Буквально через день после этого известия в Кремле Сталин собрал довольно большое совещание с участием тех людей, которые принимали участие в создании нового оружия. И опять речь зашла о сроках. Он все еще опасается, что мы не успеем, не будем готовы и не сумеем удержать лидерство страны в этих вопросах. И вот когда слово предоставили Мстиславу Келдышу, начальнику НИИ-1 авиапрома, отвечавшему за создание баллистических ракет, а у ракетчиков дела обстояли в общем и целом плохо, и ни одной ракеты, кроме ФАУ-2, не летало, в том числе и потому, что растащили все это по разным КБ и ОКБ, тот сказал:
– Ожидать стремительного прорыва в этой области не приходится. В первую очередь из-за того, что наши усилия распылены между двенадцатью различными КБ. Отсутствует единое управление отраслью, работы в КБ построены таким образом, что об успехах мы узнаем после того, как ракета полетела, а почему она не полетела – остается тайной за семью печатями. Шесть КБ занимаются твердотопливными ракетами, а два – жидкостными. Плюс немцы, отдельно, зенитчики, тоже отдельно, и крылатчики, которых подобрал под себя Никифоров, и выдает на-гора летающие образцы с недостаточной дальностью. Вот и получается, как в известной басне: «А воз и ныне там». Фактически, несмотря на нежелание всех складывать яйца в одну корзину, отрасли необходимо иметь общий банк данных, чтобы не набивать шишки на одном и том же месте. Конкуренция должна быть, но в разумных пределах. Опять-таки, сужу по состоянию авиации, так как сам – выходец из ЦАГИ, создание ЦАГИ и приказ о том, что все наработки проходят испытания и экспертизы в едином центре: ЦАГИ – НИИ ВВС, существенно сократило количество «конструкторского брака» и позволило создать современную авиацию. Почему на современном этапе этого нет в ракетостроении – мне лично не понятно. Одни тянут ракеты в артиллерию, другие в ПВО, третьи на флот, а остальные туда, откуда черпают финансы. Что удивительно, даже Гидромет финансирует собственные исследования в этой области. Отсутствие порядка, несмотря на имеющееся Постановление ЦК, что этими работами занимается конкретно товарищ Никифоров, не выполняется. Пытался выяснить: почему? Оказывается, на совещании в НИИ ВВС в позапрошлом году, Святослав Сергеевич назвал «тупиком» жидкостные однодвигательные установки немцев. У его оппонентов серьезнейшие возражения: они – летают. Могу подтвердить, летают. Дальность до 500 километров. Что требовал НИИ ВВС: отказаться от жидкого кислорода в качестве окислителя. Причина: долго не хранится. Использовать твердые или желеобразные, по возможности неядовитые соединения. Требования – вполне законные и разумные. Время подготовки ракеты к запуску должно быть минимальным. В качестве примера назвал ракету «Вассерфаль». Она, кстати, летает, но Дорнбергера на совещании нет, как я понимаю, зенитчиков вообще не приглашали. Товарищи Королев и Глушко «обиделись», объединились с Тилем и в основном занимаются доводкой ФАУ-2. Им удалось увеличить ее дальность на 150 километров. Что нам это даст? К сожалению – ничего. С одной маленькой оговоркой: кроме сопла и камеры сгорания. Это я к чему: увеличение дальности возможно только за счет создания многокамерных двигателей. Кстати, на том самом первом совещании об этом говорилось. Это то, что касается жидкостных ракет. Теперь о твердотопливных ракетах. Товарищем Никифоровым в прошлом году был получен гидрид алюминия и разработан промышленный способ его производства из гидрида лития в среде диэтилового эфира. Причем, он об этом всем говорил, его задачей был «литий», а гидрид алюминия – это ракетное топливо, которое включает в себя почти 11 процентов водорода. Хоть кто-нибудь начал заниматься этим топливом? Нет!
– Второй компонент: аммониевую соль динитрамида, бесхлорный окислитель для СРТТ, он тогда не предоставил, сказал, что выпускать его с использованием органического синтеза себе дороже, всех перетравим. Я правильно помню, Святослав Сергеевич? – перебил докладчика Янгель.
– Правильно помните, Михаил Кузьмич. Выпуск динитрамида аммония неорганическим способом налажен в Бийске на заводе-спутнике завода № 512. Четвертый месяц как выпускаем. Так что все компоненты промышленность выдала. И, как я уже говорил, это – неядовитые компоненты. В них нет хлора, – ответил я.
– А теперь ответьте нам, товарищ Никифоров, почему вами не выполняется решение ЦК и Правительства? Почему вы допустили, что отрасль, которой ВАС поставили руководить, находится в столь плачевном состоянии? – резонно задал вопрос Сталин.
– Постановлением предусматривалось, товарищ Сталин, что заниматься всеми ракетами будет НИИ-4. Им руководит товарищ Сакриер, которому, еще одним постановлением, поручено передать Наркомату боеприпасов объект «Арзамас-16». Кроме того, идет сборка еще одного изделия, испытания которого назначены на август этого года. Вы в курсе. Без этих изделий всё, чем занимаются эти двенадцать КБ и ОКБ, представляет собой чистое творчество. В состав НИИ-4 моими распоряжениями переданы три Опытно-конструкторских бюро, которые занимаются изделиями «Буря», «Метеорит» и «Пэ». Остальные КБ ни ЦАГИ, ни НИИ ВВС не принадлежат. Часть из них относится к Наркомату авиастроения, часть к ГАУ, остальные разбросаны по различным ведомствам. Всем были разосланы распоряжения и приказы по передаче тем и КБ в НИИ-4. Все предоставили мне ответы и подтверждающие документы о том, что приступили к разработке после выхода упомянутого Постановления и не имеют отношения к нему. Большая часть этих бумаг подписаны в Политбюро.
– Вы хотите сказать, что они подписаны мною? – переспросил Сталин.
– Именно так, товарищ Сталин. Первое Постановление вышло еще во время войны с Германией. Темы остальным восьми организациям выданы значительно позже. Вот и получилось, что кроме товарища Келдыша, баллистикой в НИИ-4 никто больше не занимается. Вмешиваться в ваши действия я не мог. Дважды поднимал этот вопрос, но результата до сего дня не имею. Предложение товарища Келдыша поддерживаю. Отрасли необходимо отказаться от «чрезвычайщины». Спешки никакой нет, я прекрасно понимаю «чистых ракетчиков», которые не желают избавляться от более перспективных жидкостных ракет на легкокипящих компонентах. Эти ракеты, действительно, дадут большую мощность и дальность. Но их боевая ценность весьма сомнительна. Перспективны капсулированные жидкостные ракеты, могущие храниться долго, а для гражданских нужд можно использовать и кислородно-водородные ракеты, и жидкий кислород в качестве окислителя. И даже лед с алюминиевым порошком. Речь сейчас идет о средствах доставки. Выполним эту задачу, товарищ Королев, и потом полетим в космос. Не решается одновременно данная задача. Либо – либо. Что касается обещанной дальней крылатой ракеты, то разработки НИИ-4 и ОКБ-155-1 готовы к бросковым испытаниям. Есть вероятность того, что достичь заданной дальности и точности нам удастся. В этом месяце приступаем к летным испытаниям.
Келдыш вопросительно посмотрел на Сталина, как бы спрашивая разрешения продолжить. Ждать ему пришлось несколько минут, пока тот записывал что-то в блокнот. Потом недовольно поднял глаза на докладчика и спросил:
– У вас всё?
– Нет, у меня доклад состоит не столько из критики, сколько из того, что сделали и что не смогли сделать в НИИ-1.
– Это хорошо, товарищ Келдыш. Продолжайте.
Готовыми оказались системы телеметрии, наведения и астрокорректоры. Наиболее дорогостоящая и наукоемкая часть конструкции. В минусе – корпус и двигательный отсек. Принципиально не решен вопрос об управлении на начальном этапе старта. Выдать сигнал управления система позволяла, а рабочих модулей не было, ибо все это зависит от двигателя. У немцев – это газовые рули, сбрасываемые после набора скорости. Келдыш настаивает на том, чтобы этим вопросом управляли специальные поворотные сопла, так как работа рулей в потоке плазмы весьма затруднительна. Им была предложена схема, которую я бы назвал вариантом «108»: пакет из четырех основных камер сгорания и четыре управляющих двигателя на каждом из четырех или пяти блоках. Четыре блока двигателей для военного варианта ракеты и пять блоков для гражданского. Без ненадежной системы внешнего зажигания, присутствующей у ФАУ-2. Компоненты топлива должны самовоспламеняться. Для отработки варианта предлагалось использовать одноблочную ракету с двумя минимум ступенями.
– Отработав пуски на этой, более дешевой, ракете, можно будет приступить к пакетированию двигательного отсека. Вторая ступень нужна для отработки сброса первой ступени и запуска двигателя третьей.
Теоретическая часть вопроса была проработана им досконально. Придраться было не к чему. Его поддержал, как ни странно, Королев.
– Мстислав Всеволодович разумно расставил акценты. Все наши попытки увеличить тягу двигателя товарища Тиля оказались безуспешными. Он вытянул из двигателя все возможное. Здесь же речь идет об увеличении производительности насосов, с тем, чтобы обеспечить работу четырех основных и четырех рулевых камер, оставив тягу каждого такой, как была. Других двигателей у нас пока нет, поэтому я за то, чтобы начать доводить сборку из четырех двигателей.
Королев хитрил, согласно предложениям Келдыша и меня, его тема приостанавливалась, приоритетными становились другие направления: двигатели на высококипящих жидкостях и смесевые твердотопливные ракеты. Но летающих среди них не было. Намеки на успех были только в Ленинграде, на заводе «Арсенал», где изготавливали ракеты для ВВС и артиллерии к установкам залповой стрельбы. Некогда именно Сакриер изготовил там в КБ-12 ГАУ первые твердотопливные ракеты на бездымном порохе. В сороковом мы с ним внедрили производство баллиститного горючего на основе нитроклетчатки, пропитанной нитроглицерином. Из нее формовалась шашка со звездообразным отверстием, из этих шашек собирался двигатель ракет типа «С», «РС» и «РС-РК». Корпусом для них служила цельнотянутая тонкостенная труба из аустенитной нержавеющей стали. Это позволило уменьшить калибр, лобовое сопротивление, увеличить вес заряда по сравнению с имевшимися разработками РНИИ и НИИ-3. Тем, кто не помнит эти названия, сообщаю, что эти КБ разработали «Катюшу» и два типа реактивных снарядов РС, применявшихся во всех конфликтах с 1938 года. Практически весь состав РНИИ и НИИ-3 был расстрелян и посажен в 1937–1938 годах, поэтому доводить их до производства пришлось другим людям. Авиационными ракетами занимался военинженер первого ранга Сакриер. РС-82 и РС-132 имели твердотопливный двигатель, в котором располагались шашки пироксилинового пороха, растворенного в тротиле, разработанный в Ленинграде профессором Николаем Ивановичем Тихомировым. Снаряды для «Катюши» имели большую дальность, и выпускались вначале в Москве на заводе имени Владимира Ильича. А авиационные – на «Арсенале». Позднее здесь освоили выпуск РОФС-132 для нужд Ленфронта и ВМФ.