...выпивали и закусывали не 7-го ноября, а числа 3–5 того же месяца. – То есть практически угодили бы в новый, нынешний праздник – День народного единства.
«Оживляж» – термин критика Сергея Чупринина. Ныне не в ходу, потому что и так кругом весело.
...грязное сочинение... элементы порнографии, цинизма... – Стиль гэбэшного протокола.
...тоже Александр и тоже коммунист... – Забыл, кто являлся прототипом этих двух Александров-коммунистов.
...разговор о В.Розанове, Н.Бердяеве, об о. П.Флоренском и отце А.Т.Твардовского... – Философ Василий Розанов (1856–1919) умер от голода; философ Николай Бердяев (1874–1948) выслан из Советской России; священник о. Павел Флоренский (1882–1937) расстрелян; отец советского поэта Александра Твардовского (1910–1971) раскулачен и сослан.
...тов. Ф.Кузнецов был упомянут в длинном пьяном разговоре, товарищи Г.Марков, Ю.Бондарев, С.Михалков. – Феликс Кузнецов (р. 1931) – главный погромщик альманаха «Метрополь», тогда – фюрер московских советских писателей, ныне член-корреспондент Российской академии наук; Георгий Марков (1911–1991) – последний Первый секретарь Союза писателей СССР; Юрий Бондарев (р. 1924) – прозаик; Сергей Михалков (р. 1913) – ну, его все знают, потому что он является автором текста двух гимнов Советского Союза и гимна Российской Федерации, под который теперь снова нужно вставать.
...в рамках программы «Взгляд» Центрального телевидения СССР... – Популярная «перестроечная» телепрограмма.
Егор Кузьмич Лигачев (р. 1920) – член Политбюро ЦК КПСС, инициатор идиотской антиалкогольной кампании 1985 года.
От перманентного пьянства в течение десятков лет у меня наконец слабеет память, трясутся руки... – Да не так уж и трясутся, хотя с момента написания этого текста прошло почти восемнадцать лет.
Звиргздынь – тоже какой-то коммунист, но латышский.
Прахоря – тоже сапоги, но на лагерном жаргоне. См. Иосиф Бродский «На смерть маршала Жукова» («Маршал! поглотит алчная Лета / эти слова и твои прахоря»).
...что здесь была расстрельная зона... – Имеется в виду печально знаменитый Бутовский полигон, где «успешный менеджер» Сталин только в период с 08.08.1937 по 19.10.1938 казнил, согласно документам, 20765 человек разных национальностей, возрастов, вероисповеданий, профессий.
Чаушеску Николае (1918–1989) – коммунистический диктатор Румынии. Расстрелян после антикоммунистической революции.
Гусак Густав (1913–1991) – коммунистический лидер Чехословакии после 1968 года. После «бархатной революции» 1989 года ушел в отставку.
Живков Тодор (1911–1998) – генсек Болгарской коммунистической партии. В 1990-м был привлечен к уголовной ответственности, отбывал заключение под домашним арестом до 1996 года.
Маккарти Джозеф (1908–1957) – американский сенатор, крайний антикоммунист, утверждавший, что коммунисты пролезли во все сферы американской власти.
Чаплин Чарльз (1889–1974) – великий актер, который ненароком «попал под раздачу» во время борьбы правительства США с «антиамериканской деятельностью».
Поль Робсон (1898–1976) – уникальный бас-баритон, большой друг СССР, лауреат Сталинской премии.
Анджела Дэвис (р. 1944) – американская коммунистка, активный борец за права чернокожих. Ее очень любили прежние руководители страны, а простые советские люди рассказывали о ней анекдоты. Интересно, она довольна теперь, что Барака Обаму избрали президентом США?
Общество «Память» – русская национально-патриотическая праворадикальная организация, возникшая на волне «перестройки», выступавшая против «сионистов» и «масонов».
Распутин Валентин (р. 1937) – писатель-патриот, Герой Социалистического Труда (1987), дважды лауреат Государственной премии СССР (1977, 1987), носитель двух орденов Ленина (1984, 1987), Трудового Красного Знамени (1981), Знак Почета (1971).
Афанасьев Юрий (р. 1934) – политик и историк, в те времена сопредседатель партии «Демократическая Россия».
...когда вернутся Аксенов, Бродский, Солженицын? – Вернулись. Аксенов и Солженицын физически, Бродский – стихами.
Так отчего же такая тоска?
ОТВЕЧАЮ: наверное, в этом виноваты коммунисты.
А может быть, наверное, и не виноваты. Бог знает... – Ну, Бог знает, ему и решать. А не мне и не нам.
УдакиНесколько кратких историй о, к сожалению, все еще встречающихся иногда в нашей жизни временами всегда отдельных недостатках
Это – рукопись. Я ее нашел, когда лежал на полу. Я думаю, что нет смысла объяснять смысл. Ибо если ты не понял смысла, то смысла нет».
Гриша. Миша. Коля. Толя
– Я думаю про писателя, эдакую мерзкую сволочь, прислушивающуюся к своим ощущениям и ляпающую их на бумагу, – сказал Гриша.
– Шипящими и сосущими украшайте речь свою, о девушки! – сказал Миша.
– Ты удак, Миша, – сказал Гриша.
– Ты удак, Гриша, – сказал Миша.
Кулак и нэпман
Раздался долгий звонок, и в дверь их однокомнатной квартиры вступили некрасивые представители жэковской общественности: старуха в черном пиджаке, украшенном орденскими планками, еще одна – с багровым ликом и носом, венчанным мясной шишкой, джинсовая кроха-секретарь и еще какой-то хрен моржовый в домашних тапочках, в коем без труда можно было узнать этого самого сукина сына, стучальщика в стенку Сашку Стрекача, плюгавого соседа, ответственного квартиросъемщика.
Черная старуха откашлялась и зачитала:
– Итак, на нас, нам на вас было заявлено заявление, что вы избиваете пьяные свою жену, она орет, разводя пьянки, и мешаете людям спокойно жить, хорошо отдыхать, совершенствуясь после рабочего дня.
И замолчала в изумлении, потому что молча и строго глядели на нее супруги-пьяницы, оба чистенько и добротно одетые, мытые, ухоженные, и вообще в квартире было уютно: над тахтой висел индийский ковер ручной работы, скворушка по клетке ходил, ворсистые паласы под ногами пыли не давали, со стены злобно смотрел Эрнест Хемингуэй.
– Кто орет? – выдержав паузу, осведомился мужчина.
– Ты и орешь, – опрометчиво сунулся вперед Сашка Стрекач.
– А он мне зачем тычет? Это кто такой? Я его не знаю, – приветливо обратился красавец к старухам.
Джинсовая кроха в этот момент, разинув рот, изучала полуобнаженный печатный портрет бывшей японской жены безвинно укокошенного английского певца Джона Леннона.
– Они – сосед ваш и заявитель, – сурово молвили старухи.
– На что заявитель?
– На вас заявитель, что вы избиваете свою жену и что вы с ней все время пьяные, мешаете спокойно жить, отдыхать, совершенствуясь после рабочего дня.
Лицо мужчины изобразило деликатную неловкость и растерянность.
– Может, мы и сейчас пьяные??!
– Нет, сейчас вы не пьяные, – вынуждены были признать старухи.
– А разве, Маша... – голос мужчины дрогнул. – Разве я хоть когда-нибудь прикасался к тебе хоть пальцем, дружок?
Тут вступила в разговор и Маша. Нервная эта кошачья персона с золотыми серьгами, оттягивающими уши, сладко изогнувшись, поясняла вкрадчиво:
– Товарищ ошибается, товарищ сильно ошибается, ошибочно принимая репетируемую нами художественную самодеятельность за подлинную суть наших отношений. Потому что мы репетируем прощальный монолог Отеллы с Дездемоной и скоро будем его играть в художественной самодеятельности Дома культуры тарного завода, отдыхая на подмостках, правильно живя и тем самым, несомненно, совершенствуясь после рабочего дня.
– Ну, мы тогда и не знаем, – сказали в один голос старухи, а Саша отчаянно хлопнул себя по колену, видя, что его дело проиграно в первой же инстанции.
– Я, впрочем, вас и узнаю даже, – сказал мужчина, внимательно приглядываясь к Сашке. – Я вас, вернее, по запаху узнаю. Это не вы ли, как нэпман, развели у себя на балконе свинью и отравляете тем самым все кругом на свете, в том числе весь наш дом и всю экологию, мешая нам, соседям, спокойно жить и отдыхать, совершенствуясь после рабочего дня?
– Врешь! – растерялся Сашка. – Ты сам – кулак, потому что у тебя денег много. Я свинью не разводил. Я купил на Рождество поросеночка, и от меня совершенно ничем не пахнет, потому что он очень чистенький, я его в ванне мою.
– А вот мы вас сейчас и обнюхаем, – сказали старухи.
И все принялись нюхать несчастного Сашку, от которого ну совершенно ничем, кроме водки, не пахло, но который от волнения оглушительно пукнул.
То-то было веселья! Хохотали старухи, сморкаясь в грязные платки, прыскала джинсовая чума с разваливающимися по прыщавому лбу волосами, тонко улыбались интеллектуалы. Лишь Хемингуэй молчал на стене, потому что он был американец и давно помер.
– Ишь, Хемингуэй, ишь ты, Эрнест, не любишь ты, еврей, русский народ, – строго сказал хозяин, наливая себе граненый стакан водки и с омерзением глядя на писателя, когда все ушли.
– Вот вечно ты один пьешь, скоро совсем сопьешься, пьяница! – наскочила на него Машка, гневно тряся серьгами.
– Молчи... сука! – вздохнул пьющий и отправил стакан в свою разверстую пасть.
– Вы представляете, один мужик купил мяса, говядинки по 2 рубля килограмм, и, не дождавшись остановки, полез в летнем троллейбусе к выходу, пачкая сырым мясом голые девичьи ноги, – сказал Коля.
– Продавцы, уходя с работы, воруют мясо. Эти, уходя с работы, прихватывают с собой свою власть, – сказал Толя.
– Ты удак, Толя, – сказал Коля.
– Ты удак, Коля, – сказал Толя.
Куковей Коркин
Врач-терапевт, она была и любительница:
1. Поэзии Т.-С.Элиота, Гумилева и Мих.Кузмина.
2. Песен Д.Тухманова и ансамбля «Абба».
3. Живописи «французов».
4. Кинофильмов: «Мужчина и женщина», «Под стук трамвайных колес», «Романс о влюбленных», «Кабаре» (не видела, но