Он горько усмехнулся, выпустив струю дыма. Дым тут же смешался с дождём и растаял без следа.
Он не получил искупления. Он получил окончательное, неопровержимое доказательство своей веры: простые разгадки — всегда ложь. Мир — это бесконечно сложный, безнадёжно сломанный механизм. И его паранойя, его въевшееся в кровь недоверие, его привычка искать второе дно даже в луже на тротуаре — это не болезнь. Это единственный рабочий инструмент, чтобы в этом мире выжить. Единственно верный способ смотреть на вещи.
Он не исцелился. Он принял свою участь.
Он не рыцарь в сияющих доспехах. Он мусорщик. Падальщик. Тот, кто копается в обломках чужих жизней, в гниющем мусоре чужих страстей, выискивая крошечные, ржавые детальки, из которых иногда, если повезёт, можно собрать уродливое подобие истины.
И эта работа никогда не закончится.
Он докурил сигарету до самого фильтра, обжигая пальцы. Бросил окурок в лужу. Огонёк зашипел и погас.
Глеб поднял воротник своего поношенного плаща, пряча лицо от дождя и всего остального мира.
И, не оглядываясь, ушёл прочь от музея, растворяясь в серой, безразличной мгле города. Просто ещё одна тень среди многих. Ещё одна деталь в бесконечном, сломанном механизме.