– Никто ничего никуда не пустит, – успокаивает меня Эрон.
– Ты с ума сошел или просто тупой? С нашей-то репутацией! Да Фицуоллес всех собак на нас спустит! Исправительные работы – лучшее, чем мы сможем отделаться! Из школы нас точно выгонят! И вообще, может, Фицуоллес прямо сейчас в полицию звонит!
– Расслабься, – говорит вполголоса Эрон. – Для начала, мы твои друзья. И с нами ты в беду не попадешь. Просто соглашайся со всем, что я буду говорить.
– Нет, ты точно рехнулся, – негромко, сквозь зубы говорю я. – Разгром в репетиционном зале нам в свою пользу не объяснить.
Дверная ручка щелкает, как пистолетный выстрел. В открытой двери показывается директор Фицуоллес. Директор вне себя от ярости, и ярость его только страшнее от того, что на вид он спокоен как удав. Даже если он даст волю чувствам, винить его за это будет нельзя. Потому что наша ситуация – именно та, в какой директор школы имеет полное право психануть.
Он приглашает нас пройти в кабинет, садится за стол, а мы остаемся стоять напротив.
– Вот вы трое снова здесь. А я-то надеялся… – Он смотрит на меня и грустно качает головой. – Ладно, рассказывайте.
Зная, что толку из этого не будет, я все равно собираюсь заявить о своей невиновности, но Эрон заговаривает первым:
– Я понимаю, выглядит все по-другому, но ничего плохого мы не сделали. Мы с Питоном проходили мимо репетиционного зала и увидели, что из-под дверей идет дым. Поэтому мы схватили огнетушитель, бросились в зал и стали поливать пеной все вокруг. В зале в это время снимали какое-то видео, горело очень много ламп. Где-то, наверно, произошло короткое замыкание, и начался пожар. Чейз услышал крики и прибежал к нам на помощь. Но ребята, которые снимали видео, накинулись на нас, потому что мы испортили им съемку. Началась свалка, в которой Джоэл Уэбер каким-то образом ударился головой об один из наших огнетушителей.
Директор хмурится.
– Ученики, которые были в репетиционном зале, описывают случившееся по-другому.
Питон с понимающим видом качает головой.
– Не надо с ними слишком строго, директор Фицуоллес. Они, наверно, испугались, что им достанется за короткое замыкание.
Директор хмурится еще сильнее.
– Запаха дыма не чувствовал никто из учителей.
– Это потому, что мы вовремя успели, – с воодушевлением объясняет Эрон.
Директор Фицуоллес переводит взгляд на меня.
– Так все и было?
Вот и настал долгожданный момент! Сейчас я разоблачу глупое вранье Эрона и заявлю, что лично я ни в чем не виноват. Директор Фицуоллес, разумеется, не поверит, что Эрон с Питоном меня подставили. Но мне хватит и того, что они получат по заслугам. И ничего, что заодно достанется мне.
– Ну? – Директор ждет от меня ответа.
К моему удивлению, на его лице не осталось ни тени гнева. Он хочет знать, что я скажу. И я, как мне кажется, понимаю, что именно ему хочется услышать. Он явно будет рад, если я подтвержу версию своих приятелей.
С какой бы стати директору школы хотеть, чтобы после такого громкого случая трое несовершеннолетних правонарушителей вышли сухими из воды? Рискну предположить, что все дело в том, что он надеется избежать мороки, которая обязательно начнется, если он признает нас виноватыми. Ему не нужны заседания школьного совета, не нужна тройная писанина, не нужны три пары расстроенных родителей и три судебных процесса, до которых тоже вполне может дойти дело.
А кроме того… Мой взгляд останавливается на висящих на стене фотографиях. На них – команды-чемпионы, моя и моего отца. Если Эрона и Питона выгонят из команды, это будет тяжелым ударом для «Хайавасси Харрикейнз». И меня после этого в нее уже точно не возьмут.
Поэтому я мямлю в ответ:
– Типа того…
– Прости, я не понял?
Всего-то надо сказать несколько простых слов, но каждое из них жжет мне язык.
– Да, все было так, как сказал Эрон.
Фицуоллес смотрит на меня чуть ли не с облегчением – я понимаю, что ответ правильный. Эрон с Питоном довольно улыбаются, но при этом стараются, чтобы их радость не слишком бросалась в глаза. Дурацкая выходка сошла им с рук. И мне тоже.
Но просто так директор нас не отпускает. Мы выслушиваем целую лекцию о том, что сначала нам следовало позвать на помощь или включить пожарную сигнализацию и только после этого приступать к тушению огня. Потом он долго внушает нам, как важно проявлять сдержанность и избегать резкости в общении с другими учениками. Кончается все тем, что одних он нас по домам не отпускает и звонит родителям, чтобы они за нами заехали.
Пока мы дожидаемся в вестибюле приезда родителей, Эрон с Питоном оживленно обсуждают наше «чудесное спасение».
– Нет, я, конечно, видал, как люди выкручиваются, – говорит Питон Эрону. – Но ты сегодня всех переплюнул. Целую поэму сочинил.
– А то, – соглашается Эрон. – Я боялся, что Чейз под конец все испортит, но он все правильно сделал. Я же говорил, что кто-кто, а он не подведет.
Сам я молчу, но тем временем думаю про себя: Действительно, я их прикрыл. Потому что для меня это был единственный способ спасти свою шкуру.
Для этого пришлось поучаствовать в их вранье и окунуться в свою прежнюю жизнь. Вот, значит, какой она была: натворил дел, потом наврал, и так по кругу.
К счастью, приятели слишком увлечены и не замечают, что я не присоединяюсь к их восторгам.
Первым родители забирают Питона, затем – Эрона. Я стою и размышляю о том, что мама разозлится из-за того, что ей пришлось раньше уйти с работы и поехать за мной, когда к школе подкатывает фургон «Эмброз электрик».
Вместо мамы приехал отец.
Глядя на меня, он сияет, как будто выиграл в лотерею и сейчас я вручу ему чек на кругленькую сумму.
Я забираюсь на пассажирское сиденье. Он по-приятельски тычет меня кулаком в плечо.
– Фицуоллес все мне рассказал, а об остальном я сам догадался. Так что поздравляю, Чемпион!
– Ничего хорошего мы не сделали.
Он смеется.
– Знаешь, сколько раз директор мне звонил после ваших выходок? В этом никогда не было ничего хорошего. А сегодня вам все сошло с рук. И это по-настоящему здорово.
Еще чуть-чуть, и я бы сказал, что мне так не кажется. Но это было бы неправдой. Потому что я мог основательно влипнуть, но не влип. И об этом не жалею.
Жалею я только о том, что мне пришлось сделать, чтобы не влипнуть.
На следующее утро мисс ДеЛео поджидает меня у моего шкафчика. Я сразу понимаю, что она уже обо всем знает.
– Я попрошу прощения у Брендана, Джоэла и Кимми. Мы же с ними увидимся в видеоклубе, – говорю я.
Мисс ДеЛео печально качает головой.
– Мне очень жаль, Чейз, но из видеоклуба ты исключен.
Эта новость застает меня врасплох.
– Вам, что ли, не сказали, что я ничего плохого не сделал?
– Вечером я звонила Уэберам, – говорит мисс ДеЛео. – С Джоэлом все в порядке, но его родители очень рассержены из-за того, что ты его ударил.
– А Брендан? – не отступаюсь я. – Он-то знает, что я не виноват.
– С ним я тоже поговорила. Брендан не очень понимает, какой была твоя роль во вчерашнем безобразии. Но о твоей невиновности даже не заикнулся. – Она пристально смотрит мне в глаза. – А кроме всего прочего, ты подтвердил версию о коротком замыкании.
У меня сжимается сердце. Тут она полностью пра‐ва. Я подтвердил лживый рассказ, чтобы спасти свою шкуру, но не учел, как к этому отнесутся ребята из видеоклуба. А им-то известно, что никакого пожара не было.
Они так долго ждали, чтобы я показал им прежнего себя. Вот и дождались.
– Значит, они меня выгнали, – говорю я.
– Нет, – качает головой мисс ДеЛео. – Решение приняла я. Но далось оно мне с трудом. Ты ведь делал большие успехи. А «Воин» вообще лучший школьный проект из всех, что я видела.
А мой соавтор по этому проекту, Шошанна, сейчас небось меня проклинает.
– Будьте спокойны, мисс ДеЛео, – говорю я и удивляюсь, как это трудно – сделать так, чтобы мой голос не задрожал. – Я вам навязываться не стану.
Исключение из видеоклуба порядком меня расстраивает, но еще больше меня расстраивает то, до какой степени оно меня расстраивает. Какое мне дело до того, что кучка видеоумников не хочет видеть меня в своей компании?
Но тут я вынужден себя одернуть. Видеоумниками называют этих ребят Эрон и Питон. Как бы я ни расстраивался, нельзя опускаться до того, чтобы думать и разговаривать их словами. Да, я сам тоже виноват, что вляпался в нынешнюю ерунду, но гораздо больше виноваты в этом они.
Между тем Эрон и Питон ведут себя так, будто отношения у нас с ними – лучше некуда. Забавно: я знаю, что они сделали кучу гадостей и даже, возможно, украли медаль у героя войны, но зла на них за это не держу. При этом не могу им простить того, что сам же и сделал – что прикрыл их, потому что не видел другого способа прикрыть себя.
Этот поступок стоил мне членства в видеоклубе. Ну а также того, что теперь я вздрагиваю каждый раз, когда Эрон или Питон называют меня своим.
Чтобы избежать встречи с ними, мне приходится передвигаться по школе причудливыми окружными путями.
Утешает меня только одно: сегодня я в школе ненадолго. В одиннадцать отец заедет за мной и повезет на прием к специалисту по спортивной медицине доктору Нгуену. Это избавит меня от ланча за одним столом с футболистами. А обедать с членами видеоклуба мне в ближайшее время не светит.
Как бы так устроиться, чтобы не показываться в столовой весь учебный год?
За утро я пару раз замечаю Брендана, но он сразу же отворачивается. А когда я встречаюсь глазами с Шошанной, она обжигает меня взглядом, от которого расплавился бы и титан.
Джоэл сегодня, скорее всего, в школу не пришел.
Доктор Нгуен возвращается в смотровую комнату с широкой улыбкой на лице.
– Что ж, молодой человек, у меня для вас две новости – хорошая и превосходная. Хорошая новость заключается в том, что остаточных последствий сотрясения мозга у вас не обнаружено и вообще вы в отличной физической форме. А еще я выписал справку, позволяющую вам снова без всяких ограничений играть в футбол. Это, по-моему, превосходная новость. Примите мои поздравления.