того, как Охэку принесла ей чай.
В следующий раз Хваро навестил её после обеда и очень обрадовался, обнаружив приёмную дочь бывшего начальника уезда сидящей на постели и читающей книгу.
— Вижу вам уже лучше, Ио-ли?
— Спасибо за заботу, Тоишо-сей, — улыбнулась в ответ девушка. — Да, всё прошло. Но на всякий случай я сегодня ещё полежу.
— Конечно! — даже не дослушав, согласился хозяин замка. — Отдыхайте. Вы обедали?
— Да, — кивнула собеседница.
— Тогда я прикажу вам и ужин сюда принести, — решил землевладелец. — Выздоравливайте.
— Постараюсь, Тоишо-сей, — не вставая, поклонилась Платина.
Едва стемнело, и служанка ушла, погасив светильник, беглая преступница взялась «накручивать» себя, чтобы как можно правдоподобнее сыграть охвативший её ужас.
Вспоминала своё пребывание в невольничьем караване, бойню на маноканской дороге, вымершую деревню с валявшимися повсюду полуразложившимися трупами, драку с мародёрами, когда она ударила того противного мужика копьём в ногу, симпатичного селянина, едва не проломившего ей голову, и чью ногу она так жестоко сломала.
Чувствуя, что её начинает реально «потряхивать», встала с кровати в одних носках, не таясь прошла по спальне, миновала короткий коридорчик, вошла в кабинет, бросила на пол письмо Хваро своей матери и, набрав в грудь воздуха, заорала во всю глотку.
Не переставая верещать, выскочила на лестничную площадку, с грохотом захлопнув за собой дверь, громко топоча ворвалась в покои барона, намереваясь бежать в его спальню.
Однако дальше всё пошло немного не по плану. В темноте девушка, каким-то образом поскользнувшись на лакированном полу, с грохотом упала, так больно ударившись затылком, что слёзы из глаз брызнули, а крик на миг застрял в перехваченном спазмом горле.
Спустя считанные секунды в кабинет влетел хозяин замка в одном нижнем белье с обнажённым мечом в руке.
— Ио-ли?! — охнул он, разглядев скрюченную фигурку в белом шёлке. — Что с вами?
С лестницы донеслись приближавшиеся возбуждённые голоса.
— Там призрак! — наконец выдохнула Платина, вцепившись ему в штаны. — Призрак!
— Где?! — отбросив клинок, землевладелец присел и, подхватив её за плечи, помог подняться.
— Там в кабинете! — выпалила девушка, крепко обнимая аристократа и мелко дрожа всем телом.
В распахнутой двери возникли, шумно отдуваясь, тёмные силуэты, посыпался град вопросов:
— Что случилось? Кто кричал? Что с вами, господин?!
— Тихо! — хрипло рявкнул барон. — Успокойтесь! Не видите, молодой госпоже кошмар привиделся. Ступайте, я разберусь.
— Да, господин, — отозвался кто-то с лестничной площадки. — Пойдёмте.
Но ушли не все. Оставшийся в кабинете невысокий, щуплый мужчина в белом шёлковом белье спросил знакомым, пугающим голосом:
— Что вы видели, госпожа?
Кое-как оторвавшись от хозяина замка, приёмная дочь бывшего начальника уезда с трудом выдавила из себя:
— Г-госпожу Хваро!
— Что?! — зарычал старый убийца, стремительно приближаясь к ней.
Девушка вновь прижалась к землевладельцу.
— Я видела госпожу Этсумо Хваро!
— Откуда вы знаете, что это она? — голос Мукано не предвещал ничего хорошего.
— Она была совсем такой, как на портрете, который показывал мне господин! — пролепетала Ия.
— Что она делала, что сказала? — тут же засыпал её вопросами аристократ. — Как вы её видели?
Вцепившись в его курточку для сна, беглая преступница затараторила, испуганно глядя в смутно различимые в темноте глаза барона.
— Я проснулась от того, что кто-то ходил в кабинете! Сначала подумала, что показалось. Здесь же такие толстые стены, две двери да ещё шкафы. Но потом поняла, что ясно слышу шаги! Такие… неторопливые, уверенные. Как будто кто-то прохаживался туда-сюда. Я ещё подумала: кто это может быть там в такое время? Позвала. Никто не ответил. Но я всё равно продолжала слышать шаги! Мне стало страшно, но я всё-таки вошла в кабинет и увидела призрак! Вашу благородную мать. Она казалась прозрачной и вся как будто светилась изнутри…