— Не знаю, — врать мне не хотелось. — По-хорошему, доехать на машине можно дня за три, там трое суток и обратно. Но это в идеале, а на деле может быть всё, что угодно. Может, вообще не доберёмся. Встретим какой-нибудь овраг длиной в тысячу километров, ни объехать, ни перепрыгнуть. Тогда назад вернёмся.
— А почему с воздуха не разведали?
— Разведали, километров на двести. Этот путь у нас на карте отмечен, по нему пройдём быстро. А дальше пока не забирались. Да и мало просто с воздуха посмотреть, тут надо ещё и политическую обстановку пробить, с аборигенами договориться. Понесём, так сказать, бремя белого человека.
— Проводить тебя хоть получится? — в глазах у неё стояла вселенская грусть. — Мне и детям.
— Завтра проводите, — пообещал я. — Нас отсюда вместе со всем добром перебросят на северо-восток, к крайней заставе. Там уже транспорт ждёт, оттуда и двинемся.
— Доел уже? — тихо спросила она, кивнув на пустую тарелку. — Пойдём спать.
— Пойдём.
Глава двадцатая
Я ожидал, что на перемещениях к месту отправки мы потеряем ещё один день. Но всё вышло иначе. С десяти утра, нам пригнали в помощь десяток солдат, которые быстро загрузили весь скарб в гондолу дирижабля. Следом погрузились и мы. После этого, обняв напоследок жену и детей, я помахал им рукой из иллюминатора. Огромная фигура дирижабля тихо и степенно оторвалась от земли.
— А где наш тощий друг? — спросил я у сидящего рядом Дэна.
— Ни малейшего понятия не имею, сказал, что будет на месте, не исключаю, что где-то здесь, с нами.
Я подозрительно оглядел мешки и ящики. Спрятаться там мог разве что ребёнок, впрочем, ошибка тоже не отличается богатырской комплекцией и высоким ростом, а вдобавок, будучи туннельной крысой, хоть и бракованной, способен складываться вчетверо и пребывать в таком состоянии часами.
Полёт занял часа четыре, самолёт справился бы быстрее, но тут важнее грузоподъёмность. Нас высадили на открытом пустыре, где на перекрёстке полузаросших дорог с остатками асфальта стояла пограничная крепость. Крепость маленькая, квадрат со стороной метров сорок, да внутреннее здание в три этажа. Четыре вышки с пулемётами, да миномётная батарея. Защитить смогут только сами себя. Гарнизон, надо полагать, человек двадцать, да и те не кадровые, а ополченцы.
Но нас интересовало не это. Рядом с заставой, на дороге стоял тот самый вездеход. Он ничем не отличался от того, что мы изучили на базе (справедливости ради, изучал его только Иван, который в нашем отряде выполнял функцию водителя и техника). Конкретно этот образец отличался тем, что имел более ухоженный вид, броня сверкала свежей краской. А ещё на броне были прикреплены запасные траки, точнее, не отдельные траки, а целые куски гусениц. Если понадобится, можно будет чинить в пути, а пока это дополнительная броня. Часть внутреннего объёма занимала радиостанция. Довольно архаичное сооружение, которое, если понадобится машину бросить, придётся нести на носилках. Зато длинная антенна позволяла связываться с центром, игнорируя расстояния. В крайнем случае, как сказал связист, можно выехать на возвышенность.
Места для пассажиров находились впереди, так, чтобы они в любой момент могли покинуть машину через боковые двери. Задняя часть отводилась под груз, который мы сейчас старательно укладывали, пытаясь сделать кучу как можно более компактной.
Во время поездки Дэн с Иваном будут сидеть спереди на двух сидениях, а я, Стас и, возможно, Ошибка разместятся на широкой лавке со спинкой, обитой войлоком и кожей. В случае опасности легко можно сдёрнуть с зажимов автомат, расположены они были так, чтобы любой из четверых мог легко дотянуться. К каждому имелось по четыре магазина, набитых двадцатью пятью патронами каждый.
Но это наш ЭнЗе, а личное оружие каждый держал при себе. Я просто поставил карабин между коленями. Добрый оружейник даже патронташ дополнительный изготовил, который перед отправкой приклеил к прикладу карабина. Дополнительные шесть патронов под рукой. Патроны, кстати, перезарядил, да ещё добавил новых. Пули разнились по форме, но это даже хорошо — не всегда нужно максимальное поражающее действие, поэтому против человека можно и оболочечные использовать. А на крупного зверя — экспансивные, разрывные, с полостями внутри.
Стас точно так же поставил свою винтовку, в которую натуральным образом влюбился. Это была почти та же винтовка, что досталась ему перед отправкой к базе чистых, только немного более цивильная. Ложе укоротили, рукоятку затвора отогнули вниз, приклад сделали с полупистолетной рукояткой, ну и, конечно, закрепили прицел. Ещё и специальных снайперских патронов не пожалели, тот же оружейник заявил, что каждый патрон заряжал сам, взвешивая порох на аптекарских весах, а потому уверен в них так же, как в верности своей жены.
Иван вообще на оружие плевать хотел, а потому просто сунул дробовик под водительское сидение, а Дэн, убрав свой автомат к остальным, пристегнул к бедру чехол с дробовиком.
Внутреннее помещение вездехода закрывалось сверху броневой крышей, но при желании её можно было откинуть и двигаться с ветерком. Пока ещё не настали холода (а календарь показывал середину сентября, скоро бабье лето начнётся), мы решили поступить именно так, иначе задохнёмся внутри.
После загрузки позади нас ещё оставалось немного свободного места, где могли, сильно потеснившись, лечь на пол два человека. Если сильно приспичит, будем ехать круглосуточно, а спать по очереди.
Но ехать без остановок всё равно не получится. Двигатель тут относительно экономичный, но даже так его следует регулярно заправлять, для чего нам в салон закатили четыре двухсотлитровые бочки. Расход заявленный чуть меньше двадцатки на сто километров, это двести на тысячу, а нам туда и назад нудно проехать около трёх тысяч. Хватит с лихвой, а если и не хватит, можно на обратной дороге встать и связаться с базой. Связываться будем и так, каждый день к вечеру, около девяти часов следует непременно выйти на связь, если мы не объявляемся два дня, в центре объявляют тревогу и начинают нас искать.
Единственным провожатым из властных структур стал наш давний знакомый спецслужбист Греков. А возле вездехода стоял чумазый техник в не менее грязном комбинезоне, который доложил, что двигатель и коробка передач в идеальном состоянии, бак заправлен под пробку, а аккумулятор он совсем недавно заряжал. Иван, разумеется, ничему из этого не поверил, немедленно натянул комбинезон танкиста и полез в технические внутренности сам.
— Олег, — Греков обратился не по форме. — Ты за старшего, поэтому тебе отдаю.
Он протянул мне сумку с несколькими твёрдыми предметами.
— Что там?
— Фотоаппарат, хороший, профессиональный. Две камеры ещё, мало ли, сломается одна. Ноутбук, чтобы информацию скидывать и два комплекта проводов. Заряжать можно от машины, там есть разъёмы. Не забывай только, что все фото и видеозаписи нужно помечать. Такое-то число, такой-то километр такого-то шоссе. Или: река такая-то, отсутствует мост, переправляемся вплавь.
— Насчёт вплавь, — хрипло поинтересовался Иван, вылезая наружу. — Где запасной винт?
— Упакован, — заявил техник с видом оскорблённой невинности, — в ящике с инструментами, можете проверить. Я не стал доставать, чтобы не повредить ненароком.
Сзади, как и полагалось, имелся небольшой винт для перемещения по воде. Кораблём, понятно не станем, но через реки перебраться сможем, хоть и медленно.
Присев на дорожку (садиться было не на что, просто сели на корточки), мы некоторое время молчали, потом отправились по местам. Двигатель сыто заурчал, Иван, выругавшись, щёлкнул чем-то на панели приборов, после чего мы аккуратно, без рывков, двинулись вперёд. Дорога, которую мы выбрали для начала путешествия, обладала сносным покрытием, но даже так нас трясло немилосердно. Создатели вездехода предусмотрели всё, кроме удобства самого экипажа.
Роль штурмана отвёл себе Дэн, на коленях у него лежала карта страны довоенного времени, а ещё несколько листов аэрофотосъёмки, сделанные недавно. Первая карта была более подробной, но с тех пор прошло полтора века, из дорог остались только самые крупные трассы, да и те пребывали в плачевном состоянии. В крайнем случае, можно и по бездорожью прорваться, наш вездеход к этому располагает. А вот тем, кто придёт за нами, понадобится вырубать лес и прокладывать хотя бы подобие дороги. Отдельной строкой пойдут мосты, не везде можно обойтись паромной переправой.
— А где мы сейчас находимся? — спросил я, вытянув голову вперёд.
— На почти безлюдных землях, — прокомментировал Дэн. — Раньше это место было границей между Рязанской и Нижегородской областями. Отсюда двигаемся на северо-восток.
Такой ответ меня удовлетворил, стало гораздо понятнее. С географией республики я освоился, там всё просто, с одной стороны территория Донбасса, где почти не осталось жизни, с другой — река Дон, за которой Республике принадлежал только небольшой клочок земли в районе столицы, на севере полноценной границы не было, а на юге страна заканчивалась там, где начинались владения кочевников. Теперь присоединили задонские земли, но, опять же, без внятно выраженной северной границы. По условной линии Москва-Владимир-Нижний Новгород-Казань заканчивались земледельческие поселения и начинался непроходимый лес, где людей сложно было найти даже с воздуха.
— А что у нас с Москвой? — снова спросил я, Дэн ведь такое должен знать.
— Город почти полностью разрушен, его уже основательно поглотил лес, некоторый интерес представляли подземные коммуникации, но большая часть их сейчас разрушена или затоплена водой. Часть, впрочем, по нашим данным, ещё цела. Может быть, в будущем мы наведаемся туда и проверим их.
— А радиация?
— Радиоактивное заражение не держится так долго, на большинстве заражённых территорий сейчас можно жить, фон немного завышен, но всё в рамках естественного. А катакомбы под Москвой могут оказаться интересными.