Знай я, что умру, поблагодарил бы и ту женщину с большой родинкой на правой щеке. Каждый раз в столовой она накладывала побольше мяса в мою тарелку на подносе, приговаривая, что надо много есть, чтобы вырасти. Почему-то я стеснялся сказать ей «спасибо» и каждый раз откладывал это на завтра, на послезавтра и на потом. Эх, теперь уже не вернуться назад, в то время. Не жаль, что я умер; жаль, что невозможно повернуть время вспять. Разве мог я представить себе, что в один прекрасный день без всякого предупреждения просто отправлюсь на тот свет.
Раздался скрип входной двери. Подняв голову, я чуть не потерял сознание, увидев старшего брата. Потерев рукой глаза, снова бросил взгляд в ту сторону. Без всякого сомнения – это был он. Что привело сюда этого типа? Зачем он здесь? Казалось, мое сердце вот-вот выскочит из груди.
Я ползком пробрался на кухню и затаился.
– Есть кто-нибудь? – раздался грубый хрипловатый голос, от которого мне хотелось заткнуть уши.
Послышался стук открывающейся комнатной двери.
– Добро пожаловать! – бодро прозвучал голос шефа.
– Мне сказали, что вы ищете работников.
Что-о-о? Услышав эти слова, я чуть не подскочил со своего места.
– А, да. Присаживайтесь.
Что значит, мы ищем работников? Я вообще впервые слышу об этом. Даже если мы ищем кого-то, почему пришел именно этот тип? И вообще, что с ним? Может, в него молния ударила? Как этот урод может искать работу? Ведь в его голове укоренилась мысль, что деньги нужно тратить, а не зарабатывать.
– Вы студент?
– Нет, мне двадцать лет. Пару лет назад я бросил старшую школу. Не было сил ходить туда, так в ней было скучно.
– Ах, значит вы готовитесь сдавать экзамены экстерном?
Какой еще, к черту, экстерн? Он же вообще не склонен к учебе.
– Ну, допустим так.
– Есть опыт работы в ресторане?
– Да.
Ох, черт! Ну и ну, врет без малейших угрызений совести. Как это на него похоже. Он мог украсть у бабушки деньги, а потом, когда она начинала допытываться у нас, врал глазом не моргнув, что видел, как я выходил из ее комнаты. В таких случаях она не устраивала ему взбучку.
Сердце нашей бабули было полно безграничной любви к брату, но только не ко мне. Она относилась ко мне иначе. Наверное потому, что мать брата вызывала у бабушки меньше злости, чем моя. Она называла мою мамашку хитрой бестией. Мол, соблазнила моего сыночка, выжила из дома законную жену, чтобы занять ее место. Бабушка ругала мою мать на чем свет стоит, брызжа при этом слюной, мол, коль заняла чужое место, так и сидела бы на нем, нечего сбегать через четыре года, еще и бросив ребенка. Вряд ли сын такой матери будет ей дорог.
– Как долго работали в ресторане?
– Я всегда там работал.
Я чуть не потерял дар речи. Брат даже рамён[7] сам не сварит. Обычно он говорил, что есть ему не хочется, а когда я или бабушка варили лапшу и собирались есть, он забирал себе всю кастрюлю. Такого говнюка еще надо поискать.
Я с трудом поборол желание выскочить из укрытия и спросить: «Когда это ты работал в ресторане?»
Шеф расспрашивал о том о сем. А потом сказал, что сообщит о своем решении через седую старушку. Ах, вот оно что. Значит, это она порекомендовала ему наш ресторан. Интересно, как она вообще связана с этим типом?
– Ах да, ты есть в соцсетях?
– Еще бы, это мое хобби. Мое единственное занятие.
Что правда, то правда. Каждый божий день, проснувшись утром, брат первым делом заходил в фейсбук и инстаграм, чтобы всячески там понтоваться. Например, похвастаться одеждой, купленной на бабушкины деньги, которые он выманивал у нее не нытьем так катаньем, а то и шантажом. А еще выкладывал невесть откуда взятые фотографии с изысканной едой и утверждал, будто сам все это ел, не говоря уж о многочисленных фото, сделанных на фоне чужих машин. Помню, как однажды он сильно облажался, сфоткав автомобиль вместе с номерами, на что настоящий владелец оставил комментарий: «Эй ты, аферист несчастный, это моя тачка!» После того случая брат тщательнее отбирал каждое фото. Читая его посты, можно было подумать, что он отпрыск семейства, входящего в чеболь[8]. Этот тип состоял только из понтов и вранья.
– Ну хорошо… Завтра выходите на работу.
Боже мой!
– С какой стати? – заорал я, подскочив с места.
Мои глаза встретились с глазами брата.
– А это еще кто?
Он меня не узнал. Ну еще бы, узнать меня невозможно.
– Ах, это… мой сын.
– Разве вы говорили, что ищете работника? – снова заорал я.
– И зачем так глотку драть? Фу, какой невоспитанный, – пробормотал брат.
– Ты и сам знаешь, как мы сильно загружены. У нас нет времени даже дух перевести. Тебе самому будет легче, если наймем помощника, почему ты злишься? – поинтересовался Ачжосси.
– Сейчас дети такие невоспитанные. Орут, грубят взрослым. Таких надо палкой учить. Вам бы тоже не мешало заняться воспитанием сына. Ну ладно, я завтра утром приду.
Брат закончил поддакивать шефу и пошел к входной двери. Взявшись за дверную ручку, он обернулся:
– Ах, да, чуть не забыл. Сколько вы платите за час работы?
– Сколько скажете.
– Какой хороший ресторан! – с довольным лицом оглянулся брат, открывая дверь.
– Тот же костюм… Хотя нет, не может быть. В мире полно похожих спортивных костюмов. – Он окинул взглядом мою одежду и вышел на улицу.
После ухода брата я накинулся на Ачжосси:
– Хоть я и ребенок, но ведь мы с вами не посторонние люди. Если нам нужен помощник, нужно было обсудить это заранее со мной. И прежде, чем принять решение, кого взять на работу, тоже нужно было посоветоваться.
– Мы же берем помощника не на несколько лет. Осталось всего-то двадцать с лишним дней. Можно как-нибудь потерпеть, даже если человек не нравится.
Черт знает что! Я ни одной секунды не хочу быть рядом с братом.
– А если этот мерзкий тип – мой брат? Вы и тогда скажете, что можно потерпеть двадцать дней?
– Твой брат? – Глаза шефа полезли на лоб от удивления.
– Да, брат. Самый противный на свете брат.
– Ты же знаешь нашу постоянную клиентку, старушку? Я просил ее найти кого-нибудь для работы в нашем ресторане. Я и представить себе не мог, что из огромного множества людей на этом свете к нам придет именно твой брат. Как же нам быть? У нас нет его номера. И не предупредишь, чтобы не приходил. Завтра, когда придет, скажем, что нашли другого, – не стал заморачиваться Ачжосси.
Нет, от него так просто отделаться не удастся.
– В таком случае он устроит здесь настоящий погром.
От моего братца и не такого можно ожидать.
– У него такой скверный характер?
– Да, он хулиган и бездельник.
– И что нам делать? – растерялся мой компаньон.
Не было никакого способа решить проблему.
– Ничего не поделаешь. Дело сделано. Вы ведь сами согласились его взять. А сказанного обратно не воротишь. К счастью, он меня не узнал. Поэтому придется мне потерпеть.
– Так и быть. Ты извини меня. А это правда, что он каждый день проводит в соцсетях?
– У него настоящая зависимость от соцсетей.
– Ну, хоть это радует.
Мда-а, странновато. Откуда друг друга знают седая старушка и мой брат? Да и вообще не похоже это на него – соглашаться выполнять тяжелую работу ради денег. С какой стати он сам пришел сюда? Не хватает средств на пересадку тысячи волос? А может, ему нужна новая одежда, чтобы повыпендриваться? Не знаю причин, побудивших его выйти на работу, но всё это довольно подозрительно.
Ведь что ни говори, а мой братец не из тех, кто сам зарабатывает деньги.
«Сливочная нежность»
Ослепительно яркие солнечные лучи врывались внутрь ресторана сквозь оконное стекло. Небо сияло благодатной чистотой, словно и не было проливного дождя и ветра. Воздух наполнился свежестью.
Я плохо спал прошлой ночью, раздумывая о брате. Хоть он и не узнал меня, но при мысли о том, что теперь придется находиться с ним бок о бок, у меня перехватывало дыхание. Разговаривать и даже просто видеть его с утра до вечера – это настоящая пытка.
Брат появился в то время, когда мы, открыв настежь двери, пытались избавиться от сырости, тяжело осевшей по углам ресторана. Он был одет в любимые кожаные брюки, как вторая кожа облепляющие ноги и блестевшие под яркими лучами солнца, словно панцирь черепахи.
Как обычно, три верхние пуговицы на его рубашке были расстегнуты и открывали чужому взору грудь. Ума не приложу, с какой целью он круглый год оголяет ее – хилую, без намека на мускулы. Там и посмотреть-то не на что.
– Привет, малой! – поздоровался он, подняв руку вверх, и жест этот означал, что у него отличное настроение.
Я сделал вид, будто не увидел его.
– Гаденыш невоспитанный! Ты покойник, – сквозь зубы процедил брат, проходя мимо меня.
– А я и так покойник, – не растерялся я с ответом.
– Ты о чем? Ну и придурок! – Брат покрутил пальцем у виска.
– Привет! – поздоровался Ачжосси с кухни.
– Доброе утро, шеф! – брат помахал поднятой рукой в сторону кухни.
– С тобой ведь можно на ты?
– Ну, конечно, о чем разговор?
Брат с шумом подтянул к себе стул и уселся на него. Интересно, что он тут делает, закинув ногу на ногу? Раз пришел работать в ресторан, возьми в руки веник или на худой конец тряпку, найди себе хоть какое-нибудь занятие.
– Уборкой занимается мой сын, пусть тебя это не волнует… Кстати, как тебя зовут?
– Джон Ван.
Тоже мне Джон Ван. Ведь твое имя Ван Досу.
– Джон Ван? Это имя такое – Джон Ван?
– Имя Джон, а фамилия Ван. У меня, знаете ли, английское имя.
Да, никому не угнаться за понтами этого типчика. И это при том, что до первого курса старшей школы за все десять лет обучения он сумел выучить лишь английский алфавит.
– Отлично, Джон.
В тот момент, когда шеф назвал его Джоном, я непроизвольно хихикнул. Ситуация была настолько нелепой, что не вызвала у меня ничего, кроме смеха.