Но в дальнейшем правительству республиканцев уже явно не хватило политической воли для серьезного углубления советско-американского диалога. Отбиваясь от атак не только в связи с "Уотергейтом", но и на свою внешнюю политику, администрация стала проявлять определенную непоследовательность и нерешительность в развитии отношений с СССР. Глава делегации США на переговорах об ОСВ А. Джонсон в своих мемуарах жаловался, что после подписания Основных принципов он в течение многих месяцев не мог добиться из Вашингтона четких инструкций о позиции американской стороны на переговорах, что затормаживало процесс выработки ОСВ-2. Воспользовавшись усилением кампании за "ужесточение" политики США в отношении СССР, ослаблением авторитета президента, противники разрядки активизировались в рядах самой администрации. "Министерство обороны и Объединенный комитет начальников штабов старались добиться аннулирования инструкций, которые предусматривали замораживание числа ракет с разделяющимися головными частями… — писал А. Джонсон. — Начальники штабов не хотели такого договора ОСВ, о котором возможно было договориться… Без активной позиции Белого дома подход правительства к ОСВ вылился в перебранку между министерствами. У меня вызывало горькие чувства полностью негативное отношение к ОСВ Пентагона, но у меня не было средств повлиять на него"75.
В январе 1974 г. шеф Пентагона Дж. Шлесинджер выдвинул новую военно-стратегическую концепцию, которая была окрещена доктриной "ограниченной" ядерной войны и предусматривала перенацеливание американского стратегического вооружения с гражданских на военные объекты в СССР. Конечно, военное руководство США заботилось не о судьбах гражданского населения. Как справедливо замечали советские авторы, "контрсиловой удар по военным силам другой стороны имеет смысл лишь в качестве первого — обезоруживающего — удара. Имеет смысл бить по ракетам и бомбардировщикам другой стороны, пока они еще не запущены на цели; наносить же ответный удар по пустым шахтам и аэродромам вряд ли целесообразно. Стало быть, официально выдвигая концепцию контрсиловой стратегической войны, американское руководство хотело не только легализовать стратегическую ядерную войну, но и фактически повысить стратегическую ядерную угрозу СССР в условиях мирного времени"76. Само обсуждение проблемы "стратегического ядерного обмена", затеянное Пентагоном в то время, когда начались переговоры об ОСВ-2, было призвано "охладить" разрядку, показать, что США отнюдь не торопятся идти вперед в деле улучшения советско-американских отношений. А уже в июне 1974 г. Шлесинджер предложил Никсону взять на встречу на высшем уровне, которая должна была состояться в Москве, "пакет предложений", отвергавший фактически принцип равенства и одинаковой безопасности сторон. Проект Пентагона, по словам Никсона, "сводился к бескомпромиссной жесткой линии против любого соглашения об ОСВ, которое не обеспечило бы подавляющее американское превосходство. Это было предложение, которое Советская сторона отвергла бы с порога" 77. Именно его, чтобы умиротворить "ястребов" в министерстве обороны, президент привез в Москву, и это лишь задержало переговоры по ОСВ-2.
Настойчивая и последовательная миролюбивая политика Советского Союза, нацеленная на улучшение советско-американских отношений, не позволила противникам разрядки сорвать или сделать безрезультатным визит Никсона в Москву 27 июня — 3 июля 1974 г. Был заключен Договор об ограничении подземных испытаний ядерного оружия и подписан протокол к нему. Стороны обязались начиная с 31 марта 1976 г. запретить, предотвращать и не производить любые подземные испытания ядерного оружия мощностью свыше 150 килотонн, продолжить переговоры с целью решения проблемы прекращения всех подземных испытаний ядерного оружия. Стороны подписали протокол к Договору об ограничении систем противоракетной обороны от 26 мая 1972 г. В соответствии с протоколом СССР и США согласились иметь лишь по одному району размещения систем противоракетной обороны вместо двух, предусмотренных Договором 1972 г.
Однако после визита Никсона в Москву, который состоялся лишь за месяц до его вынужденной отставки, ультраправые силы в США, и особенно в республиканской партии, развернули кипучую деятельность против заключенных во время встречи на высшем уровне соглашений, против улучшения советско-американских отношений вообще. Это означало, что для политики разрядки наступали тяжелые времена.
3 ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ДЖЕРАЛЬДА ФОРДА
НЕИЗБИРАВШИЙСЯ ПРЕЗИДЕНТ
Джеральд Форд может с бесспорностью утверждать, что он является единственным в своем роде президентом США. Действительно, ни до, ни после него главой исполнительной власти никогда не становился человек, за кандидатуру которого не голосовали на президентских выборах. Короткий срок пребывания у власти и невыразительность его личности и политики не позволили Форду оставить глубокий след в умах и сердцах американцев, и будущие историки вряд ли когда-нибудь отнесут его к числу великих президентов. Однако никто из его предшественников не может похвалиться тем, что через несколько лет после ухода из Белого дома их деятельность была канонизирована сооружением и персонального музея и архива-библиотеки. Президентские библиотеки и музеи, которые создаются в США для хранения документов всех глав государства, начиная с Г. Гувера, обычно объединяются в одном помещении. Для Форда власти штата Мичиган сделали исключение: в Гранд-Рапидсе сооружен музей, увековечивающий заслуги 38-го президента США, а в Анн-Арборе расположен огромный архив, куда редко ступает нога исследователя. Во всяком случае, в те дни лета 1985 г., когда автор этих строк изучал в нем документы, он был единственным посетителем президентского архива-библиотеки.
Лесли Линч Кинг родился в 1913 г. в Омахе (штат Небраска). Нет-нет, мы не оговорились, написав эти имя и фамилию. Джеральд Форд уникален среди американских президентов и тем, что вошел в историю не под тем именем, которое он получил при рождении. Его мать Дороти Гарднер Кинг через два года после появления сына на свет развелась с мужем, вернулась в свои родные места в Гранд-Рапидс и здесь вышла замуж за Джеральда Рудольфа Форда. Он усыновил мальчика, дал ему свое имя, и будущий президент вплоть до своего совершеннолетия даже не подозревал, что воспитывался у отчима. Как и большинство преуспевших политиков, Форд любил говорить о трудном детстве, о том, что с юных лет ему пришлось зарабатывать себе на учебу. Однако в воспоминаниях друзей его детства он предстает мальчиком из более чем обеспеченной семьи. Его отчим был владельцем фабрики по производству красителей, семья жила в трехэтажном особняке и отдыхала на фешенебельных курортах Флориды. "В небольшом и оживленном промышленном городе", столь характерном для начала XX века, социальное положение семьи Фордов было весьма высоким"1, — отмечал американский историк Э. Пессен. Однако в годы "великой депрессии", когда дела семьи пошли под гору, юному Джерри действительно пришлось поработать и на фабрике отчима, и в местном ресторане.
Судьбу Форда на многие годы вперед определило его увлечение американским футболом. Высокий, атлетически сложенный, он бросался в глаза еще в школьных командах, а позднее его качества были оценены руководством Мичиганского университета, выделившим: Форду за его спортивные заслуги специальную стипендию. Об отношении его к учебе хорошо говорит товарищ Форда по университету, а в дальнейшем коллега по юридической практике и сотрудник Белого дома Ф. Вьючен: "Он постоянно занимался различными видами спорта. Он любил кататься на лыжах, любил играть в теннис, любил плавать; он не мог долго сидеть на одном месте. Я не помню, чтобы он когда-нибудь уделял много времени чтению. Он учился, когда вынужден был это делать" 2. Не отличаясь в науках, Форд прославился как капитан университетской футбольной команды и снискал репутацию одного из лучших футболистов страны.
После окончания Мичиганского университета Форд почти шесть лет работал в другом университете — йельском, где получил место тренера команд футболистов и боксеров. Там же он начал изучать право, в-1941 г. получил диплом юриста и вернулся в Гранд-Рапидс с грандиозными планами создания собственной адвокатской фирмы. Однако им не суждено было сбыться. Его юридическая практика так и не принесла ему больших доходов.
Весной 1942 г. Форд был призван на военную службу. Он служил в морской авиации на Тихом океане, принимал участие в боевых операциях, получил ряд военных наград. Демобилизовавшись в звании капитан-лейтенанта, Форд поступил на работу в солидную юридическую фирму и стал проявлять интерес к политике.
Далеко не последнюю роль в политической карьере. Джеральда Форда сыграло то обстоятельство, что его отчим занимал пост председателя комитета республиканской партии графства. Используя семейные каналы, а также поддержку влиятельнейшего сенатора А. Ванденберга, председателя комитета по иностранным делам и одного из архитекторов "холодной войны", Форд уже в 1948 г. замахнулся на кресло в американском конгрессе и, к удивлению многих, с первой же попытки добился своего. Популярность футбольной звезды и ветерана войны вкупе с мощной поддержкой партийного аппарата и финансовых бонз 5-го избирательного округа Мичигана привели Форда в вашингтонский Капитолий, а затем позволяли ему возвращаться туда на протяжении 25 лет.
Поначалу Форд был мало заметен в конгрессе. Выпускник двух из числа наиболее престижных американских университетов, где ему некогда было учиться, он не отличался могучим интеллектуальным потенциалом. Любому американцу хорошо была известна фраза, как-то брошенная в адрес Форда Линдоном Джонсоном: "Джерри слишком долго играл в американский футбол без шлема, и потому он не может делать одновременно два дела — ходить и при этом жевать резинку". Зато в трудолюбии и работоспособности начинающему конгрессмену трудно было отказать. Немного найдется в конгрессе США политиков, которые посетили более 90 % заседаний палаты представителей. Форд б