– Выбирайте выражения, Тищенко! – делает замечание Марине шеф. – Мы не в ПТУ.
– Простите, Павел Андреевич, – извиняется она и тут же оправдывается: – Но его обвинения настолько смехотворны и нелепы, что я…
– Я понял. Панфилов? – Павел внимательно смотрит на меня, и статус его снизившегося интереса свидетельствует, что он действительно все понял и все решил, но просто обязан заслушать все стороны.
– Мы весь день по встречам, Павел Андреевич. Сделали пару продаж, вы в курсе. Недавно вернулись с поля и за телефон. Марина под моим надзором сидела на холодных звонках, когда к нам подошел Денис и стал выпытывать, что у нас с Мариной. Повторяю для него еще раз – у нас с Мариной ничего не было и быть не могло. И не только из-за регламента, но это – личное.
Краем глаза фиксирую упавшее настроение девушки, неужели я ей нравлюсь? Ох, как это некстати.
– Понятно, – спокойно констатирует Павел. – Вы с Тищенко свободны. А мы с Угаровым пообщаемся. У тебя все нормально, Денис? Может, водички?
Тот крутит головой и выдавливает:
– Спасибо, не хочется.
Шеф окликает нас, когда мы уже выходим из кабинета:
– Кстати, Марина, Филипп… Поздравляю вас с первыми продажами!
– Спасибо, Павел Андреевич! – мы отвечаем хором и, непроизвольно улыбаясь, возвращаемся на свои места.
Системное уведомление о падении моей репутации с Денисом Угаровым меня не удивляет. Неприятно удивляет другое – экспа, снизившаяся на такое же количество очков опыта.
Вот, значит, оно как. Показатели могут не только расти, но и падать. Это не хорошо, но и не плохо. Я предупрежден, а значит, вооружен. Логично предположить, что ловкач-гимнаст, переставший тренироваться и разжиревший до стадии зеркальной болезни, потеряет в «Ловкости» и «Выносливости». Есть у меня подозрение, что и я, соверши антиобщественные поступки, однозначно потеряю в уровне социальной значимости. Но проверять это не хочу.
– Фил! Ну что, все в силе? – шепотом спрашивает подошедший ко мне Гриша Бойко. – Нормально пожрать хочется, спасу нет! Кир сказал, что ты сегодня проставляешься за премию. Я бы щас мяса…
– Да погоди ты со своей жратвой, – так же шепотом одергивает стажера Кир. – Что у вас тут случилось? Чего Павел на ковер вызывал? Все нормально?
– Все нормально! – быстро говорит Марина, кидая на меня предупреждающий взгляд. – И обсуждать тут нечего!
– Да все равно же узнают, – я пожимаю плечами. – Угаров сначала докопался до меня, а потом обвинил нас с Маришкой в интимной связи. Упреждая ваши вопросы – нет, не было, не будет.
– Точно не было? – беспокойно спрашивает Гриша.
– Гриш, ты достал! Ты – дурак? – Марина пихает его в плечо. – У тебя, если что, есть жена, и она – бе-ре-мен-на!
– Так Фил вроде тоже женат, – удивляется он. – А что такого-то?
– Я тебе потом объясню, Григорий, – то ли обещает, то ли угрожает Кир.
– Народ, в общем, вы собирайтесь и двигайте в «Джаред’с», знаете же? Занимайте столик, заказывайте, а у меня есть еще одно маленькое дело. Хорошо?
– Добро, – отвечает за всех Кирилл. – Ну что, молодежь, погнали?
Марина вопросительно смотрит на меня.
– Все нормально, Марин, иди с ребятами. У меня дело не по работе, личное.
Она кивает, парни берут ее под руки и ведут на выход.
– Ой, компьютер забыла выключить! – вдруг восклицает Марина. – Вы идите, я сейчас.
– Да ладно, это же секундное дело, мы здесь тебя подождем, – говорит Гриша.
– Идите, я вам говорю! Догоню! Ждите на улице! Покурите… Ой, забыла, что ты бросил, Кир.
– Пойдем, Гриша, – Кир тащит стажера в сторону лифтов.
Марина стоит рядом и чего-то ждет.
– Пойдем на лестницу, поговорим, Мариш, – я понимаю, что вопрос надо закрывать здесь и сейчас.
Мы выходим на прокуренную лестничную площадку. Дверь за нами блокируется, и теперь, чтобы попасть на этаж, надо будет воспользоваться магнитным пропуском. Лестницей по назначению никто не пользуется, даже если спуститься надо лишь на этаж ниже. Мы одни. Марина долго роется в сумочке, наконец находит одну пачку сигарет, другую, достает одну из них – тонкие с ментолом – и закуривает. Дождавшись ее внимания, я начинаю уже продуманную в голове и очень логичную, не оскорбляющую ее как женщину, речь.
– Мариш, ты очень хорошая…
– Да прекрати, Фил, – на выдохе перебивает она, потом снова затягивается, теребит верхнюю застегнутую пуговицу на блузке и вздыхает. – Я не навязываюсь, уже взрослая девочка. Просто ты мне нравишься, и меня задели твои слова о том, что у нас быть ничего не может. Я такая страшная? Или тебя смущает разница в возрасте?
– Ты кокетничаешь. Конечно, ты очень красивая. А наша разница в возрасте и твоя… м-мм… симпатия даже мне льстит. Но я – во‑первых, все еще женат…
– Вы же разводитесь? Все уже знают.
– Еще нет. Даже на развод еще не подали. Это – во‑первых. А во‑вторых… – Я смущаюсь, не зная, стоит ли ей открываться.
– Во-вторых? – Она нервно щелкает пальцем по сигарете, стряхивая пепел, и сигарета переламывается.
– Во-вторых, у меня есть девушка, – я решаю не уточнять. – И, кажется, я ее люблю.
– Так, кажется или любишь? – Марина настойчива, и, как я понимаю, обе причины ее не устраивают и кажутся надуманными.
– Мариш, я тебя очень прошу, не лезь в душу! – Я срываюсь (да когда уже закончится эта чертова никотиновая ломка с ее спонтанным инрейджем?) и тут же беру себя в руки. – Я не знаю!
– Не знаешь, и ладно. Пойдем? – Она гасит бычок. – Хотя постой, один вопросик. Я ее знаю?
– Не только знаешь, но и можешь сейчас пойти со мной и помочь исправить ситуацию. Она слышала твой ответ Денису.
– Вика! – звонко восклицает девушка. – Ну, конечно! Это же сразу было понятно! Вы тогда специально меня первую домой завезли, а сами… Сами…
И Марина начинает реветь, как обиженный ребенок – со слезами, с искривленным ртом и жуткими завываниями. Да она ребенок и есть! Я было гашу порыв обнять и успокоить ее, но не могу сдержаться и прижимаю ее к себе.
Девушка еще долго, прильнув к моей груди, всхлипывает, а я глажу ее по голове, вдыхая аромат какого-то дешевого цветочного шампуня, исходящего от ее длинных каштановых волос, заправленных за уши, ежесекундно напрягаясь от шагов по ту сторону двери, готовый в тот же миг отпрянуть от Марины. В последнее время чувствую себя героем мыльной оперы, и явись сейчас Вика – а такое вполне возможно, она выходит сюда курить – я бы не удивился такому повороту.
Но то ли удача на моей стороне, то ли я в очередной раз угождаю системе, но Вика не появилась, а я получил неожиданные очки опыта:
Получены очки опыта за важное социальное деяние: 100.
Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 100/9000.
Очков должно было быть сто двадцать, но двадцать снялось за рухнувшую репутацию с Денисом. Осталось понять, что система посчитала важным деянием – то, что я успокоил Марину, или то, что не воспользовался ее доверием и симпатией?
Скорее, второе.
– А что у вас с Викой не так? Это из-за моих слов, да? Ты говорил, я помню… – Марина на скорую руку приводит себя в порядок, стерев ватным диском размывшуюся косметику, отчего еще больше становится похожа на старшеклассницу. – Пригласи ее сюда, я подожду. Я ей расскажу, как все было… Ну, что встал? Не бойся, ничего не испорчу, иди!
Я киваю – чувствую, что она не врет и правда хочет помочь, возвращаюсь в офис и натыкаюсь на Гришу.
– Фил, ну вы где? Куда делась Марина? Мы вас реально заждались!
– Боже, Гриша, я же вам сказал, чтобы вы шли пока сами, у меня еще дело есть!
– А Марина?
– Вместе придем, никуда не денется твоя Марина. Все, вали, не отвлекай.
Гриша шумно втягивает воздух носом, трет переносицу, сглатывает и со словами «Блин, жрать уже хочется!» уходит.
Подхожу к кабинету Вики и, постучав в дверь, приоткрываю ее.
– Можно?
– Да, входите, – слышу ее голос.
Я захожу, закрываю дверь и осматриваюсь – мы одни. Викина соседка по кабинету, незнакомая мне невзрачная тетенька, уже ушла.
– Привет.
– Привет, – говорит Вика, не отрывая глаз от экрана, и активно крутит колесиком мышки, что-то проматывая.
– Вика, родная…
– Давай обойдемся без этого, Фил.
– Хорошо. Просто дай мне шанс объясниться. Можем отойти отсюда?
– Куда? Зачем? Говори здесь, я выслушаю, и уходи.
– Виктория Алексеевна… Пожалуйста.
Не говоря ни слова, Вика выключает компьютер, собирает сумочку и встает.
– Хорошо, пойдем. Куда?
– Вообще, я приглашаю тебя на маленький сабантуйчик в честь моей премии. Проставляюсь перед ребятами – Киром, Гришей. И очень хочу, чтобы ты была рядом.
– Это здорово, Фил, но без меня. – Голос у Вики ровный, даже равнодушный, и это меня расстраивает больше всего. – У меня через час дочка приезжает, я еду ее встречать. Желаю вам хорошо отметить твою премию.
– Хочешь, я поеду с тобой?
– Раньше – хотела бы, сейчас – нет. Как ты себе это представляешь? Ксюша, знакомься, это дядя Филипп, мы с ним вместе работаем, а потому он поедет к нам домой?
– Почему бы и нет?
– Нет, спасибо. Она уже взрослая и все понимает. Это все, о чем ты хотел поговорить?
– Нет, конечно. Пойдем на лестницу, покурим.
Вика закрывает ключом дверь на замок, и мы идем на лестницу. Увидев Марину, Вика делает попытку сразу уйти, но я хватаю ее за талию и спиной, блокируя выход, прижимаюсь к двери.
– Ты обещала выслушать.
– Слушаю, – Вика устало вздыхает и закуривает.
– Виктория Алексеевна, вы все неправильно поняли! – тараторит Марина.
– Хорошо, я все неправильно поняла. Что-то еще?
– Виктория… Вика, послушайте. – Маринка – умница, все-таки уловила нужные интонации. – Меня, как стажера на испытательном, приставили к Угарову. Вы же знаете его?
– Я всех сотрудников знаю. И?
– С первого же дня этот Угаров…
Пока Вика курит, стоя в защитной позе, скрестив руки на груди, Марина, четко выстраивая свой рассказ, говорит о приставаниях Дениса и о том, как я ей помог, перетащив под свое крыло и опекая в ее первых встречах с потенциальными заказчиками. Я вижу, что Викин интерес к разговору колеблется, не превышая и середины шкалы, словно она уже вычеркнула меня из круга близких ей людей, но ее настроение близко к нулю, а значит, не все потеряно.