?Гэри,? сказал Кирк.
?Как себя чувствуешь?? спросил Митчелл.
?Со мной что-то произошло,? сказал ему Кирк внезапно пересохшими губами. ?Я думаю… что-то плохое. Я хочу сказать, я могу делать вещи, которые никогда не делал прежде, но…? Он сглотнул. ?Черт возьми, я боюсь.?
Гэри мрачно кивнул.
?Я знаю, Джим.?
Кирк протянул руку.
?Ради бога, ты же мой друг. Ты должен мне помочь,? умолял он.
Но он больше не говорил нормально. Его голос стал настолько мощным, настолько экспансивным, что он эхом отразился от переборок как раскат грома в небе. Кирк снова пораженно посмотрел на свое отражение в экране монитора. Что такого с ним произошло, что он может говорить таким голосом? Во имя всех звезд и планет, чем же он стал? Он снова повернулся к капитану.
?Гэри… пожалуйста…?
Капитан прикусил губу, явно разделяя боль своего друга. Но он не взял протянутую руку Кирка.
?Послушай,? сказал он, ?я не хотел этого делать, Джим. Ты должен понять. Если бы у меня был другой выбор…?
Кирк не понимал.
?Что ты имеешь ввиду?? спросил он, а его голос – густой и тягучий – волнами отражался от стен вокруг него.
Гэри не ответил на вопрос. Он просто стоял с виноватым выражением на лице, словно говорил, что сожалеет о чем-то, что пока еще не случилось. Потом внезапно он исчез. Фактически исчез весь лазарет. И Кирк обнаружил себя парящим в бесконечном, усеянном звездами пространстве. Руки и ноги скрутило, а кожа болела от крошечных холодных булавочных уколов. Мысленно чертыхнувшись, он задержал дыхание… или то что от него осталось.
Он огляделся вокруг и увидел, что находится в сотне метров от знакомого силуэта Энтерпрайза. Корабль заманчиво сверкал в свете далекого солнца, но у Кирка не было никаких средств передвижения… вообще никакого способа добраться до него.
И он не мог все время сдерживать дыхание – даже в этом измененном, более могущественном состоянии. Он мог прожить в вакууме без помощи и защиты всего несколько минут. Потом он умрет, как и любой другой человек.
Но медленно паря в пустоте он начал понимать. Он начал понимать, что он увидел в глазах своего друга: страх, до глубины мозга и костей, который преобладал над всеми остальными эмоциями. Но Гэри боялся вовсе не за себя. Это был страх за его корабль и команду.
Именно поэтому Кирка транспортировали с Энтерпрайза. Именно поэтому теперь он дрейфовал в бесконечности пространства, отрезанный от малейшей надежды на выживание. Потому что он стал монстром – явной и непосредственной угрозой четыремстам другим мужчинам и женщинам, служащим на Энтерпрайзе. Потому что он стал проблемой, которую Гэри не мог игнорировать – даже если это означало пожертвовать жизнью своего лучшего друга.
Кирк мог бы возненавидеть его за это. Но он не стал. Более того, он почувствовал уважение к своему другу за то, что он сделал. В конце концов Гэри был капитаном. Он должен был принимать трудные решения. Если бы они поменялись ролями, если бы Кирк был капитаном, он сделал бы такой же трудный выбор… такую же нежеланную жертву. По крайней мере он очень хотел в это верить.
Это была последняя мысль, охватившая его разум, когда он начал задыхаться в космическом вакууме…
Внезапно Кирк, обливаясь холодным липким потом сел на своей кровати. Он силился вдохнуть, втягивая в свои легкие воздух большимим, жадными, обжигающими глотками. Потребовалось некоторое время, прежде чем он понял что не задыхается в холодном безвоздушном пространстве. Что он находится в своих апартаментах на Энтерпрайзе, где воздуха было в достатке. Не в космосе. Не в вакууме. В своей комнате… в безопасности.
Встряхнув головой, чтобы избавиться от паники, охватившей его, Кирк вспомнил кое-что еще. Гэри Митчелл не был капитаном Энтерпрайза. И никогда не будет. Теперь, когда Гэри мертв, он вообще не будет капитаном какого-либо корабля.
Внезапно он почувствовал невыразимую печаль. Сожаление накатило на него как холодный тяжелый прибой. Гэри никогда не станет ни для кого никем… кроме воспоминания. Потому что его убил его друг. Его лучший приятель. Я.
Отбросив в сторону покрывало, как оковы, Кирк спустил ноги с кровати. Потом он некоторое время сидел на краю, вспоминая то, что он сделал, и пытаясь овладеть собой. Он убеждал себя, что у него не было выбора. Или Гэри или остальные. Разве в его сне Гэри не пришел к такому же решению? Потому что это было единственное возможное решение.
И все же, думал он. И все же.
Как первый офицер, Спок часто принимал командование на Энтерпрайзе в ночные часы – или по крайней мере в то время, что корабельный компьютер называл «ночью», потому что они парили в темноте вакуума.
Как и большинство ночей, эта была спокойной. И у вулканца было достаточно времени, чтобы обдумать события предыдущего дня, снова и снова прокручивая их в уме, рассматривая с разных точек зрения. Но ничто из этого не объясняло то, что он хотел знать.
У него возникли вопросы, на которые невозможно было ответить опираясь на его собственный опыт. Только поговорив с кем-то, обладающим с большим знанием предмета он мог получить знание, которое искал.
Спок как раз пытался решить, к кому бы обратиться с вопросами, когда двери турболифта открылись, пропуская кого-то на мостик. Развернувшись вместе с креслом, он увидел Йомен Смит с компьютерным падом в руке.
Смит была высокой блондинкой с голубыми глазами… из тех кого люди несомненно называют привлекательными. К тому же, подумал первый офицер, она весьма квалифицированна. По его оценке она прекрасно справлялась со своей работой.
?Мистер Спок?? сказала женщина, приближаясь к нему.
Он посмотрел на нее.
?Йомен??
?У меня заявка из инженерного,? сказала она ему. ?Мистер Скотт запрашивает резервные запчасти на тот случай, если мы когда-нибудь столкнемся с еще одним явлением вроде того, что парализовало нас на днях.?
Было маловероятно, что они снова приблизятся к краю галактики после того что они узнали. Однако вулканец взял падд и просмотрел список, который включал множество компонентов силовых узлов. Кажется все в порядке.
Кроме того, подумал он, мистер Скотт не имел привычку делать пустячные запросы. Введя свой офицерский код, Спок подписал заявку. Потом он вернул падд Смит. Она кивнула.
?Спасибо, сэр.?
Она уже развернулась, чтобы уйти, но в этот момент вулканцу пришло в голову, что Смит может обладать знанием, которое он искал. Разумеется это стоило проверить.
?Йомен?? окликнул он.
Смит оглянулась.
?Да, сэр??
Он окинул взглядом мостик, убедившись, что никто не подслушивает их беседу. К счастью те немногие из действующих офицеров в это время были заняты своими задачами.
?У меня есть вопрос,? наконец сказал Спок.
Йомен пожала плечами.
?Если я могу вам помочь, сэр…?
?Полагаю что можете.? Он тщательно обдумал вопрос, чтобы избежать недоразумений. ?Я заметил, что когда люди оплакивают уход товарища, они распространяют друг на друга устные соболезнования.?
Смит понадобилось всего лишь мгновение, чтобы понять, что от нее требуют только подтверждения.
?Да, это правда,? сказала она ему.
?Вулканцы делают тоже самое,? продолжил он, ?хотя и в более бесстрастной манере. Однако я чувствую, что в человеческом ритуале траура есть нечто большее – что-то более тонкое – что я неспособен идентифицировать.?
?Что-то большее?? повторила Йомен.
?Верно.?
Она на мгновение задумалась.
?Ну, еще мы делимся историями о покойном. Обычно это истории, поднимающие настроение. Полагаю, это наш способ закрепить его или ее в наших воспоминаниях.?
Спок кивнул. Теперь, когда Смит упомянула об этом, он вспомнил такую форму поведения с момента гибели Келсо и Митчелла.
?Кроме этого,? продолжила Смит, ?я не могу припомнить ничего характерного. Главным образом мы составляем друг другу компанию до тех пор, пока не переживем самые трудные времена.?
?Составляете… компанию?? поинтересовался он.
?Ага. Сидим и слушаем друг друга. Или сидим и вообще ничего не делаем. Даже это заставляет нас чувствовать себя лучше. Не такими одиноким.?
Вулканец поднял бровь, размышляя над этой идеей. Среди его народа одиночество было тем, что искали, что высоко ценили – особенно в трудные времена.
?Очаровательно,? сказал он.
Йомен улыбнулась.
?Как скажете, сэр. Могу я еще чем-нибудь вам помочь??
Спок задумался, а затем покачал головой.
?Не уверен. Вы и так были весьма полезны,? сказал он ей.
Когда Смит направилась к лифту с падом в руке, первый офицер снова задумался над тем, что она сказала… и решил действовать.
С волосами все еще влажными от душа, с полотенцем, обернутым вокруг его талии, Кирк босяком выбрался из душевой и протопал в спальню. Бодрящая холодная вода рассеяла его смятение, но глаза все еще болели от недостатка сна, и он проголодался. Конечно он мог снова лечь в кровать, чтобы пялиться в потолок, мечтая провалиться в лимбо без сноведений, но такую перспективу он находил мало привлекательной.
Уж лучше провести день в заботах, сказал он себе. Заняться делами. Попытаться жить дальше.
Капитан окинул взглядом комнату, изучая окружение с отстраненностью человека, разум которого жил отдельно от тела. Возле дальней стены он заметил свеже выстиранную униформу, висящую на металлической решетке: там куда прошлой ночью ее положила Йомен Смит.
Он несколько мгновений рассматривал совершенно новую рубашку – золотистая ткань командирской формы казалась более яркой, а капитанские нашивки на рукавах и эмблема на груди слева блестели золотом. На ней не осталось ни дыр, ни следов крови, ничего.
Видя эту чистую опрятную форму, можно было бы представить, что он никогда не был на Дельта Веге… что никогда не пытался оставить там Гэри, и не был вынужден в конце концов убить там своего друга. И все же это было. Его кошмар был напоминанием этого… словно он нуждался в напоминании. Он убил своего друга, и это воспоминание будет посещать его до конца его дней.