Вы можете (сможете) прийти без предварительного заказа, ведь вы сможете заказать столик потом, когда (прежде чем) вернетесь в свое время (ретроспективно).
Это, будут настаивать многие, абсолютно невозможно.
В Ресторане вы можете (сможете) увидеть удивительнейший поперечный срез всего населения всех времен и пространств.
И это тоже невозможно, будут терпеливо повторять вам.
Вы можете приходить сколько угодно раз, и никогда не встретитесь с самим собой, потому что ведь так не бывает.
Ну, это, даже если бы все остальное было правдой (что, конечно, не так), уж точно невозможно, скажут сомневающиеся.
Все, что вам нужно, это положить один цент на счет Ресторана в своем времени, и, когда вы будете там, у скончания времен, набежавших процентов хватит, чтобы оплатить любой ваш заказ.
А это, заявят скептики, отнюдь не невозможно, но зато совершенно безумно. Вот откуда у рекламщиков звездной системы Бастаблон взялся такой слоган: «Если за одно утро вы сделали шесть невозможных вещей, почему бы не закончить его завтраком в „Миллиуэйз“ — Ресторане в Конце Вселенной?»
Глава 16
Сидя в баре, Зафод быстро входил в состояние стельки. Его головы стукались одна о другую и улыбались не в такт. Он был счастлив до отвращения.
— Зафод, — спросил его Форд, — пока ты еще в состоянии говорить, может, ты возьмешь на себя труд объяснить мне, что случилось? Где ты был? И где мы были? Мелочь, конечно, но все же хотелось бы знать.
Левая голова Зафода протрезвела, а правая продолжала пялиться в стакан.
— Да, — сказал он, — я кое-где побывал. Они хотят, чтобы я отыскал человека, правящего Вселенной, а мне плевать. Вряд ли он умеет готовить.
Правая голова замолчала, левая посмотрела на нее и кивнула.
— Точно, — сказала она, — выпей еще.
Форд взял еще один пангалактический бульк-бластер — напиток, сравниваемый с разбойным нападением: он дорого обходится и от него болит голова. Что бы ни произошло, решил Форд, какая разница?
— Слушай, Форд, — сказал Зафод, — все классно и хипово.
— Ты хочешь сказать, все под контролем?
— Нет, — сказал Зафод, — если бы все было под контролем, то не было бы классно и хипово. Если ты хочешь знать, что произошло, то скажем так: вся ситуация была у меня в кармане. Хорошо?
Форд пожал плечами.
Зафод хихикнул в свой стакан. Жидкость, выплеснувшись, побежала по стенке стакана и зашипела на мраморной стойке.
К ним приблизился разноцветный небесный цыган с электроскрипкой и заиграл. Зафод дал ему кучу денег, чтобы он ушел. Тогда цыган подошел к Артуру и Триллиан, сидящим на другом конце бара.
— Не знаю, что это за место, — сказал Артур, — но у меня от него мурашки по коже.
— Выпей еще, — сказала Триллиан, — и успокойся.
— Это взаимоисключающие вещи, — сказал Артур, — нужно выбрать что-то одно.
— Бедный Артур, наверное, такая жизнь не для тебя.
— Ты называешь это жизнью?
— Ты начал говорить как Марвин.
— Марвин — самое здравомыслящее создание, которое я знаю. Ты не знаешь, как сделать, чтобы этот скрипач ушел?
К ним подошел официант.
— Ваш столик готов, — сказал он.
Если посмотреть на Ресторан снаружи, чего никто никогда не делал, он напоминает огромную блестящую морскую звезду, выброшенную на камень. В каждом из ее лучей находятся бары, кухни, генераторы силового поля, защищающего все строение и заброшенную планету, на которой оно находится, и временные турбины, медленно движущие всю постройку вместе с планетой взад и вперед относительно решительного момента.
В центре располагается гигантский золотой купол, почти шаровидный, в него и прошли Зафод, Форд, Артур и Триллиан.
Казалось, что перед их появлением туда закачали пять тонн блеска, который покрыл все поверхности, какие смог. Поверхности, которые он не смог покрыть, были уже покрыты и инкрустированы бриллиантами, драгоценными раковинами с Сантрагинуса, позолотой, мозаикой, шкурками ящериц и миллионами прочих украшений. Стекло сияло, серебро сверкало, золото блестело, а Артур Дент таращился по сторонам.
— Ух ты! — сказал Зафод. — Вот это да!
— Невероятно! — прошептал Артур. — Вот это люди! Вот это вещи!
— Это не вещи, это тоже люди, — тихо сказал ему Форд.
— Вот это люди! — поправился Артур. — Вот это… другие люди!
— Вот это освещение! — восхитилась Триллиан.
— Какие столы… — сказал Артур.
— Какие наряды! — ахнула Триллиан.
Официант подумал, что они похожи на двух деревенщин.
— Конец Вселенной — популярное место, — сказал Зафод, петляя среди столиков, одни из которых были мраморными, другие из ультракрасного дерева, а некоторые даже платиновыми, и за каждым из которых сидели группы экзотичных существ, болтающих между собой и изучающих меню. — Люди стараются одеться сюда понаряднее, — продолжал Зафод. — Событие как-никак.
Столики были расставлены лучами, расходящимися по огромному кругу, в центре которого была сцена, а на ней небольшой оркестр играл легкую музыку. На взгляд Артура, здесь было не меньше тысячи столиков, и между ними покачивались пальмы, журчали фонтанчики, возвышались причудливые статуи, в общем, все то, что есть в любом ресторане, где не жалеют средств на то, чтобы создать впечатление, что средств не жалеют. Артур осмотрелся вокруг, почти ожидая увидеть группу, снимающую рекламный ролик для «Американ Экспресс».
Зафод качнулся к Форду, а Форд — к Зафоду.
— Вот это да! — сказал Зафод.
— Круто! — сказал Форд.
— Мой прадедуля, наверно, вконец свернул башку компьютеру, — сказал Зафод. — Я велел ему отвезти нас в ближайшее место, где можно поесть, а он отправил нас к концу Вселенной. Напомни мне поблагодарить его как-нибудь.
Он огляделся еще раз и сказал:
— Посмотрите-ка, здесь собрались все, кто хоть кем-то когда-то был.
— Был? — не понял Артур.
— В «Конце Вселенной» используют в основном прошедшее время, — пояснил Зафод, — потому что все, что было, уже прошло. Привет, ребята, — сказал он парочке гигантских игуан за ближайшим столиком. — Как поживали?
— Это что, Зафод Библброкс? — спросила одна игуана другую.
— По-моему, да, — ответила та.
— Слушай, ну разве не здорово? — сказала первая игуана.
— Прикольная штука жизнь, — сказала вторая.
— Да, что ни говори, — согласилась первая, и они погрузились в молчание. Они ждали величайшего шоу во Вселенной.
— Зафод! — воскликнул Форд и хотел схватить его за руку, но, после трех пангалактических бульк-бластеров, промахнулся. Он указал качающимся пальцем.
— Там мой старый приятель, — сказал он, — Черный Дезиато! Видишь человека за платиновым столиком в платиновом костюме?
Зафод попытался проследить взглядом за фордовым пальцем, но у него от этого закружилась голова. Кое-как он все-таки увидел.
— О, да, — сказал он, а через секунду и сам узнал человека. — Так ведь это же крутой парень! Самый крутой и самый классный. После меня.
— И кто же он такой? — спросила Триллиан.
— Черный Дезиато? — удивленно воскликнул Зафод. — Ты не знаешь? Ты что, никогда не слышала о «Зоне разрушений»?
— Нет, — сказала Триллиан, которая и в самом деле не слышала.
— О самой крутой, — сказал Форд, — самой громкой…
— Самой богатой… — прибавил Зафод.
— …рок-группе в истории… — он запнулся, подыскивая слово.
— …в истории вообще, — сказал Зафод.
— Нет, — сказала Триллиан.
— Во как! — сказал Зафод. — Мы уже в самом конце Вселенной, а ты еще, оказывается, и не жила. Ты много потеряла.
Он подвел ее к столику, где все это время дожидался официант. Артур поплелся вслед за ними, чувствуя себя потерянным и одиноким.
Форд пробрался между столиков к своему старому знакомому.
— Эй, Черный, — окликнул он, — как поживаешь? Рад тебя видеть. Ты отлично выглядишь, ей-богу, такой толстый и тошнотный! Здорово! — Он хлопнул человека по спине и слегка удивился тому, что это не вызвало никакой реакции. Но пангалактические бульк-бластеры внутри него велели ему не обращать на это внимания.
— А помнишь, как было раньше? — продолжал он. — Как мы с тобой зависали? Кафе «Нары», помнишь? А ресторан «Глотка Скелета»? А «Буходром-Отврат» — здорово было, да?
Черный Дезиато никак не выразил мнения о том, здорово ли там было, но Форда это не смутило.
— А помнишь, когда мы были голодны, то говорили, что мы с санэпидстанции и реквизировали еду и выпивку? И нажирались до пищевого отравления, а? А уж как мы целыми ночами гудели в этих вонючих номерах в «Кафе Лу» в Гретхен-тауне на Новом Бетеле! И ты пытался сочинять песни под свою ажитару, а мы говорили, что это дерьмо. А ты говорил, что тебе плевать, а мы отвечали, что нам не плевать, потому что они и были дерьмом.
Глаза Форда начало заволакивать туманом.
— И еще ты говорил, что не хочешь быть звездой, — продолжал он, погрузившись в ностальгию, — потому что тебе противна эта звездная система. А мы — Хэдра, Сулижу и я — говорили, что выбирать не приходится. А теперь? Теперь ты покупаешь звездные системы!
Он обернулся и попросил внимания у сидящих за соседними столиками.
— Смотрите, — сказал он, — вот человек, который покупает звездные системы!
Черный Дезиато не пытался ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление, и внимание аудитории быстро иссякло.
— По-моему, кто-то пьян, — пробормотало фиолетовое кустистое существо себе в бокал.
Форд пошатнулся и тяжело плюхнулся на стул напротив Черного Дезиато.
— Как там у тебя в песне… — сказал он, неосмотрительно схватившись за бутылку для опоры и перевернув ее — как раз в стоящий рядом стакан. Не желая упускать случай, он опустошил его.
— Крутая песня, — продолжал он, — как там?.. Ба-бах! да-дах! чего-то там еще, а потом, в конце, ракета врезается прямо в солнце, и по-настоящему, вот так!
Форд для иллюстрации ударил кулаком в раскрытую ладонь, и снова опрокинул бутылку.