Были и другие влиятельные силы, заинтересованные в превращении "Уотергейта" в крупнейший политический скандал, прежде всего государственная бюрократия и пресса.
Планы реорганизации и сокращения аппарата федеральных учреждений, названные Никсоном в числе-первоочередных задач администрации, рисовали перед огромной армией чиновников мрачную перспективу предстоявших увольнений. Кроме того, между бюрократической верхушкой, сформировавшейся в основном в 60-е годы, в период правления демократов, и президентом возникали и идейные противоречия. "При Никсоне-обычные трения между администрацией в Белом доме, избранной голосованием населения, и постоянным штатом сотрудников гражданской службы были усилены идеологическими разногласиями"68, — подтверждает эту мысль Дж. Ричли. Определенная часть высокопоставленных федеральных чиновников подлежит увольнению в соответствии с принципами патронажа после смены партии у власти. Как показали исследованиям американских авторов, в числе "политических назначенцев" Никсона 66 % были республиканцами. Но среди постоянной части бюрократического аппарата, по самым оптимистическим подсчетам, к приверженцам правящей партии относили себя не более 17 % чиновников. Особое усердие в борьбе с Никсоном обнаружила служба внутренних поступлений, предъявившая ему в разгар "Уотергейта" иск за неуплату подоходного налога в 1970–1972 гг." и президент вынужден был задним числом выплатить около полумиллиона долларов. Налоговая служба сыграла решающую роль и в отставке Агню.
"Немаловажную роль в ходе "уотергейтского кризиса" сыграла никогда не питавшая особых симпатий к президенту и многим из окружающих его лиц буржуазная печать, — заметил Э. А. Иванян. — Не упустили возможности выступить в роли блюстителей справедливости и закона магнаты американской прессы, давно претендующей на титул "четвертого органа государственной власти" в США, призванного-де осуществлять "общественный контроль" за деятельностью трех других (исполнительной, законодательной, судебной. — .В. Я.)"69. Отношения между Никсоном и представителями средств массовой информации были весьма натянутыми. И хотя обычно пресса в основном поддерживает республиканскую партию, администрация сделала буквально все, чтобы настроить средства информации против себя.
Журналисты и телекомментаторы сидели на "голодном пайке", получая минимум информации из Белого лома, поскольку Никсон очень неохотно проводил пресс-конференции. Со стороны федеральной комиссии по средствам массовой информации, руководителем которой Никсон назначил Д. Берча (в 1964 г. был выдвинут Голдуотером на пост руководителя Национального комитета республиканцев), постоянно раздавались грубые окрики в адрес телекомпаний, которые, по мнению Берча, "несправедливо" толковали политику администрации, а также "слишком много" телевизионного времени предоставляли демократам. Известный американский карикатурист Г. Блок изобразил Берча сидящим на фоне мониторов, по которым транслируются выступления Никсона и Агню, и плаката с надписью: "Новая доктрина справедливости: все, что против администрации, — несправедливо".
Настоящую войну против средств массовой информации вел вице-президент Агню. Он обвинял их и в "драматизации ужасов войны", и в "чрезмерном увлечении вопросами охраны окружающей среды", и в "возвеличении организаторов беспорядков", и во многих других "грехах". Договорился он до того, что объявил телестудии в Нью-Йорке единственным источником "кризиса доверия". Конечно, американские телекомпании заслуживают критики, они искажают и препарируют в интересах правящего класса информацию, которую затем получает многомиллионная зрительская аудитория. Но респектабельные буржуазные средства массовой информации не намерены были терпеть принародные поучения и наставления со стороны политиканов. "Агню атаковал не только телевидение в целом, но и его комментаторов, — писал биограф вице-президента Дж. Лукас. — А эти люди к подобному не привыкли. Как и Агню, они вознеслись до статуса национальных героев. Большинство из них имели зарплату, выражавшуюся шестизначным числом, многие были миллионерами, некоторые получали 5 тыс. долл, за одно появление на экране. Вице-президент прямо бил по их кошельку"70. В одном из своих выступлений директор Си-би-эс Стэнтон заявлял: "По-моему, весь тон, все содержание и все приемы правительственного вмешательства в содержание и методы телепередач, по существу всей журналистики имеют самые негативные последствия"71. Поэтому неудивительно, что пресса, поймав администрацию на крючок "Уотергейта", не упустила возможности для контрудара.
Таким образом, все перечисленные выше силы — демократическая партия, ЦРУ, бюрократия, пресса — были не удовлетворены многими аспектами политики исполнительной власти и, безусловно, постарались, чтобы о неблаговидных делах в Белом доме стало известно стране (в безопасных для социальной системы дозах), причем не спустя многие годы, как это обычно делается в США, а когда участники "Уотергейта" играли в ней активную политическую роль. Особенно были недовольны антиниксоновские силы в правящей элите широким использованием государственного аппарата президентом и его приближенными в своих узкокорыстных интересах. "По мнению влиятельных кругов правящего класса, Никсон нарушил традиционные "правила игры", которой следует придерживаться в политической жизни, — справедливо подчеркивал И. А. Геевский. — Он стал в широких масштабах использовать карательно-репрессивные органы… для борьбы против своих политических противников из числа буржуазных деятелей… Политические круги, добивавшиеся широкого расследования "уотергейтского" дела и отставки Никсона, хотели обезопасить себя" 72.
В этих условиях в США оказалось немного политических сил, на которые Никсон реально мог опереться. Преследования борцов за мир и социальную справедливость, отбрасывание многих традиционных принципов буржуазной демократии оттолкнули от Белого дома представителей либеральной части политического спектра. Поддержка Никсона в стране стала еще больше сокращаться по мере осознания широкими общественными кругами и значительной частью монополистической олигархии несостоятельности применявшихся правительством методов государственно-монополистического регулирования экономики. С 1973 г. в США разворачивался, как потом оказалось, самый глубокий в послевоенные годы экономический кризис. Промышленное производство стремительно сокращалось, уровень инфляции к моменту отставки президента приближался к 10 %, безработица возросла до 5 %. Администрация не смогла обеспечить стране обещанного экономического процветания, и за это пришлось расплачиваться. "Возвышение" аппарата Белого дома над республиканским партийным механизмом приводило к усилению изоляции правительства от собственной партии, которая в решающий момент не проявила готовности бороться за опасение своего лидера. Наконец, правые силы в республиканской партии и в стране в целом были серьезно раздражены политикой отдельных (пусть вынужденных и робких) социальных уступок администрации трудящимся и сдвигами в ее позиции к разрядке международной напряженности.
Не вызывает сомнения тот факт, что "Уотергейт" был использован многочисленными противниками политики разрядки, увидевшими возможность устранить вместе с Никсоном от кормила власти те круги правящей элиты, которые, хоть и непоследовательно и со множеством оговорок, выступали за ослабление международной напряженности. "Чем дальше развертывалось уотергейтское дело, тем все отчетливее создавалось впечатление, что наряду с коррупцией проведение курса на улучшение советско-американских отношений становилось важнейшим обвинением против президента Р. Никсона, — подчеркивает Ю. М. Мельников. — При этом для многих "антиниксоновцев" вопросы подрыва этой политики представлялись более важными, чем восстановление "справедливости", "честности", "непорочности американской демократии""73.
В период "Уотергейта" позитивный импульс в развитии советско-американских отношений сохранял свою силу, но представители ультраконсервативных группировок, военно-промышленного и разведывательного комплекса уже переходили в наступление на политику разрядки. В своих мемуарах Никсон писал: "В течение года между первой и второй советско-американскими встречами на высшем уровне произошло объединение сил с противоположных концов политического спектра в любопытную коалицию. Киссинджер позднее сказал, что такое объединение столь же редко, как полное солнечное затмение. С одной стороны были либералы (типа Г. Джексона и Д. Мойнихена, исповедовавших идеалы "холодной войны". — В. И.) и американские сионисты, которые решили, что пришла пора добиваться изменений в советской иммиграционной политике… С другой стороны находились консерваторы, которые традиционно выступали против разрядки, поскольку она противоречила их идеологической оппозиции любым контактам с коммунистическими странами. Мой запрос конгрессу в апреле 1973 г. о предоставлении Советскому Союзу режима наибольшего благоприятствия в торговле объединил эти две группы"74.
Новая советско-американская встреча на высшем уровне, состоявшаяся в США 18–25 июня 1973 г., стала по существу единственным событием в том году, которое на какое-то время снизило остроту "уотергейтских" дебатов.
После Московской встречи 1972 г., которая положила начало позитивному развитию взаимоотношений двух государств, Советский Союз стремился превратить разрядку в постоянный фактор международной жизни и дальше продвинуть советско-американское сотрудничество в главном вопросе совпадения интересов: о предотвращении мировой ядерной войны. В ходе визита Генерального секретаря ЦК КПСС в Соединенные Штаты были подписаны десять новых соглашений и документов. Наибольшее значение имело Соглашение о предотвращении ядерной войны, где было зафиксировано, что стороны будут действовать так, чтобы не допустить ситуаций, способных вызвать опасное обострение их отношений, чтобы избегать военных конфронтаций и исключить возможность возникновения ядерной войны. Были также подписаны Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений, которые предусматривали продолжение активных двухсторонних переговоров об ОСВ. В ходе советско-американского диалога было отмечено, что начавшийся процесс оздоровления мировой обстановки открывает новые благоприятные возможности для уменьшения напряженности, урегулирования нерешенных международных проблем и создания структуры прочного мира.