Но Брендан продолжает свое:
– Нет, на самом деле мы вчера отлично все провернули. От него было много пользы. Какие-то вещи он сам придумывал. И вообще с ним было славно. Он очень изменился.
У меня перед глазами стоит красный туман. Сквозь него я вижу, как Джоэл пакует чемодан перед отъездом в интернат.
– Если бы не этот злобный придурок, мой брат был бы сейчас здесь с нами! – напоминаю я Брендану. – Не надо нам твоего Чейза!
– Стоп, хватит, – перебивает меня мисс ДеЛео. – Школьные клубы открыты для всех. Никакого отбора мы не проводим. Если ученик хочет вступить, мы его принимаем. Все очень просто.
Атмосфера в комнате наэлектризована – я в бешенстве, Брендан вопреки всем гнет свое, учительница спокойна, но непреклонна, остальные в разной степени возмущены, недовольны или раздражены на всех вокруг. И тут, среди этого бурления, раздается голос:
– Я опоздал? И что-то пропустил?
Это он – мой враг.
Он входит с растерянной улыбкой на лице. И застает меня врасплох, безоружной, без верного стаканчика замороженного йогурта в руке.
– Добро пожаловать, – говорит ему мисс ДеЛео. – Брендан только что показал нам ваше с ним новое видео. Мы рады, что ты решил к нам присоединиться.
Чейз останавливается в нерешительности. От него, похоже, не укрылся контраст между радушием мисс ДеЛео и напряженно-враждебными позами остальных. А позы и выражения лиц были вполне выразительными – не хватало разве что таблички «Вход воспрещен». Наткнувшись взглядом на меня, он опасливо отступает на шаг. Страх ему очень к лицу. И кое-что, выходит, он все-таки помнит – например, то, что я его люто ненавижу.
– «Как помыть трехколесный велосипед» – это бомба! – говорит ему Брендан. – И смотри, у нас уже сорок шесть просмотров на Ютьюбе. Я надеялся, видео сразу станет вирусным, но, наверно, надо еще подождать.
– Вирусным, к твоему сведению, называют видео, которое распространяется быстро, как вирус, – мрачно вставляю я.
– Одни вирусы распространяются быстрее, другие – медленнее, – отвечает мне Брендан.
– А чем конкретно вы здесь занимаетесь? – спрашивает Чейз. – В смысле, когда не ездите по автомойкам на трехколесных велосипедах?
Его вопрос снова неприятно меня задевает. Так, значит, вот за кого он нас держит – за кучку упертых фанатиков, которые ваяют какую-то слабоумную чушь и называют ее шедевром. Ну да, Брендан у нас немножко чокнутый, но при этом он самый умный в школе. Но тупому громиле вроде Чейза не дано оценить человека, призванного сделать мир лучше. Кстати, самый простой способ исправить мироздание – это выпилить из него Чейза Эмброза.
– Ну, например, некоторые из нас готовятся участвовать в Национальном конкурсе по видеожурналистике, – отвечает Чейзу мисс ДеЛео.
– Некоторые – это одна Шошанна, – уточняет Брендан.
– Если бы ты ненадолго оторвался от своего Ютьюба, – говорю я, – ты бы понял, что такого случая пропустить нельзя. В этом году тема конкурса – очерк о пожилом человеке, которому есть что рассказать о своей жизни. Это должно быть интересно нам всем.
– Боюсь, у меня ни одного знакомого старика нет, – говорит Чейз.
Ну конечно. Он наверняка как со стариком познакомится, так сразу его под машину толкает.
– Еще мы делаем видеоежегодник нашей школы, – продолжает учительница. – На этом проекте ты можешь испытать свою хватку.
От ее слов я поеживаюсь: Чейз часто представлялся мне в образе горного льва, мертвой хваткой вцепившегося в бездыханную жертву.
– Из чего состоит ежегодник? – спрашивает Чейз.
– В основном из интервью с учениками, – влезает в разговор Хьюго. – Так намного интереснее, чем просто портреты с подписями.
Сказав это, он вспоминает, кто перед ним, и быстро прячется за чужие спины. По опыту моего брата мы все знаем, что внимание Чейза лучше к себе не привлекать – сам он тебя не заметит и поэтому зла не причинит.
– Конечно, – соглашается Чейз.
– А еще ежегодник – отличный способ вести счет людям, которым ты за год поломал жизнь, – зло добавляю я.
Он вздрагивает, но тут поспешно вступает мисс ДеЛео:
– Кроме того, мы создаем видеоконтент для всех других школьных клубов и спортивных команд. Я подумала, раз ты сам спортсмен, ты мог бы заняться спортивной тематикой.
Предложение учительницы члены клуба встречают одобрительным гулом. Это та еще работенка – брать интервью у дуболомов-спорстменов, несговорчивых и агрессивных. Худший из них только что примкнул к нашему клубу, но остаются еще Эрон и Питон, плюс в очередь выстроились Джоуи Петронус, Лэндон Рубио и несколько других. Это как с Мисс Америкой – на случай, если победительница не будет справляться со своими обязанностями, в очереди за короной полно всяких вице-мисс.
– Я попытаюсь, – говорит Чейз. – Но я теперь не очень-то всех этих спортсменов и знаю. То есть они-то меня знают…
Что ж, Брендан, видно, прав: этот дылда действительно так славно долбанулся своей поганой головой, что заработал амнезию. Как еще объяснить, что он «не очень-то и знает» банду несовершеннолетних преступников, с которой они погрузили весь город в пучину террора?
Вдруг он прав и в том, что Чейз просто понятия не имеет, какой он гад?
Да нет, ерунда. Амнезия стирает из памяти события прошлого, но изменить человеческую личность не способна. Вполне может быть, что Чейз не помнит, как глумился над людьми. Что он представления не имеет о том, как выжил Джоэла из города. Но когда такой человек, желая разобраться в своих чувствах к чему-то или кому-то, заглядывает в глубины своей черной души, он не может не видеть, что она полна яда и злобы.
Вечером я излагаю эту мысль в сообщении брату.
JWPianoMan:
Хочешь сказать, этот тип загнал меня сюда, а теперь этого не помнит?
Shosh466:
Так все говорят.
JWPianoMan:
Даже не знаю, что думать.
Shosh466:
Скоро он вспомнит. Или ему Бета- и Гамма-Крыс напомнят.
JWPianoMan:
Смотрю, ты в курсе, что он и как.
Я хочу рассказать Джоэлу главную новость дня, но пальцы замирают над экраном телефона. Брат и без того подавлен, а мысль о том, что Чейз внедрился на его место в видеоклубе, чтобы этот клуб развалить, окончательно его добьет.
Нет, не так. Этот мерзкий тип и не думал ничего разваливать.
Все гораздо хуже, потому что ничего не произошло.
Отвратительнейший в мире негодяй появился в кабинете мисс ДеЛео, и… жизнь продолжилась своим чередом. Никто из членов клуба не бросился вон. Потолок не обвалился. Съемочная и монтажная аппаратура не сгорела. Мисс ДеЛео не свалилась со стула.
Мы ненавидим этого типа, но как миленькие станем его терпеть. Нет, Джоэлу об этом рассказывать нельзя – ему и так приходится несладко.
А кроме того, долго Чейз Эмброз в клубе не задержится. Как только мисс ДеЛео даст ему первое задание, его и след простынет.
Поэтому я пишу:
Shosh466:
В школе тоска, в городе тоска. Амнезия на этом фоне – уже новость.
JWPianoMan:
А то, что Альфа-Крыс давит прыщи, – школьная сенсация.
Shosh466:
У него нет прыщей.
Этого можно было Джоэлу не писать, но я уже нажала «Отправить».
JWPianoMan:
В Хайавасси в школе одни придурки.
Shosh466:
В Мелтоне лучше?
JWPianoMan:
НЕТ!!!
Мне больно за Джоэла. Не хочется его еще сильнее огорчать, но и промолчать я не могу.
Shosh466:
Ладно тебе, братец. Тебе и дома было плохо.
JWPianoMan:
Зато я хоть чем-то выделялся. А здесь я один из кучи второсортных пианистов.
Когда я думаю про Чейза, меня просто трясет.
Глава восьмаяЧейз Эмброз
В субботу «Хайавасси Харрикейнз» играют предсезонный товарищеский матч с «Ист-Норвичем». Я иду на него не как игрок, а как член видеоклуба, потому что мисс ДеЛео назначила меня ответственным за спортивный раздел видеоежегодника. Вот я сразу и приступаю к делу.
Я взбираюсь на трибуну, флип-камера в руке кажется мне посторонним предметом. Я пока не свыкся с ролью оператора и члена видеоклуба; ни в какой другой роли я себя, впрочем, тоже не помню. Здесь, по идее, я когда-то блистал, но на месте былых триумфов в памяти абсолютная пустота. При виде игроков и поля меня не накрывает шквал футбольных воспоминаний. Вместо толп, скандирующих мое имя, на трибунах тут и там сидят человек двадцать школьников и несколько взрослых – большого интереса матч не вызвал.
Я снимаю на камеру пару розыгрышей мяча. После съемки на автомойке Брендан назвал меня прирожденным оператором. Но там все было просто. Трюк, который выкинул тогда Брендан, был самым сумасшедшим, смешным и захватывающим зрелищем из всех, что я видел. От него буквально невозможно было оторвать глаз. Я неотрывно наблюдал за этим безумием через видоискатель и совершенно естественным образом заснял его от начала до самого конца.
Я бы не стал утверждать, что это было самое крутое приключение за всю мою жизнь, потому что мало ли что в ней могло приключаться до момента, с которого я ничего не помню. Но полученного тогда удовольствия мне вполне хватило, чтобы не раздумывая принять предложение Брендана вступить в видеоклуб.
Вдруг я слышу громовой голос, легко перекрывающий усиленные колонками объявления по стадиону:
– Чемпион! Давай к нам!
Это кричит мой отец. Они с маленькой Элен сидят в четвертом ряду.
– Я ни одной игры не пропустил, – с чувством говорит отец, когда я подсаживаюсь к ним. Он словно хочет уверить меня, что именно здесь, напротив пятидесятиярдовой линии он беспрерывно просидел все двадцать восемь лет, отделяющих день, когда он сам выиграл чемпионат штата, от того дня, когда чемпионом штата стал я. – Вот и Элен уже почти настоящий болельщик.
Моя сводная сестра расставила на металлической трибуне какое-то невероятное количество кукольной мебели и увлеченно играет двумя Барби. На игру, насколько я заметил, она вообще не смотрит.