— Может, поговорим?
—Охотно поговорил бы с вами, ребята,— дружелюбно заявил я, прикидывая, в каком именно месте засел инициативный крикун.— Только вы бы стрелять перестали, особенно в меня.
—Извините, Андрей Петрович.— Голос невидимки показался мне даже виноватым.— Ребята на взводе. Не думали, что сможем поговорить. Вот и решили сначала из строя вывести. Я позже подоспел.
—Так значит, стрелять не будете?— ехидно поинтересовался я, потирая ушибленное колено. Отчаянно хотелось пить, еще больше курить, а самое сильное желание было взять крикуна за глотку да головой об стену.
—Гарантирую.
—И глушилку вырубите?
—А вот с этим, господин Скворцов, увы и ах. На нашей стороне псиоников по большей части нет, а обычные люди стабилизаторами снабжены. У второй базы такого нет, и бойцов с, кхм, способностями львиная доля. Отключим глушилку и все, будут тут через пару минут.
—Но люди умирают,— напомнил я, не спеша покидать укрытие.
—Потери в бою неизбежны, Андрей Петрович,— резонно заметил голос.— Ильдар знал, кого к себе тащит. Вы пока по полям-то да по лесам бегали, мы особо и не спешили, а вот когда Территории решили вас самым наглым образом к себе перетащить, решили действовать.
—А что с первой базой?— продолжал я раскручивать словоохотливого переговорщика.— Что они медлили?
—У них с ресурсами сложнее,— сухо пояснил мой собеседник.— Растратили направо и налево. Когда все началось, основные силы мы на первую базу оттянули и отходили, хочу заметить, с большими потерями. Испытуемые со второго по тридцатый сплошные отбросы. Зарвавшиеся наглецы, недальновидные и за ум взявшиеся только через полтора года.
—А я, значит, тоже отброс?
—Что вы, Андрей Петрович,— испугался невидимка.— Вы уникальны. Удачное побочное явление провалившегося эксперимента. Вы нам очень нужны.
—Гляди-ка,— довольно хмыкнул я.— Всем я нужен. Чего тогда бросили подыхать посреди города?
—То не мы, господин Скворцов, то автоматика,— продолжал гнуть свое вполне себе вероятный противник.— Капсула выброса под городом. Модулирует окружающую обстановку и доставляет в мир порядковый номер. Мы так несколько раз делали. Испытуемые, они что, должны способности свои запустить, вроде как мотоцикл с толкача. Вот вас и поместили в обстановку, близкую к боевой. Я сам при этом присутствовал, а чтобы и правда не пропали, дали излучение, и, как предполагалось, две мелкие банды сразу отреагировали на такую активность.
—А если бы они меня порешили, ну или бы умер я от чего?— ликуя от обилия долгожданной информации, продолжал я допрос из-за перегородки.— Что тогда?
—Естественный отбор, уважаемый. Коли в таких простых ситуациях не выжили бы, то и подавно не нужны. Без сантиментов, так сказать. Вот если бы вас в закрытой зоне основного импульсника выбросили, то действительно некрасиво, а город что, почти в порядке.
—Еще один вопрос перед переговорами.— Я прочистил горло и осторожно встал на здоровое колено.— Если вы такой сведущий, то, может, объясните, почему к спинке моей кровати в той богадельне была пристегнута чужая медицинская карта.
—Это ключ.— Человек, говоривший до этого в мегафон, шагнул вперед, и слабо мерцающие лампы осветили мое лицо. Да, именно мое. Те же брови, нос, подбородок, шрам на скуле, оставшийся после детской драки в шестом классе. Такой маленький и незаметный, что даже я о нем уже забыл. Волосы разве что на месте, да взгляд небось не такой бешеный, а в остальном полное отражение.— Он должен был запустить механизм импульсного приема твоего мозга. Так оно и произошло.
Любуясь произведенным эффектом, моя копия шагнула вперед и встала как раз напротив, скрестив руки на груди.
—Эксперимент ты, Андрюша, пойми. Точный генетический слепок. Артефакт. У нас даже воспоминания схожи, однако от роду тебе ровно восемь лет. Три из них в стазисе, еще год на процесс имплантации памяти и основных навыков выживания.
И я ведь почти поверил. Убедительно мужик, похожий на меня как две капли воды, говорил. С огоньком, с пониманием вопроса. Так, будто либо знал все почти досконально, либо нес полную ахинею. Что из этого было правдой, я решать не спешил, а вот крупные капли пота на лбу и висках двойника заметил явно.
—Гладко стелешь,— я встал напротив собеседника, ровно так, чтобы видеть его руки и одновременно блокировать любую попытку спецуры за завалами влепить мне в лоб порцию успокоительного. Плохой стрелок из такой позиции почти наверняка попал бы в своего, а хороший снайпер даже пытаться бы не стал, заранее зная всю плачевность результата.— Вот только не верю я тебе.
Слова мои прозвучали неискренне даже для куска побелки, валявшегося на полу. Вот, вот оно. Точка отсчета, зацепка, эхолот в мутной воде. Сканер. Но какой сканер, мать его раздери! Сжав зубы, я шагнул вперед и, вплотную приблизившись, ударил по двойнику. Как вы с нами, так и мы с вами. Кто к нам с мечом придет, от хохота и погибнет, и все в таком же духе. Помнил я тот эффект в „Дыре“, обратку, усиленную боль, страх и ненависть, и тут, не сомневаясь, применил ровно то же. Нужно было торопиться. Где-то в подземелье, на глубине нескольких десятков метров, бьются в агонии мои единственные в этом мире друзья, а я тут разговоры разговариваю. Может быть, эти мысли придали мне силы, однако эффект оказался незамедлительным. Вот стою я, надменный, чуть уставший и донельзя довольный собой, и тут же, хлопьями, толстыми шматами реальности, образ говорившего начал распадаться. Видно это было только мне, да и творилось все это мракобесие исключительно в пределах личной черепной коробки. Раз, и нет меня красивого, а вместо эталона седой парень с носом картошкой и взглядом голодной белой акулы.
—Командир,— переговорщик не успел сказать и слова, как я выбросил руку вперед и, вцепившись в горло подменыша, сдавил руку. Секунду назад ноги еле волочил, а тут, сожми пальцы посильнее, и треснет шейка, аки у гуся, сломается, как сухой прут.
—Что из этого правда?— светясь счастливой улыбкой серийного убийцы, почти дружелюбно поинтересовался я.
Седому малышу ответить было нечего. В данный момент, напрягая все силы, вцепившись в мои пальцы, пуча глаза и жадно хватая ртом воздух, он старался выиграть себе пару минут жизни. Поделом тебе, тварь, знал, на что шел.
—Цель.— В глазах моих появился дьявольский огонек. Я уже почти приговорил парня, и он отчетливо все понял.— Ну же…— Немного ослабив пальцы, я дал несчастному попадашке глоток воздуха.
—Вывезти тебя,— прохрипел он сквозь силу,— без потерь.
—Зачем?
—Ты эталон. Ретранслятор без устройства.
—А поговорить нельзя было?
—Переговоры дело долгое,— шипел мой оппонент, мигом подрастеряв всю уверенность. Сложно излучать флюиды альфа-самца, когда тебе могут вырвать кадык. Глупая смерть, страшная и плохая.
—Отведи своих псов.
—Не могу. Командующему даны четкие указания.
—Пусть отключат глушилку.
—Командующий…
—Черт с тобой.— Я вспомнил, как ныне покойный псионик в деревеньке, недалеко от ныне почившего склада с хабаром, почти играючи поднял плиту, чтобы схоронить опасный груз. Так почему мне не сделать то же самое. Время шло. Глушилка продолжала работать на полную катушку, и ее действие начало сказываться на моем ослабшем организме. Что тот парень делал? Он же не видел объект. Тонны земли, деревянное строение и чахлые кусты по забору… Визуализация, будь она не ладна. Надо понять, что мне нужно в итоге, и тогда… Черный, плохо освещаемый коридор с трассами электрики и подачи кислорода на нижние этажи, рубильники в железных шкафах, пыль и строительный мусор на полу, арки, давящие своды, а над ними тонны земли. Что там еще, тяжесть? Непомерная тяжесть. Снова щелчок в голове, и чья-то рука тянет за воображаемый рубильник. Давление, просчет в конструкции, изъян в структуре, брак в заготовках, заливка бетона и т.п. Дернул, потянул, приподнял. Движение исходило откуда-то изнутри и, покружив, примеряясь к броску, рвануло к своду, ровно в то место, где засела группа, со скоростью курьерского поезда. Грохот, пыль, крики, быстро затихшие, впрочем, и тишина…
Отсутствие глушилки я почувствовал на собственной шкуре. Описать это чувство невозможно. Похоже скорее на то, что с жары ты вдруг шагнул в хорошо проветриваемое, кондиционированное помещение. Проще не могу. Я огляделся, обозревая дело своих рук. Ворота, тяжелые стальные балки и горы электроники и кинематики, запрятанные глубоко в породу, теперь уже никогда не смогут выполнять свой функционал. Портала больше не было, а вместе с ним и части тоннеля. Конструкция не выдержала давления, и бесчисленное количество камня, песка и прочей природной требухи, поддавшись воздействию, прекратили бренное существование моего врага. Однако один из них все еще находился в моей власти. Я вновь сфокусировал на нем взгляд и с омерзением разжал пальцы. Перестарался, наверное, не заметил. Бесчувственное тело переговорщика мешком рухнуло на пол и застыло в неестественной позе, как выброшенная кем-то за ненадобностью марионетка. Сканер был мертв.
Бой был выигран, но война еще нет. Та легкость, с которой я расправился с группой хорошо подготовленных и экипированных бойцов, особой радости не внушала. Показное коленце наверняка уже замечено псиониками на втором входе, и они будут на порядок умнее. В конце концов, им не обязательно брать меня живьем. Достаточно будет и образца. Голова, она замечательно подойдет.
К счастью, обрушение сводов на подачу электроэнергии не повлияло. Лифты работали исправно и уже через пять минут я хромал по нижнему жилому ярусу в сторону палаты, где оставил своих товарищей. Сенечка очнулся первым и сейчас хлопотал над Мишаней, коему, возможно в силу возраста, досталось больше всех. Дима от помощи отказался и снова куда-то исчез. Вскоре пир появился на пороге и, отстранив Арсения, начал сортировать на полу хозяйство трофейной аптечки.
—Сердце бьется,— проглот хмуро кивнул в сторону мальчишки.— Пульс нормальный. Дыхание ровное. В себя почему-то не приходит.