51. Героический отпор ангольских патриотов, поддержка СССР, Кубы и других социалистических стран помогли отстоять завоевания революции от всех форм вмешательства извне. В конце 1975 — начале 1976 г. конгресс, памятуя о горьком вьетнамском опыте, отказался выделять средства на бесперспективную кампанию против Анголы.
В 1975 г. серьезные кризисные явления наблюдались и на южном фланге НАТО. В августе последовало решение Греции о выходе из военной организации блока. Углублялись трудности, испытываемые Соединенными Штатами в связи с апрельской (1974 г.) революцией в Португалии и обострением греко-турецкого конфликта. В ответ на решение конгресса США прекратить военную помощь Турции после оккупации ею части территории Кипра Анкара расторгла военное соглашение с США. Со смертью в ноябре 1975 г. генерала Франко исчезла определенность в будущем американо-испанских отношений. На фоне продолжавшегося ослабления позиций американского империализма шовинистические круги буржуазии США с гораздо большей тревогой, чем раньше, воспринимали рост международного влияния СССР и других стран социалистического содружества, успехи коммунистического, рабочего и национально-освободительного движений. Беспокойство по поводу падения роли США на международной арене развязывало руки представителям военно-промышленного комплекса, сионистским и другим реакционным группировкам — всем сторонникам безоговорочной ставки на силу.
Внешнеполитические трудности, сужение американских возможностей влиять на положение дел в мире создавали благоприятные условия для проникновения демагогии правых в идеологию широких общественных слоев, десятилетиями приучаемых к иллюзии о всемогуществе США и болезненно воспринимающих любые факты ослабления "американского величия".
Распространение антиразрядочных тенденций объяснялось в немалой степени и неизбежным крахом тех иллюзий, которые значительная часть правящего класса США связывала с нормализацией советско-американских отношений. Одна из причин довольно спокойного на первых порах ее отношения к разрядке заключалась в том, что лидеры республиканских администраций успешно внушали народу, будто разрядка помимо всего прочего означает некое согласие СССР поддерживать статус-кво в мире. Именно на этой почве возникла американская "теория" о том, что любое проявление солидарности Советского Союза с борьбой других народов за свободу и социальный прогресс является якобы "нарушением кодекса разрядки". Поэтому не случайно, что в ходе дискуссии в США по вопросам разрядки с середины 70-х годов все сильнее зазвучали нотки разочарования. "Особое недовольство, прежде всего со стороны правых кругов США, вызывал тот факт, что Советский Союз не отказывается от поддержки демократических движений, от идеологической борьбы"52, — замечал П. Т. Подлесный. Конечно, надежды этих кругов, что разрядка затормозит объективные социальные перемены в мире и затруднит Советскому Союзу проявление классовой солидарности с революционными движениями, были беспочвенными. Как писал советский исследователь Ю. Молчанов, "успехи и победы мирового освободительного процесса последнего периода отнюдь не являлись порождением разрядки, хотя, понятно, ее атмосфера способствовала созданию благоприятных внешних условий для борьбы народов за свободу, независимость и социальный прогресс, затрудняя империалистическое вмешательство извне, экспорт контрреволюции. Национально-освободительные и социальные революции происходили в период разрядки, неизбежны они и в будущем" 53.
Менявшиеся настроения буржуазии в полной мере отразились во внешней и военной политике администрации Форда. С одной стороны, видя важность политики разрядки в ослаблении угрозы ядерной войны, президент стремился сохранить структуру переговоров по этой ключевой проблеме советско-американских отношений, с другой — республиканская администрация уже предпринимала очевидную попытку скорректировать подход США к разрядке с консервативных позиций. Поэтому политику правительства Форда в отношении СССР часто называли "двухколейной".
Политический диалог между СССР и США продолжался. Большое позитивное значение для поиска мер по устранению угрозы войны и прекращению гонки вооружений имела Владивостокская встреча на высшем уровне в ноябре 1974 г. В подписанном совместном советско-американском заявлении было подтверждено намерение сторон до конца 1975 г. подготовить новое соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2). Стороны конкретно договорились, что СССР и США будут иметь по 2400 носителей стратегического оружия, включая МБР наземного базирования, БРПЛ, баллистические ракеты "воздух— земля", стратегические бомбардировщики, крылатые ракеты. Было согласовано также, что из общего числа носителей стратегического оружия СССР и США будут иметь по 1320 ракет с РГЧ индивидуального наведениям.
Поиск взаимоприемлемых решений шел и по другим аспектам разоружения. В марте 1975 г. в силу вступила Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления бактериологического (токсичного) оружия и об уничтожении уже имевшихся запасов. Обсуждались вопросы, связанные со взаимным сокращением вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, проблемой нераспространения ядерного оружия. 28 мая 1976 г. был подписан Договор между СССР и США о подземных ядерных взрывах в мирных целях и протокол к нему, дополнившие советско-американский Договор о подземных испытаниях ядерного оружия от 3 июля 1974 г.
Ярким свидетельством возможностей сотрудничества между двумя странами в решении сложнейших научно-технических задач явился совместный космический полет и стыковка кораблей "Союз" и "Аполлон" в июле 1975 г.
Важный вклад в дело европейской безопасности внесли контакты между СССР и США, способствовавшие прогрессу Общеевропейского совещания и его завершению на высшем уровне в Хельсинки в 1975 г.
Однако и нарастание негативных тенденций в советско-американских отношениях было уже налицо. Приспосабливаясь к усилению давления справа, со стороны республиканских ультра и внепартийных антиразрядочных групп и организаций, представители администрации, включая и Г. Киссинджера, стали наряду с оправданием политики Никсона — Форда высказывать "разочарование в разрядке". При этом они ссылались на мнимые нарушения ее "правил" Советским Союзом, на вступление его в некую стадию "глобальной империалистической экспансии". В апреле 1975 г. Форд вводит в лексикон администрации тезис о "недопустимости односторонней разрядки", дающей якобы явные преимущества Советскому Союзу.
В республиканской партии стремительно сужался круг политиков, выступавших за взаимовыгодное и конструктивное сотрудничество с СССР. В сенате последовательными сторонниками разрядки оставались по существу лишь Ч. Метайес и Ч. Перси.
В условиях когда само правительство США лило воду на мельницу ультраконсерваторов, невозможно было удержать последних от фронтального наступления на политику разрядки международной напряженности.
Первый удар был нанесен по нормализации торгово-экономических отношений. Конгресс в 1974 г. по инициативе ведущего "ястреба" "сенатора от Боинга" — Г. Джексона принимает поправку, которая обусловливала предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования в торговле и кредитах по государственной линии изменением советской эмиграционной практики. У администрации Форда хватило здравого смысла, чтобы понять всю пагубность этого беспрецедентного по наглости и бесперспективного требования для оздоровления международной обстановки. "Режим наибольшего благоприятствования не означает предоставления специальных привилегий СССР, у нас есть подобные соглашения более чем с сотней стран, — справедливо подчеркивал Г. Киссинджер. — Ввести его — это значит устранить дискриминационные барьеры времен холодной войны… Прибыли от торговли — это не улица с односторонним движением. Либо действуют законы взаимной выгоды в торговле, либо торговли вообще не будет"55. Многие республиканцы, памятуя опыт истории, осознавали, что дискриминационные меры в торговле с СССР никогда и никому не приносили и не принесут политической выгоды. "Мы не можем позволить себе роскошь заблуждаться, будто мы в состоянии изолировать Советский Союз от торговли с крупнейшими государствами мира и посредством этого вынудить его отказаться от идеологического единоборства. Советский Союз… может спокойно обойтись и без нас"56.
Летом 1975 г. республиканская администрация предприняла попытку подтолкнуть конгресс к пересмотру антисоветских положений торгового законодательства. Однако, несмотря на поддержку лидеров большинства (М. Мэнсфилда) и меньшинства (X. Скотта) в сенате, она не получила одобрения. Напротив, усилился нажим правых республиканцев во главе с Б. Голдуотером, которые в феврале 1976 г. выступили за резкое свертывание торговых отношений между СССР и США, и в частности за прекращение поставок зерна в СССР под фарисейским предлогом "наказания" его за помощь правительству А. Нето в Анголе. Администрация Форда последовала за ультра, пойдя на введение эмбарго на поставки зерна и неправомерную "увязку" решения вопроса о предоставлении режима наибольшего благоприятствования с проблемой поддержки СССР справедливого дела патриотов Анголы.
Серьезное столкновение Форда с правыми группировками в республиканской партии произошло в связи с участием США в Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. Правительство Форда явно не испытывало симпатии к самой идее такого форума. Однако диктовавшаяся из Вашингтона политика, имевшая целью "переиграть" с позиции силы итоги второй мировой войны, заводила в тупик внешнюю политику его западноевропейских партнеров, которым пришлось пойти на "размораживание" отношений с социалистическими странами. В этих условиях у Форда практически не оставалось другого выбора, кроме как подписаться под принципами Заключительного акта, большинство из которых уже в конце 60-х — начале 70-х годов вошли в договоры и двусторонние соглашения Франции, Великобритании, ФРГ, США с социалистическими странами.