Нанкесор вернулся под утро с видом отличившегося рыбака. Свои первосортные куртки мои неофициальные опекуны обменяли на какой-то кожаный хлам. Плащи постигла та же участь. Роскошные ножны обоих мечей Вутардар безжалостно испоганил, чего-то с них отковыряв, чем-то густо смазав и замотав кусочками облезлой кожи. Новые перевязи - по-прежнему богатые на полезные детали - после его манипуляций наводили на мысль, что и слоны жуют жвачку. Макияжем мужиков я занялась самолично. Правда, Нанкесору почти не пришлось ничего делать. Весь Мушбат знал его, как человека опрятного и упорно бреющегося. Но, темная двухдневная щетина успешно исказила привычный облик. А заклеенный рыбьим клеем глаз под темной пиратской повязкой завершил фольклорный образ местного проходимца.
С Вутардаром пришлось повозиться. Он был не так красив, как Алесар или Мейхалт, но тоже ничего себе. Его длинные роскошные волосы я заплела в неряшливую косу, перебинтовав ее тряпицей. Темную бородку мы не тронули. А вот светлую под стать голове бровь затемнили краской. Рыбий клей превратил его гладкое, отмеченное лишь парой шрамов лицо в сплошную лунную поверхность. Симпатичненько вышло - стопроцентный отброс общества. По своему лицу я также прошлась рыбьим клеем. А на веках подновила черные круги, способные хотя бы частично отвлечь внимание от глаз. Словом, повстречай я нашу компашку где-нибудь в Юди, немедля бы отдала приказ прирезать висельников от греха подальше.
Слава богам, хоть не пришлось где-то ползать, продираться и вообще топать на своих двоих. Нанкесор - как добропорядочным гражданам - купил нам места на какой-то лоханке, что курсирует между прибрежными захолустными городишками и столицей. И не стоячие на заваленной вшивыми телами палубе. А сидячие внутри, что было доступно только таким состоятельным лицам, как мелкие торгаши и наемники. Каковыми мои спутники и являлись. А я без пересадки отправилась в следующее рабство, сменив хозяев. Для такого дела в объемистую котомку напихали еды - рабыня не должна простаивать. Спиртное ей не доверили, дабы не сломалась по дороге. Я со всей очевидностью пошла на понижение: брела за господами на вульгарной дешевой веревке. Ее периодически подергивала грубая лапа быдловатого головореза с попорченной рожей и недобрым взглядом. На заплеванном причале меня подтянули поближе, фактически зажав телами. А на галеру - помятуя о моем страхе высоты - Вутардар втащил замарашку, крепко держа за локоть.
Общество, в котором нам предстояло доплыть до самой восточной оконечности Мушбата - поближе к Сор-бискиру - вполне гармонировало с обликом моих хозяев. Едва не рота душегубов передислоцировалась к новому месту службы. У одного из тех самых кандидатов на пост бискирата, что периодически вышибал из столицы Тарагмуша. Нынче его оттерли на вторые роли, что, по всей видимости, не доставило олигарху удовольствия и настроило на решительную борьбу. Временные закадычные товарищи моих господ приняли их со всем душевным расположением. На что те ответили взаимностью в количестве двух десятков бутылок элитной местной дряни. Я получила под ребра почти невесомый пинок и добросовестно повалилась на коленки. Приняла, так сказать, сигнал метать на импровизированный стол все наше съестное богатство. При этом не забывала поминутно меленько кланяться. Обносить пирующих - и вообще отходить от хозяев - мне запретили под страхом выдергивания конечностей. Я так и мелькала за их спинами, пропихивая под локти очередной сверток.
Свой личный паек развернула, притулившись за спиной Вутардара лицом к столу. Он пару раз незаметно передавал мне куски вяленого мяса для лайсаков - охота на корабельных крыс была под жесточайшим запретом. Сестра Ордена Отражения, агрия аэт Юди, супруга танаграта Однии сидела на заплеванном полу, прижавшись спиной к переборке. Где-то на краю загаженной границы обетованного мира. Защищенная лишь двумя лайсаками и парой малознакомых людей. При этом беспрестанно ощупывала головы законченных подонков, до краев забитые дерьмом. Большего героизма с моей стороны трудно было себе даже представить. Так полномасштабно меня еще ни разу не несло.
Проснулась я от осторожного прикосновения к плечу.
- Сиятельная, - едва слышно шепнул Нанкесор, делая вид, будто копается в вещах. - Просыпайся.
Он сдернул с меня свой плащ. А стоило мне утвердиться на заднице в вертикальном положении, грубо пихнул рабыню и заорал:
- Вставай, плюгавка сраная!
Я завалилась на бок и ударилась виском... о подставленную Вутардаром ладонь. Он осторожно сгрузил мою головенку на пол. Я аккуратно попищала и замельтешила в хозяйственной возне, приличествующей профессиональной рабыне.
- Вутардар, - шепнула на ухо защитнику, накидывая на его широкие плечи куртку. - Я хочу писать.
- Потерпишь, - бросил он через плечо во все возрастающем гомоне просыпающейся похмельной кодлы.
- Клянусь: часа не пройдет, как у тебя будут ванна и завтрак, - подключился Нанкесор, подставляясь под свою куртку в моих услужливых руках.
Он и вправду торопился, как мог. Практически не торговался. И вот я сижу во все той же позе эмбриона у стеночки вполне чистенького номера небольшой гостиницы. Разухабистая служанка с полными намеков томными глазками втащила поднос, на котором меня можно было зажарить целиком. Следом ввалился здоровенный мужик с двумя гигантскими ведрами горячей воды. Громыхнул ими у кадки для купания и вывалился наружу. Деваха выгрузила на стол груды мяса, хлеба, чуток овощей и пару бутылок. Миску с супом безошибочно толкнула мне под нос, расплескав при этом добрую треть. Презрительно хмыкнула. Горделиво расправила богатырские плечи, вываливая на обозрение необъятную грудь, и величественно выплыла за дверь. Ложкой мерзавка меня обделила - а на кой она собачонке? Поди, и так вылакает! Вутардар запер дверь, а Нанкесор моментально водрузил мой супчик на стол. Он выудил откуда-то чистенькую ложку и торжественно вручил мне.
- Мальчики, отвернитесь, - взмолилась я, единым духом вылакав завтрак и запрыгав у ванны. - Сил уже нет терпеть!
Они еще разгонялись, разваливая ножами мясо, ломая свежий хлеб и булькая легким винцом. Лайсаки только-только сытенько зафыркали, отмечая первую стадию насыщения, а я уже сидела в теплой воде. Черпала ковшом из ведра, щедро насыщая благословенную ванну горячей благодатью. И мечтала, кстати, о полном вечернем туалете с обработкой пяток. Помечтать тоже бывает полезно для общей картины здоровья. Даже если часы уже отбили три первых удара из двенадцати. А ты и не представляешь, какая тыква ждет тебя впереди. И сколько мышей к ней прилагается.
Они даже вещи не стали оставлять в гостинице, не говоря о Внимающей, которую никто в здравом уме не бросит куковать в одиночку. Покупка баркаса требовала большой активности. И меня потащили по улочкам замызганного городка, переполненного флибустьерами и наемниками всех мастей. Нанкесор страшно переживал насчет настроения местного бискирата - тому ничего не стоило перекрыть движение в пределах личного порта. Монет у нас было немного. Но каждая содержала в себе столько золота, что по совокупности нам хватило бы даже на средней руки шхуну. Однако мужики не желали разбазаривать время на подбор команды. А парусный баркас на три-четыре пары весел они брались победить самолично. Например, такой, как эта «Блоха», отнять которую удалось, лишь переплатив втрое. С ветром у нас, как оказалось, имелись некие проблемы, и потому пришлось ждать «после обеда». А вдогонку еще отлива, настроения богов, отчаливания одних пиратов, причаливания других. За это время мои рабовладельцы-рыцари забили «Блоху» дополнительным металлическим хламом, едой, водой и еще чем-то. Она нисколечко не обиделась, и ближе к вечеру тот самый отлив вынес нас из бухточки, обезображенной этим местом человеческого гнездования.
Мы стартовали с самого выдающегося на восток мыса. И должны были попасть в ту самую западную точку Сор-бискира, где загорали наши нартии. Вроде бы, никаких проблем: собственный баркас, нормальная погода, кратчайшее расстояние между двумя точками весом, максимум, в пару суток. Но, на этом пути нас поджидали несколько неблагонадежных островков. Правда, не под самым носом, а чуть южней, однако все равно непозволительно близко. А промеж тех островков, по словам мужиков, любил залегать в засаде различный пиратствующий сброд. Тот, которому открытое море не по карманам и не по мозгам. Оно конечно, крупней тех же баркасов или самых малых галер здесь ничего не пасется. Но для неприятностей, порой, и мелочевка сгодится. Не то, чтобы я молилась о ниспослании, и все такое прочее, но где-то в глубине души просила добрых ко мне прежде богов не попустить.
Ведь если честно, лишь после расставания с Саргом и Алесаром до меня окончательно дошло: чем все это отзовется, случись Внимающей попасть в лапы корыстной публики. Достаточно перемножить число попавших сюда землянок на десятилетия, а после пересчитать весь личный состав Ордена, чтобы огорчиться: у нас явно утечка кадров. Малявки из моей группы засылки пока еще на месте в полном комплекте - их не выпускают за стены. А вот из предыдущей заброски одной девчушки уже нет. Где она? Лет пять-шесть назад ушла побродить, подобно мне, и как в воду канула. Миссис Далтон потратила кучу денег, извела немало спецназовцев южного флота - поиски не прекращались и по сей день. Они с Шарлоттой настоящие бойцы. И почти русские во всем, что касается, «бросить своих на произвол судьбы», надежд на бога и авось. Ну и выпивки. И почему я прежде пропускала мимо ушей это дело? Ну да: эгоистка, и все такое... А теперь сама готова пополнить список пропавших без вести, и вошедшие в него до меня имена стали неожиданно интересны. Если выпутаюсь из этой истории живой - плевать на невредимость - обязательно помогу нашей патронессе поискать девчонок. Чем черт не шутит? Бывает же так: семеро бьются - враги не сдаются, а восьмой дебил всех врагов побил. Шарли с Мэри Далтон неплохо изучили мой организм. Авось и сможем сообща унюхать им следы наших девчонок.