Мы просто не слышали, чтобы из Вашингтона исходили убедительные доводы в-пользу контроля над вооружениями, — сокрушался сенатор Ч. Метайес. — Вместо этого на нас обрушивали ушаты то холодной, то горячей воды. Один день утверждалось, что соглашение об ОСВ будет заключено через несколько недель. На другой день переговоры об ОСВ начинали увязывать с действиями СССР в Африке. На следующий день отказывались от такого увязывания"58. Переговоры по ограничению стратегических вооружений шли на фоне массированного наращивания военной мощи США и НАТО. Официальные деятели администрации стали сами призывать если не к "холодной", то к "прохладной" войне, восстановлению "позиции силы" против Советского Союза. В июне 1978 г. Картер договорился до того, что СССР якобы должен сделать выбор "между конфронтацией и сотрудничеством", явно перекладывая вину за ухудшение отношений с больной головы на здоровую. К концу 1978 г. в замороженном состоянии оказались переговоры о полном и всеобщем запрещении испытаний ядерного оружия, о продаже и поставках обычного оружия третьим странам, о демилитаризации Индийского океана и др.
Все это еще больше распаляло "ястребов", которые обвиняли администрацию Картера чуть ли не в готовности во имя подписания нового соглашения "капитулировать перед русскими". Вспоминая период подготовки Договора ОСВ-2, президент в своих мемуарах уделит больше внимания не самим советско-американским переговорам, а той критике, которая раздавалась в его адрес из лагеря правых. "Наиболее неблагоприятные известия поступали не из Москвы, а от республиканских сенаторов в нашей стране… Они прямо давали понять, что не намерены поддерживать будущий Договор ОСВ, каковы бы ни были его условия. Об этом мне говорили президент Форд и сенатор Бейкер, а также, с разной степенью детализации и категоричности, и другие республиканские лидеры"59, — писал Картер. Он считал своим долгом заранее обсуждать детали переговоров с республиканским руководством, рассчитывая в дальнейшем на двухпартийную поддержку его основных положений. Но вреда от этих консультаций было больше, чем пользы. И дело даже не в том, что руководство "великой старой партии" настаивало на большей "жесткости" в отношении Советского Союза. Зная суть переговоров, оно во всеоружии, с цифрами и фактами в руках, с видимой "объективностью" обрушивалось на администрацию и оказывало давление на общественное мнение. Госсекретарь Вэнс негодовал по поводу "грязных приемов" республиканцев: "Они предавали гласности секретные документы, выступали с лживыми обвинениями, будто США делают "уступки", с безосновательными утверждениями о нарушениях Советским Союзом Договора ОСВ-1"60. В мае 1978 г. группа республиканских сенаторов опубликовала заявление, в котором утверждалось, будто администрация "в опасных масштабах отказывается от ключевых систем американских вооружений, не получая ничего взамен"61, хотя известно, что по Договору ОСВ-2 никакие американские стратегические средства сокращению не подлежали.
Вопросы, связанные с процессом ОСВ, оказались в центре внимания конференции в Мэриленде под названием "Прилив", на которую в начале 1979 г. съехались около сотни республиканских сенаторов, конгрессменов и губернаторов. В принятой на ней резолюции говорилось, что администрация Картера допустила "полный упадок военной мощи США" и "игнорировала советскую агрессивность", а поэтому вопрос о заключении и ратификации Договора ОСВ-2 должен рассматриваться "во всем контексте советско-американских отношений"62. Последнее положение пояснил Г. Бейкер: "Республиканцы в сенате не будут рассматривать новый Договор о вооружениях без увязки с массированным наращиванием русских вооружений и глобальным авантюризмом СССР"63. Не правда ли, можно усомниться в психическом здоровье и в здравом смысле лидера республиканцев в сенате? Но на конференции это позволил себе лишь конгрессмен от Нью-Джерси М. Фенуик, который сказал, что "обусловливать одобрение Договора советским поведением в различных частях мира — это безумие"64. Он да еще либеральные сенаторы Дж. Чэффи и Н. Кассельбаум были единственными, кто проголосовал против резолюции конференции.
Нажим на президента все нарастал. За десять дней до того, как отправиться на подписание Договора ОСВ-2 в Вену, Картер официально заявил о начале развертывания межконтинентальной баллистической ракеты MX, что находилось в явном противоречии с согласованной целью Договора — добиваться сокращения угрозы ядерной войны.
В сложных условиях, порожденных наступлением ультраконсервативных, милитаристских кругов в США, Советский Союз делал все, чтобы продвинуть переговоры. Его усилия помогли найти решение ряда сложных вопросов и достичь соглашения. На встрече в Вене на высшем уровне (15–18 июня 1979 г.) были подписаны Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений, протокол к нему, советско-американское коммюнике, Совместное заявление о принципах и основных направлениях последующих переговоров об ОСВ, а также документ "Согласованные заявления и общие понимания в связи с Договором об ограничении стратегических наступательных вооружений". Впервые в истории ограничения стратегических наступательных вооружений Договор ОСВ-2 устанавливал равное для обеих сторон суммарное число таких вооружений, которыми может располагать жаждая из них. СССР и США обязались после вступления этого договора в силу ограничить свои пусковые установки МБР и БРПЛ, тяжелые бомбардировщики, оснащенные крылатыми ракетами и баллистическими ракетами класса "воздух — земля" с дальностью выше 600 км, суммарным количеством, не превышающим 2400 единиц. После 1 января 1981 г. стороны согласно Договору должны были ограничить указанные вооружения 2250 единицами.
Договор ОСВ-2 и сопутствовавшие ему документы явились итогом самого скрупулезного согласования сложных военно-технических вопросов и представляли собой взаимоприемлемый баланс интересов обеих сторон, основанный на принципе равенства и одинаковой безопасности. В Соединенных Штатах важность Договора признавали все мало-мальски трезвомыслящие политики. "Я без всяких колебаний скажу, что это хорошее соглашение… — заявил Вэнс. — Я думаю, в современном мире всем важно понять, что ни одна из сторон не может защищать свою безопасность, впадая в безудержную гонку вооружений, и для нас было бы глупо полагаться на неограниченное наращивание вооружений" 65.
Но именно это не желали понимать "ястребы", и в первую очередь республиканское руководство в сенате, которое сыграло решающую роль в срыве ратификации Договора. Оппозиция их была направлена не только на торпедирование конкретного соглашения. Она носила более широкий и принципиальный характер и ставила своей целью сорвать весь последующий процесс ОСВ, расчистить путь для неконтролируемого увеличения военной машины США и взлома военно-стратегического паритета. "Дискуссия вокруг ратификации ОСВ-2 была использована значительно усилившимися консервативными кругами и главными подразделениями военно-промышленного комплекса для того, чтобы в новом десятилетии обеспечить гораздо более интенсивное наращивание американской военной мощи, в том числе стратегического арсенала. Между тем правоэкстремистская группировка милитаристов и "новых правых" была убеждена, что только драматическое крушение Договора и всего процесса ОСВ, разрыв остававшихся нитей разрядки могли послужить достаточным стимулом для мобилизации американских ресурсов на возрождение "военного превосходства"66.
Поэтому республиканские лидеры сделали Договор ОСВ-2 заложником в своей борьбе за дальнейшее увеличение военных расходов. Не довольствуясь тем, что администрация Картера уже приняла решение об ежегодном реальном увеличении военных расходов на 3 %, видные республиканцы начали настаивать на 5 % как условии поддержки ратификации. С этим требованием выступил Дж. Форд, позднее оно было оформлено в предложение Киссинджера — Нанна (сенатора-демократа из Джорджии), которое поддержали также Г. Джексон и Дж. Тауэр. Группа сенаторов во главе с Дж. Макговерном решительно выступила против этой крупной подачки Пентагону и заявила, что предложение Киссинджера — Нанна — это "не что иное, как фор* мула эскалации гонки вооружений за те пределы, которые существовали бы и без Договора"67. Но из республиканцев заявление Макговерна одобрили лишь Л. Пресслер и Л. Уэйкер.
Успеху крикливой пропагандистской кампании правых против ратификации Договора и за наращивание вооружений вольно или невольно способствовала сама администрация Картера, явно не спешившая использовать имевшиеся в ее распоряжении политические рычаги для отпора противникам ОСВ-2. "Оппозиция в сенате Договору ОСВ-2 вовремя не получила должного внимания, — отмечал С. Хоффман. — Когда же администрация перешла в контрнаступление, окружение Картера, слишком часто боролось со своими противниками на их территории и защищало Договор не как выгодный, а скорее как безвредный и позволяющий Соединенным Штатам осуществлять необходимые и запланированные военные программы"68. Уже в конце августа 1979 г. администрация присоединилась к разнузданной шумихе по поводу якобы появившейся на Кубе мифической "боевой бригады" советских войск. А в декабре она окончательно капитулировала под напором милитаристской кампании, которую сама же во многом и стимулировала. Президент объявил, что военный бюджет на 1981 фин. г. будет на 5 % превосходить предыдущий в реальном исчислении. Тогда же на Брюссельской сессии НАТО под усиленным давлением США было принято решение о размещении на территории пяти западноевропейских стран баллистических ракет средней дальности "Першинг-2" и крылатых ракет, способных наносить удары в глубь европейской части территории СССР. Тем самым не только подрывался принцип равенства и одинаковой безопасности сторон, — США в одностороннем порядке фактически вычеркнули один из важных пунктов последующих переговоров, на который обращалось внимание в Совместном заявлении и. в протоколе к Договору ОСВ-2. Ведь согласно протоколу стороны обязались сделать вопрос о возможности развертывания таких ракет предметом последующих переговоров об ОСВ.