ние корабли удалялись от центральных. Нэчжа увидел щель и направил корабль в основную группу, где проделал несколько дымящихся пробоин в борту плавучей крепости.
Но после этого застрял. Враги перебросили на его корабль широкие доски. Корабль Нэчжи готовились взять на абордаж.
– Я спускаюсь, – сказала Рин.
– С какой целью? – спросил Катай. – Сожжешь их, и Нэчжа тоже сгорит.
– Тогда я спущусь и буду драться. Оттуда я могу целиться точнее, нужно лишь добраться до корабля.
Катай остался непреклонным:
– Но Фейлен…
– Мы не знаем, где Фейлен. А Нэчжа в беде. Я спускаюсь.
– Рин. Взгляни на холмы. – Венка указала на долины чуть ниже. – Кажется, я вижу сухопутные войска.
Рин и Катай переглянулись.
Но прежде чем он успел открыть рот, Рин взмыла в воздух.
Сухопутную колонну невозможно было не заметить. Рин ясно видела ее даже за лесом – большой отряд подходил к Арлонгу с тыла. И уже находился менее чем в миле от нынешнего лагеря беженцев, будет там через несколько минут.
Рин ругнулась в пустоту. Эриден заверил, что его разведчики никого не засекли вблизи долины.
Но как можно упустить из вида целую бригаду?
Мозг бешено работал. Венка и Катай что-то ей кричали, но Рин их не слышала.
Куда ей лететь? И что она может сделать? Она не уничтожит целую бригаду самостоятельно. И не может забыть о сражении в канале – если появится Фейлен, а она окажется в нескольких милях от сражения, он затопит весь республиканский флот, прежде чем она долетит до места.
Надо кому-нибудь сообщить.
Рин оглядела канал. Она знала, что Вайшра и его генералы прячутся за береговыми укреплениями, откуда следят за сражением, но даже если их предупредить, они откажутся что-либо предпринимать. Солдат и для морского сражения недостаточно.
Значит, надо предупредить наместников.
Они где-то на поле боя, вместе со своими войсками, вот только она не знала где.
Никто не услышит ее криков с такой высоты. Единственный вариант – написать сообщение прямо в небе. Рин дважды хлопнула крыльями, чтобы набрать высоту, и бросилась вниз, пока не оказалась прямо над каналом, но вне зоны досягаемости стрел.
Фраза состояла из трех слов.
«Враг в долине».
Огонь вырывался из ее пальцев и несколько секунд держался на нужном месте. Рин снова и снова писала три иероглифа исчезающими в воздухе мазками и молилась, чтобы кто-нибудь внизу прочитал послание.
Поначалу ничего не происходило.
А потом она увидела у берега марширующую к долине колонну солдат. Кто-то заметил.
Она перевела все внимание на канал.
Императорские войска почти захватили корабль Нэчжи. Его пушки замолчали. Почти вся команда погибла или была неспособна сопротивляться.
Времени на размышления не было. Рин нырнула вниз.
Приземлилась она неудачно. Спуск был слишком резким, и она не сумела вовремя затормозить. Она проехала вперед на коленях и взвыла от боли, сдирая кожу о палубу.
Ее тут же обступили солдаты ополчения. Она очертила пламенем защитный круг, испепелив все в радиусе полутора метров. Надвигающиеся солдаты отпрянули.
Взгляд выхватил в море зеленого голубой мундир. Прикрывая голову руками, Рин протиснулась между горящими телами, пока не добралась до единственного в поле зрения солдата-республиканца.
– Где Нэчжа? – спросила она.
Он уставился на нее бессмысленным взглядом. Со лба по его лицу текла струйка крови.
Рин тряханула солдата.
– Где Нэчжа?
Тот открыл рот, но в ту же секунду в его левый глаз вошла стрела. Рин отшвырнула тело, пригнулась и подхватила с палубы щит. Как раз вовремя – три стрелы просвистели в том месте, где только что находилась ее голова.
Рин медленно двинулась по палубе, полыхая огнем, чтобы отпугнуть солдат ополчения. Те дергались перед ней в пламени, а другие прыгали в воду, пытаясь спастись.
Сквозь гул пламени она услышала слабый лязг стали. Рин на мгновение притушила стену огня перед собой и увидела Нэчжу с кучкой оставшихся в живых республиканцев, которые отбивались от взвода генерала Цзюня у кормы.
Он еще жив. В груди Рин разлилось тепло надежды. Она бросилась к Нэчже, кидая в гущу схватки прицельные языки пламени. Щупальца огня обвивали шеи солдат ополчения, словно хлыст, белые огненные шары пожирали лица, ослепляли, душили. Рин не остановилась, пока не рухнули все солдаты – замертво или в агонии. Так восхитительно было знать, что она управляет огнем, владеет таким мощным способом убивать.
Когда она погасила пламя, Нэчжа уже уговаривал Цзюня сдаться.
– Вы хороший генерал, – сказал Нэчжа. – Отец не желает вам смерти.
– Мне плевать.
Лицо Цзюня дернулось в усмешке. Он поднял меч к груди.
Но Нэчжа оказался проворнее. В воздухе сверкнул его клинок. Рин услышала хлюпанье, как от удара мясника по туше. На палубу плюхнулась отсеченная рука Цзюня.
Цзюнь покачнулся и рухнул на колени, уставившись на окровавленный обрубок, словно не верил своим глазам.
– Смерть не будет легкой, – сказал Нэчжа.
– Неблагодарный, – вскипел Цзюнь. – Ведь это я тебя создал.
– Вы объяснили мне, что значит бояться. Ничего более.
Цзюнь попытался выхватить кинжал из-за пояса Нэчжи, но тот отпихнул его одним резким и точным ударом по искалеченной руке. Цзюнь взвыл от боли и упал на бок.
– Сделай это, – сказала Рин. – Сделай быстро.
Нэчжа покачал головой.
– Он ценный пленник.
– Он пытался тебя убить! – выкрикнула Рин и вызвала в правую ладонь огненный шар. – Если не сделаешь ты, тогда я сама…
Нэчжа схватил ее за плечо.
– Нет!
Цзюнь с трудом поднялся и пополз к борту корабля.
– Нет!
Нэчжа бросился за ним, но было слишком поздно. Ноги Цзюня исчезли за бортом. Через несколько секунд Рин услышала всплеск. Они с Нэчжей перегнулись через борт, но Цзюнь так и не вынырнул.
Нэчжа повернулся к ней.
– Мы могли бы захватить его в плен!
– Слушай, не я выкинула его за борт. – Своей вины в случившемся Рин уж точно не видела. – Я только что спасла тебе жизнь. Мог бы и поблагодарить.
Нэчжа уже открыл рот, собираясь ответить, но тут откуда-то сверху в нее врезалось что-то мокрое и тяжелое, сбив с ног. Крылья болезненно впились в плечи. Рин поняла, что очутилась под куском влажной парусины. Огонь не помог, только наполнил пространство под парусиной обжигающим паром. Пришлось погасить пламя, чтобы не задохнуться.
Кто-то прижимал ткань, удерживая Рин в ловушке. Она яростно брыкалась, пытаясь выбраться, но безрезультатно. Дернувшись посильнее, она все же высунула голову.
На нее смотрел генерал Волчатина.
– Ну, здравствуй, – сказал он.
Рин пыхнула огнем ему в лицо. Генерал стукнул ее по голове стальной рукавицей. Рин снова распласталась на палубе, перед глазами заплясали искры. Она увидела размытые очертания меча, который Чан Энь занес над ее шеей.
В бок генералу врезался Нэчжа. Они рухнули на палубу спутанной грудой. Нэчжа вскочил и отпрыгнул, занеся меч. Чан Энь подобрал свой клинок и с лающим смехом атаковал.
Рин лежала на спине, щурясь в небо. Руки и ноги покалывало, но они не желали подчиняться ее воле, когда она пыталась пошевелиться. На периферии зрения она видела схватку, слышала оглушительный звон ударов стали о сталь.
Она должна прийти Нэчже на помощь. Но кулаки не разжимались, огонь не появлялся.
Все начало темнеть перед глазами, но Рин не могла позволить себе потерять сознание. Только не сейчас. Она с силой прикусила язык, чтобы боль ее пробудила.
И наконец сумела поднять голову. Чан Энь загнал Нэчжу в угол. Нэчжа слабел, явно пытался хотя бы устоять на ногах. Весь левый бок его мундира был пропитан кровью.
– Я снесу тебе голову, – ухмыльнулся Чан Энь. – А потом скормлю своим псам, как и твоего брата.
Нэчжа с воплем бросился на него.
Рин застонала и перекатилась на бок. В ладонях искрилось и вспыхивало пламя – крохотные огоньки, совсем не то, что требовалось. Рин зажмурилась, пытаясь сосредоточиться. Помолиться.
«Прошу тебя, ты мне нужен…»
Удары Нэчжи не достигали цели. Чан Энь с легкостью разоружил его и отбросил меч Нэчжи на палубу. Нэчжа упал и потянулся за мечом. Чан Энь врезал ему в пах и прижал к палубе, поставив сапог на грудь.
«Привет, малышка», – произнес Феникс.
Пламя хлынуло отовсюду. Теперь огонь не ограничился только ртом и ладонями, а охватил все тело, словно доспехи, сверкающие и несокрушимые.
Рин ткнула пальцем в сторону Чан Эня. Ему в лицо полыхнул густой поток огня. Генерал выронил меч и накрыл голову руками, сбивая пламя, но оно лишь охватило все тело, разгоревшись ярче. Он закричал.
Рин не стала его добивать. Ей не хотелось, чтобы он умер слишком быстро.
Чан Энь не шевелился, лежал на спине, весь покрытый устрашающими ожогами. Лицо и руки почернели и пошли трещинами, под которыми пузырилась израненная кожа.
Рин встала над ним и раскрыла ладони.
Нэчжа схватил ее за плечо.
– Не надо!
Рин бросила на него полный отчаяния взгляд.
– Только не говори, что ты и его хочешь взять в плен.
– Нет, я хочу его прикончить.
Рин отступила и указала на обмякшее тело Чан Эня.
– Он твой.
– Мне нужен меч, – сказал Нэчжа.
Рин молча протянула ему свой.
Нэчжа поднес острие меча к лицу Чан Эня и ткнул в рану между раздробленными скулами.
– Эй! Очнись!
Чан Энь открыл глаза.
Нэчжа нацелил острие меча в левый глаз генерала.
Чан Энь хватал ладонью воздух, пытаясь выбить меч из руки Нэчжи, но тот пнул генерала по ребрам, а потом еще несколько раз по лицу.
Нэчже хотелось посмотреть на мучения Чан Эня. Рин не стала ему мешать. Ей тоже хотелось это видеть.
Нэчжа приставил меч к горлу генерала.
– Хватит дергаться.
Чан Энь заскулил и притих. Вырезанный глаз болтался из стороны в сторону, еще держась на тонком куске плоти. Другой глаз яростно моргал, наливаясь кровью.