— Слушаюсь, сэр.
Любопытный факт, которому никто не знает какое придавать значение: около 85 % всех известных цивилизаций в Галактике, будь они примитивны или высокоразвиты, изобрели напиток, известный под названием джын тонник, дж-эн-тонь-к, жжинтонегг или под любым другим из тысячи вариантов той же фонетической основы. Сами напитки разные и варьируются от сивольвианского чентомника, который представляет собой обычную воду, подаваемую при температуре чуть выше комнатной, до гагракаканского цж-антоника, способного убить корову со ста шагов. Единственным объединяющим всех их фактором, не считая сходного звучания названий, является то, что они были придуманы и получили названия до того, как эти цивилизации установили контакты с другими мирами.
Что же можно извлечь из этого факта? Он существует в полной изоляции. Что касается любой из теорий структурной лингвистики, то он не вписывается ни в одну из них, и, тем не менее, продолжает оставаться фактом. Старые структурные лингвисты злятся, когда молодые структурные лингвисты начинают говорить об этом. Молодые структурные лингвисты входят из-за этого в азарт, не спят ночами, убежденные в том, что они близки к чему-то чрезвычайно важному, и кончают тем, что преждевременно становятся старыми структурными лингвистами и злятся на молодых. Структурная лингвистика — это несчастная наука, страдающая от раскола, и многие ее практики слишком часто проводят ночи, топя свои проблемы в фиски-ссода-вай.
Номер Два стоял перед капитанской ванной, дрожа от разочарования.
— Сэр, разве вы не хотите допросить пленных? — взвизгнул он.
Капитан посмотрел на него в изумлении.
— Чего ради мне этого хотеть? — спросил он.
— Чтобы получить от них информацию, сэр! Выяснить, зачем они здесь!
— О, нет, нет, — сказал капитан. — Я уверен, они зашли к нам выпить по стаканчику джын тонника. Разве нет?
— Но сэр, это мои пленники! Я должен их допросить!
Капитан посмотрел на них с сомнением.
— Ну что ж, — сказал он, — если вы должны, то спросите у них, что они будут пить.
Холодный стальной блеск появился в глазах Номера Два. Он медленно приблизился к Форду Префекту и Артуру Денту.
— Ну что, подонки, — прорычал он. — У-у, мразь… — Он ткнул в Форда килобацем.
— Потише, Номер Два, — с мягким укором сказал капитан.
— Что вы будете пить!!! — заорал Номер Два.
— Ну, я думаю, меня устроит джын тонник, — ответил Форд. — А тебя, Артур?
Артур заморгал.
— Что? Ах, да-да, — сказал он.
— Со льдом или без? — проревел Номер Два.
— Со льдом, пожалуйста, — сказал Форд.
— Лимон?!!
— Да, пожалуйста, — ответил Форд. — А у вас есть крекеры? Такие, знаете, маленькие с сыром?
— Вопросы здесь задаю я!!!! — взвыл Номер Два и его тело затряслось в апоплексической ярости.
— Номер Два… — мягко сказал капитан.
— Сэр?!
— Пойдите прочь, будьте любезны. Я принимаю успокаивающую ванну.
Глаза Номера Два сощурились так, что превратились в то, что известно у мерзавцев и убийц как холодно поблескивающие щелочки, смысл которых, предположительно, состоит в том, чтобы создать у оппонента впечатление, что вы либо потеряли очки, либо никак не можете проснуться. Вопрос, почему это пугает, до настоящего времени не решен.
Он приблизился к капитану, сжав губы в жесткую тонкую линию. Опять же, непонятно, почему это считается признаком агрессивного поведения. Вот если, блуждая по джунглям Трааля, вы вдруг встретитесь с легендарным свирепым клоповидным зверем, то у вас будут все основания радоваться, если его челюсти сжаты в жесткую тонкую линию, а не как обычно, разинуты, обнажая кучу клыков, с которых капает слюна.
— Позвольте вам напомнить, сэр, — прошипел Номер Два на капитана, — что вы сидите в этой ванне уже три года! — Дав этот последний выстрел, Номер Два развернулся на каблуках и гордо прошагал в угол, где принялся упражняться в метании грозных взглядов перед зеркалом.
Капитан поерзал в ванне и криво улыбнулся Форду Префекту.
— Но вы же понимаете, что при такой работе, как у меня, необходим отдых и релаксация, — сказал он.
Форд медленно опустил руки. Это не вызвало никакой реакции. Артур тоже опустил руки.
Очень медленно и осторожно ступая, Форд подошел к постаменту ванны и похлопал по нему ладонью.
— Симпатично, — соврал он.
Он подумал, безопасно ли будет ухмыльнуться. Очень медленно и осторожно он ухмыльнулся. Было безопасно.
— Э-э… — обратился он к капитану.
— Да? — ответил капитан.
— Скажите, — сказал Форд, — а можно полюбопытствовать, что именно у вас за работа?
Сзади его похлопали по плечу. Он резко обернулся.
Это был первый помощник.
— Ваши напитки, — сказал он.
— Ах, спасибо, — сказал Форд. Он и Артур взяли стаканы с джын тонником. Артур отхлебнул и с удивлением обнаружил, что на вкус он был очень похож на виски с содовой.
— Я хочу сказать, что я не мог не заметить, — сказал Форд и тоже хлебнул из своего стакана, — трупы. В трюме.
— Трупы? — переспросил капитан в изумлении.
Форд опешил. Никогда не принимай ничего на веру, сказал он себе. Разве может быть, чтобы капитан не знал, что у него на корабле пятнадцать миллионов трупов?
Капитан сидел и жизнерадостно кивал. Оказалось, что он играет с резиновым утенком.
Форд посмотрел вокруг. Номер Два бросил взгляд на его отражение в зеркале, но только мимолетный — его глаза были в постоянном движении. Первый помощник спокойно стоял с подносом и любезно улыбался.
— Трупы? — снова спросил капитан.
Форд облизнул губы.
— Да, — ответил он, — все эти мертвые дезинфекторы телефонов и рекламные агенты, ну знаете, там, в трюме.
Капитан смотрел на него, вытаращив глаза. Внезапно он закинул голову и расхохотался.
— Ах, они не мертвые, — сказал он. — Господи, конечно нет. Они заморожены. Мы их оживим.
Тут Форд сделал нечто нетипичное для него. Он захлопал глазами.
Артур как будто вышел из транса.
— Вы хотите сказать, что у вас полные трюмы замороженных парикмахеров? — спросил он.
— О да, — ответил капитан, — миллионы. Парикмахеров, выдохшихся телевизионных продюсеров, страховых агентов, кадровиков, охранников, специалистов по связям с общественностью, консультантов по вопросам управления, кого угодно. Мы хотим колонизировать другую планету.
Форд едва заметно покачнулся.
— Здорово, правда? — сказал капитан.
— Это с такой-то командой? — спросил Артур.
— Ах, не поймите меня неверно, — сказал капитан. — Мы только один из кораблей Ковчежного флота. Мы — ковчег «Б». Простите, можно попросить вас подлить мне горячей воды?
Артур сделал одолжение, и каскад воды закружил по ванне вихрь розовой пены. Капитан испустил вздох удовольствия.
— Большое спасибо, голубчик. Вы наливайте, наливайте себе еще.
Форд опрокинул свой стакан, схватил бутылку с подноса первого помощника и вновь наполнил его доверху.
— А что означает, — спросил он, — ковчег «Б»?
— Вот это, — ответил капитан и радостно побрызгал вокруг себя водой из утенка.
— Да, — сказал Форд, — но…
— Видите ли, произошло вот что, — сказал капитан, — наша планета была, так сказать, обречена.
— Обречена?
— О да. Поэтому решили — давайте посадим все население в какие-нибудь гигантские космические корабли и полетим заселять другую планету.
Поведав это, он уселся поудобнее и удовлетворенно хмыкнул.
— Вы имеете в виду, не столь обреченную? — попытался подтолкнуть его к продолжению Артур.
— Что вы сказали, милейший?
— Вы хотели высадиться на менее обреченной планете?
— Высадиться, да. Поэтому решили построить три корабля, понимаете, три космических ковчега, и… я вас не утомил?
— Нет, нет, — поспешил уверить его Форд, — это просто захватывающе.
— Вы знаете, это так приятно, — с признательностью ответил ему капитан, — поговорить для разнообразия с кем-то еще.
Глаза Номера Два снова лихорадочно метнулись по мостику и вернулись к зеркалу, как пара мух, которых на секунду согнали с излюбленного куска тухлого мяса.
— Вся беда с такими долгими полетами, — продолжал капитан, — в том, что в конце концов начинаешь постоянно разговаривать сам с собой, а это ужасно скучно, потому что в половине случаев заранее известно, что ты скажешь.
— Только в половине случаев? — удивился Артур.
Капитан задумался на секунду.
— Да, я бы сказал, в половине. А кстати, где мыло?
Он пошарил рукой в воде и нашел его.
— Ну, так дальше, — продолжил он рассказ. — Замысел был такой: в первый корабль, ковчег «А», сядут все видные руководители, ученые, великие художники, ну, понимаете, все выдающиеся личности. В третий, или ковчег «В», посадят всех, кто работает — делает или производит что-то конкретное. Ну, и ковчег «Б» — это мы, все остальные, так скажем, среднее звено.
Капитан радостно улыбнулся.
— И нас отправили первыми, — закончил он и замурлыкал себе под нос песенку для ванны.
Эта песенка для ванны, которую сочинил для него один из самых известных и плодотворных композиторов музыки для рекламы (который в данный момент спал в трюме номер тридцать шесть примерно в девятистах ярдах от них) заполнила паузу, которая в противном случае стала бы неловким молчанием. Форд и Артур переминались с ноги на ногу и старательно избегали смотреть друг другу в глаза.
— Скажите, — спросил Артур через секунду, — а что именно было не так с вашей планетой?
— О, я же говорю, она была обречена, — ответил капитан. — Очевидно, она должна была столкнуться с солнцем или чем-то еще. Или, может быть, на нее должна была упасть луна. Что-то в этом роде. В общем, нечто ужасное.
— А я думал, — сказал вдруг первый помощник, — что планету собирался захватить гигантский рой пчел-пираний длиной в двенадцать футов каждая. Разве нет?
Номер Два обернулся, его глаза горели тем неистовым холодным огнем, который достигается только продолжительными тренировками.