Мне хочется помочь и дать майору все данные, что мне открылись, но я не хочу помогать так – вытащенный из дома под утро, под давлением и угрозами. Я помогу на своих условиях и не только ему, но не сегодня. Сейчас он при желании может привлечь меня по всем этим делам и повесить несчастных детей на меня.
Смотрю на майора:
– Ничего.
Он все-таки не может скрыть разочарования. Вижу, как снижается его интерес ко мне и падает настроение.
– Я пытался, товарищ майор. Видимо, это так не работает.
– Очень прискорбно для тебя, Панфилов, – говорит он, возвращаясь за стол.
– Вам виднее.
Какое-то время майор, зевая так, что сворачивает челюсть, перечитывает протокол допроса. Затем дает мне ознакомиться и подписать. Я смотрю, что там написано, и спотыкаюсь на том моменте, где Игоревич описывает, как я узнал, где Оксана: «После просмотра телевизора, где я увидел объявление о розыске Воронцовой О., мне было видение с точным местом ее нахождения, включая адрес».
– Видение?
– Ну а что еще? Думаешь, ты первый? Сейчас этих экстрасенсов столько развелось – сами чуть не каждый день пишут письма. А нам все проверять. Но такое, чтобы прям в точку, до номера дома, – такое впервые.
Впервые за все три часа допроса я вижу его почти искренним. Если только это не очередная попытка раскрутить меня. Хотя видно, что его интерес ко мне упал до минимума.
– Майор…
– Да?
– Там реально был сообщник у Лосева?
Ответа я не получаю. Вместо этого он звонит кому-то:
– Кофе мне можешь захватить? Ага, спасибо.
Дочитав протокол, я не нахожу в нем ничего для себя криминального, только мои ответы на его вопросы.
– Дочитал, замечания есть?
– Нет. Все вроде верно.
– Подписывай.
Я подписываю и жду, что будет дальше.
– Спасибо, Филипп Олегович, вы свободны, – Игоревич встает и прощается. – Всего доброго!
– И все?
– А что вы хотели? – удивляется он. – Посидеть в ИВС?
– Товарищ майор, тогда к чему это все было?
– Что?
– Вы придумали какую-то нелепую историю с моим участием, угрожали, что-то о петухах говорили…
– Помилуйте, я просто изложил вам версию следствия.
– Так у него все-таки был сообщник?
– Пойдемте, Филипп Олегович, прогуляемся на воздух. Душновато здесь!
На улице у меня кружится голова – после прокуренного кабинета следака кислород действует словно доза наркотика. Часы показывают начало десятого.
– Отложите свой телефон на ту лавочку, – просит майор. – Не бойтесь, не украдут.
Заинтригованный, я делаю, как он сказал, и возвращаюсь к нему. Игоревич снова переходит на «ты», видимо показывая, что разговор неформальный.
– Видишь ли, Филипп… С девочкой история понятная – переходный возраст, конфликт с родителями, проблемы в школе. С Лосевым они познакомились, когда он остановился ее подобрать на дороге. В общем, разговорились, быстро сошлись и поехали к нему домой. Секс, конечно. Потом Лосев узнал, что она несовершеннолетняя, запаниковал и запер ее в подвале. Все это выяснилось только сегодня, после твоей наводки. Получается, что ты физически не мог знать, где она, хотя бы потому, что света белого она не видела ни дня в Листвянке. Но как-то же узнал? Как?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю. Ты же не экстрасенс? Не маг? Может, колдун или ведун какой?
– Я продажник, какой из меня ведун, – улыбаюсь, кажется, в первый раз за эту ночь.
– Вот и я о том же! Но такие вещи могут случаться спонтанно, во время стресса, например. Понимаешь?
– Стрессу нагоняли, что ли?
– Ну, извини, работа такая… В общем, подумалось мне, а вдруг получится у тебя? Ты бы видел всех этих несчастных родителей! – майор срывается и чуть не кричит. – Они уже и не надеются, что их дети живы, но хотя бы тело найти! Похоронить по-человечески!
– А получилось бы? Тогда что? Под замок и трудиться на благо Родины?
– Да нет, конечно. Обращались бы время от времени. Коллеги, бывает, обращаются ко всяким ясновидящим, неформально, понятно.
– Ясно. Ладно, я пойду.
– Погоди… Без обид?
– Без обид. Удачи, майор.
– Филипп, спасибо тебе, короче, – он бросает сигарету и протягивает мне визитку. – На случай, если будут новые видения. Бывай.
Он уходит. Я кручу в руках визитку, и мне стоит труда не побежать за ним, чтобы дать координаты всех пропавших. Я сделаю это, но иначе.
Иду по улице в поисках какой-нибудь кофейни – хочется кофе и передышки, чтобы все обдумать. Размышляю о том, что мне повезло, и будь история такой, как рассказал Игоревич, я стал бы первым подозреваемым на роль сообщника Лосева. Хороший урок, чтобы перестать демонстрировать способности направо и налево, не имея четких тому объяснений. Уже сейчас, если кому придет в голову, можно накопать несколько странностей: знание подробностей из жизни наших дворовых гопников, мое «пророческое» выступление в клинике, выход на Виницкого… Еще и продажа компьютера Травкину – я тогда тоже козырял знанием некоторых подробностей его жизни.
В первой попавшейся кофейне покупаю большую чашку черного кофе и, когда его приносят, беру сахарницу-дозатор в руки, чтобы подсластить, но передумываю. Надо худеть, ведь наверняка лишний вес сказывается на показателе ловкости. Странно, что система еще не повесила дебаф ожирения, или предожирения, как говорила доктор Шведова – что-то с минусом на все.
Неторопливо пью крепкий кофе и изучаю свой список задач:
• Подать на развод с Яной.
• Сходить с Викой в кино.
• Анонимно передать майору Игоревичу информацию о пропавших детях.
• Определиться с видом единоборств для развития навыка рукопашного боя.
• Решить, что развивать из основных характеристик, а что – из навыков.
• Изучить, как можно развить ловкость.
• Сменить квартиру на меньшую.
• Дочитать книгу о продажах.
• Вернуть собаку Ричарда ее владелице Светлане Мессершмидт.
• Связаться со старыми друзьями и вытащить их куда-нибудь посидеть-пообщаться.
Следом смотрю список квестов:
• Работа для Сявы.
• Помощь девочке-студентке.
Выполнение квестов – дело нескольких дней. Уже в понедельник Сяву должны официально принять на работу. С Мариной тоже несложно – рано или поздно мы заключим для нее первый контракт.
По списку задач тоже вроде все просто, но меня удивляет порядок приоритетов, который выставила система. Первыми двумя пунктами идут мои отношения с Яной и Викой, хотя эти задачи абсолютно не критичны. Может, учитывается какое-то подсознательное желание?
На развод мы идем подавать во вторник, и, надеюсь, ночной звонок Яны на это не повлияет. Думаю, стоит ей позвонить сегодня, узнать, как дела и все ли в силе. Надеюсь, у нее все хорошо, как бы мы ни расстались, а чувство сожаления никуда не делось. Возьмись я за ум хотя бы годом ранее, жить не тужить нам с Янкой до старости.
Пропавшие дети и помощь Игоревичу – тоже в топе. Выверты сознания, не иначе.
С детьми решаю надолго не затягивать. Там каждая минута на счету, если говорить о живых, но надо продумать процесс передачи данных. Писать ему на электронную почту с визитки? Слишком очевидно, что это я. Из других вариантов можно отправить обращение через сайт МВД. Я посмотрел, там есть такая функция. Можно сразу указать, кому конкретно обращение, то есть существует шанс, что информация дойдет до Игоревича. А вот как отправить? Может, купить левую симку в переходе, дешевый смартфон и отправить с него? А может, не придумывать ничего, а просто распечатать на принтере и отправить бумажное письмо? Решаю целенаправленно этим заняться завтра.
Света вернется только в следующий четверг, так что задача с Ричи просто откладывается до ее приезда.
Встреча со старыми друзьями… Это пока потерпит.
А вот остальные задачи требуют изучения и проработки. Этим и займусь сегодня после тренажерки.
Я допиваю кофе, вызываю Uber до дома и выхожу из кафе.
В машине мне кто-то звонит. Отвечаю и слышу знакомый зареванный, но счастливый голос:
– Филипп, доброе утро! Это Ирина, мама Оксаны. Просто хотела сказать вам большое спасибо! Храни вас Бог!
Я не успеваю ответить, как она отключается. Пока я думаю, почему Ирина так немногословна – может, все-таки сомневается в моей непричастности, система выдает мне одно за другим пару уведомлений:
Ваша репутация у Ирины Воронцовой повысилась.
Текущее отношение: Уважение 30/120.
Получены очки опыта за важное социальное деяние: 2000.
Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 2160/8000.
Похоже, помочь Игоревичу – не самая плохая идея.
Глава 20Прекрасное
Понять другого человека – все равно что обнять кактус. Всем нам приходится обнимать кактусы. Важно поверить в то, что это необходимо, научиться находить в этом удовольствие, и однажды, когда тебе будет очень нужно, кто-то обнимет тебя.
Вернувшись домой из полиции, я быстро перекидываюсь в спортивную экипировку, цепляю поводок на Ричи и иду в парк, по пути выкинув мусор. Простой и нетрудозатратный лайфхак – собрать и вынести из дома весь мусор. Не знаю почему, но испытываю каждый раз большое удовлетворение без всяких системных накачек, выкидывая пакеты в мусорный бак.
– Ну что, Ричи, побежали?
Пес кивает, и мы бежим. Сначала медленно, настраивая организм на работу, а дождавшись, когда дыхание перестроится и пробьет легкая испарина, ускоряемся. Под кофеиновым бафом бежится легко, очищенные от многолетнего осевшего дыма курева легкие работают как часы, а кровь гоняет по телу кислород вместо оксида углерода. Овчарка то забегает вперед, то отстает, обнюхивая каждый подозрительный предмет. На третьем круге сворачиваю с асфальтовой дорожки и бегу через лес, так как по проторенному маршруту уже все идентифицировал, а каждая лавочка – как родная.