Он протянул мне блестящий латунный патрон с закраиной и оболочечной пулей, имеющей выемку спереди.
— Семьдесят? — я прикинул длину гильзы.
— Насколько мне известно, длина гильзы чуть больше пятидесяти миллиметров, а семьдесят — это масса навески пороха в каких-то единицах. Официально это изделие называется… называлось Marlin.45–70 Government 1895, - старику пришлось изрядно напрячься, произнося иностранные слова, точнее, он даже не назвал их, а прочитал по бумажке. — В Россию попало через какого-то богатого охотника, а потом полторы сотни лет пылилось на складе.
— Я такое в ковбойских фильмах видел, — заметил я. — Вот этим рычагом перезаряжать?
— Совершенно верно, скоба Генри, более того, могу сказать, что несмотря на устаревшую конструкцию, которой без малого триста лет, при стрельбе неисправностей не наблюдалось. Советую взять новый образец, механизм совпадает до последнего винтика, но вот материалы использовались более прочные. Правда, вместо пластика у нас дерево, но планка для крепления прицелов присутствует.
— Мне планка без надобности, я лучше с открытого постреляю.
— Как угодно. Кстати, есть короткий вариант, со стволом всего в сорок семь сантиметров. Дальнобойность слегка страдает, но в целом ничего ужасного.
Предложенный вариант был в длину меньше метра. Прикинув, я решил брать длинный. Только нужно прихватить побольше патронов, чтобы оторваться на стрельбище.
— Беру, а дробовика у вас нет? Что-нибудь убойное и короткое, а то на револьвер надежды мало.
— Зря вы так, револьвер у вас хороший, в упор любого зверя возьмёт, ну, почти любого.
— Мне бы обрез.
— Обрезы не делаем, а вот… — он открыл ящик стола и, немного покопавшись, вынул короткое помповое ружьё с пистолетной рукояткой.
— Тоже американское? — уточнил я.
— Ни в коем случае, копия с советской разработки, КС-23М. Вам это что-нибудь говорит?
— Ничего, абсолютно.
— Использовался правоохранительными органами, имеет широкую номенклатуру боеприпасов, хотя вам это, наверное, не нужно. В настоящий момент применяется картечь, каковой туда можно насыпать полстакана, и стальная пуля в мягкой свинцовой обёртке. Последняя изначально предназначалась для пробивания автомобильных двигателей.
— Калибр двенадцатый? — спросил я, поднимая со стола ружьё. — Тяжеловат, однако.
— Обижаете, — оружейник улыбнулся. — Двадцать три миллиметра — это четвёртый калибр, не зря я вам про полстакана картечи говорил. Правда, готовых патронов нет, но за пару дней готов снарядить гильзы.
— Я для этого порох выделю, — раздался за спиной голос Дэна, оказывается он давно уже стоял здесь и наблюдал за моим выбором.
— От твоего пороха ствол разорвёт, — скептически заметил я.
— Ни в коем случае, — решительно запротестовал оружейник. — Вы не представляете прочность ствола этого оружия. Вы обратили внимание, что оно нарезное? Хотя можно стрелять и картечью. Так вот, сами стволы изготавливали из стволов зенитных пушек, слегка обтачивая их. Мы тоже не стали нарушать традицию, тем более что пушки в наличии были. Чтобы разорвать ствол, нужно начинить его тротилом.
— Уговорили, беру.
— Сколько патронов нужно?
— Полсотни, сорок с картечью, остальные с пулями.
— Через два дня будет, — уверенно отрапортовал он.
Получали мы и другое снаряжение, например, защиту. Стандартные бронежилеты на складе имелись, но нам они были без надобности. Вероятность получить пулю в походе по диким местам близится к нулю. Куда опаснее для нас стрелы и когти животных. Поэтому нам выдали лёгкие кольчуги из титана, которые можно было надеть как под форму, так и поверх неё.
На огромную фигуру Ивана кольчуги не нашлось, но со склада выдали какие-то щитки, напоминавшие защиту хоккеиста. Обмундирование представляли всё те же камуфляжные костюмы, к которым выдали тёплое бельё и портянки, а на тот случай, если путешествие затянется, мы запасли короткие овчинные полушубки.
На следующий день мы все прибыли на стрельбище. Автоматы никаких нареканий не вызвали, я вообще не мог с уверенностью сказать, что конкретно этому агрегату почти двести лет. Куда интереснее были занятия с новым карабином. С ним в руках я чувствовал себя белым сахибом, отправлявшимся нести бремя белого человека в джунгли.
Стас для себя выделил отдельную полосу, где старательно пристреливал винтовку на сто, двести и триста метров. Пристреливал бы и на четыреста, но стрельбище оказалось маленьким. А я, трезво оценивая свои силы, прилёг на стометровом рубеже, положил карабин на брёвнышко и прильнул к прицелу.
Отдача была, хоть и сильнее, чем у автомата, но вполне терпима. Бежать к мишени было лень, поэтому я поднял бинокль. Что имеем? Хм, не самый плохой результат, ровно между девяткой и восьмёркой. Притом, что это оружие использую впервые. Перезарядка. Рычаг поначалу казался жутко неудобной системой, но через некоторое время я приноровился и смог делать это даже лёжа.
Отстрелял я ровно сорок патронов, гильзы при этом старательно собирал, благо, отлетали они недалеко. Для проверки результата, не доверяя биноклю, лично подошёл к мишени. Надо же, сам себя зауважал. Десятка вынесена напрочь, девятка — почти напрочь, восьмёрка дырявая, в семёрке два попадания. Сто метров — не ахти какое расстояние, но для меня и это подвиг, да и в надёжности карабина теперь нет сомнений.
А вот с дробовиком не заладилось. Четвёртый калибр оказался перебором. У оригинала подразумевался приставной приклад, который можно было упирать в плечо. При изготовлении копии об этом забыли, а потому стрелять можно было исключительно от живота. Отдача едва не ломала предплечье, оставляя долгую ноющую боль в локте. Но и оставлять такую карманную артиллерию не хотелось, немного подумав, я предложил ствол Ивану. Великан, хоть и не был большим любителем пострелять, к предложению отнёсся положительно. Несколько выстрелов по мишеням убедили его в том, что ствол незаменим. Чудовищная отдача мешала и ему, но в сравнении со мной он был тяжелее примерно на тридцать килограмм и имел очень толстые кости. При таких габаритах отдача переносится куда легче.
Чуть позже вернулся Стас. Руки его поглаживали цевьё винтовки, а в глазах я заметил огонёк безумия.
— Ну, как? — осторожно спросил я.
— Хорошо, — он словно только что проснулся. — Да, хорошо. Всю дичь перебьём.
— Нам дичь без надобности, — напомнил я. — Нам надо доехать без происшествий из пункта А в пункт Б.
— Вот и поедем, а в пути постреляем.
— Наигрались? — спросил с усмешкой Дэн, стоявший неподалёку, он был далёк от наших игр, а за свою недолгую жизнь успел настреляться досыта, а возможности своего автомата знал наизусть.
— Думаю, да, — ответил за всех я. — заодно распределили, кому что брать.
— Да, автоматы мы почистим и поставим в зажимы, это на самый крайний случай, при групповом нападении людей. А основное оружие держите при себе всегда. Сейчас на склад за патронами, а в придачу возьмёте взрывчатку.
Патронов на складе отсыпали прилично. Сто семьдесят к моему карабину, пятьдесят к дробовику Ивана, и двести к снайперке Стаса.
— Сорок пятый калибр буду сегодня перезаряжать, — сообщил кладовщик, принимая от меня стреляные гильзы, — завтра с утра будут готовы.
Отлично, ещё сорок штук. Готовы к небольшой войне со зверьём.
Попутно получили взрывчатку. Вопреки ожиданиям, не привычные тротиловые шашки по двести или четыреста грамм, а гексоген с добавкой тротила и алюминиевого порошка, при этом каждый брикет зачем-то был запаян в коробочку из тонкого алюминия. А вскрывать её следовало консервным ножом. Видимо, так надёжнее хранится. Нашлись и взрыватели, часть с фитилём, часть работала от электрической подрывной машинки, а два даже имели дистанционный пульт управления. Всего опасного груза набиралось почти полцентнера, не считая двух десятков гранат, сдаётся мне, перевозка будет проходить нервно. Была мысль выделить под взрывчатку отдельный прицеп, но её сразу отмели, всё равно не поможет. В момент взрыва надо не ближе ста метров находиться. Оставалось уповать на то, что у вероятного противника нет крупнокалиберных стволов и тем более гранатомётов.
В нагрузку мы получили ещё и товары для обмена. На пути масса человеческих поселений, в основном, это деревни земледельцев, а ещё крохотные хутора, затерянные в лесах. Часть поселенцев обжила остатки городов, что не были отравлены радиацией. Нам понадобятся их услуги, как минимум, придётся уточнять дорогу, карта составлена давно и теперь этих путей может уже и не быть. Для них мы взяли запас соли, спичек, лекарств, пороха (если кто-то ещё им пользуется), а также несколько рулонов ткани. Попутно с установлением контакта, будем агитировать за переход в подданство Республики. Условное, понятно, подданство, у страны просто сил не хватит дотянуться до Урала, но хоть анклавы образуются, одно село на тысячу деревень и хуторов. Там можно посадить представителя власти и устроить торговую факторию.
Приготовления закончились поздно вечером, а отправляться мы должны были с утра, но не на рассвете, а часов в десять. Раньше не будет транспорта. Распрощавшись с товарищами, я отправился домой, где меня ждал ужин и любящая жена с детьми.
— Накаркал, — укоризненно сказала Таня, когда я сидел за столом и поглощал порядком остывший ужин. — Скучно было кому-то.
— Такая у меня жизнь, — проговорил я с набитым ртом. — Но ты не переживай, там недолго, мы ведь не пешком пойдём.
— Машину выделят?
— Вездеход, плавающий, — похвалился я. — Там на пути рек много, их пересекать будем.
— Вы-то пересечёте, а другие? — никто не делал секрета из предстоящей экспедиции, как и из того, что возможную добычу потом придётся долго и упорно вывозить. — Когда караваны пойдут.
— Караваны можно зимой отправлять, — нашёлся я. — К тому же, часть пути можно по рекам и провести, там есть места, где русло направлено куда следует.
— Ну, а всё-таки, сколько времени займёт? Неделю? Две? Месяц?