Почему ее не было?
Ставлю фотографию на кофейный столик, иду на кухню и открываю холодильник. Пусто: пара лотков с едой навынос и бутылка кетчупа. На гранитном островке разложены брошюры, папки и другие красочные рекламные материалы. Открываю одну из папок: там стопка информационных листовок по дому престарелых. «Дэнбери: пенсионный отдых в роскоши». На фотографиях улыбающиеся старики, которые, судя по всему, наслаждаются жизнью: играют в гольф, пьют вино в розарии, едят деликатесы, которые подает шеф-повар в белом колпаке. Видимо, это и есть важная сделка, о которой упоминал Грег. Кладу в сумочку брошюру и беру со столешницы комплект ключей.
Если в спальне мне было жарко, то, выйдя из дома, я буквально врезаюсь в стену горячего влажного воздуха. Смотрю направо, потом налево: вокруг море совершенно одинаковых домов. Что это? Шоу Трумана?[34] По тротуару едет на велосипеде девчушка лет восьми, а следом на самокате ее старший брат.
– Доброе утро, Лена!
Смотрю направо: с крыльца одного из домов мне приветливо машет пожилая женщина в халате и бигуди. Ей лет под семьдесят, может, больше – сложно сказать.
– Адское пекло! – обмахиваясь веером, добавляет она, когда я подхожу ближе.
– Да уж, – отвечаю я, обливаясь потом.
– Милая, я только хотела сказать, что мы с Бобом счастливы быть инвесторами в «Дэнбери», – с радостной улыбкой говорит она.
Я киваю, вспомнив о рекламных брошюрах на кухне.
– У него больная спина, а у меня больное бедро. – Старушка показывает на свое бедро. – Нам не терпится побыстрее заехать! Подумать только, вы выбрали нас! Уж не знаю, как вас благодарить! Вы уж передайте своему чудесному мужу, что мы очень благодарны!
– Обязательно, – с нерешительной улыбкой говорю я, изо всех сил пытаясь понять, о чем речь.
– Кстати, – не унимается она, – видела в городе ваш новый рекламный щит.
Я непонимающе смотрю на собеседницу.
– Прямо в центре города. – Она жестом показывает кавычки и продолжает: – «Откройте для себя рай в Сарасоте[35]». Когда мы с Бобом вчера проезжали мимо, я подумала: «Наша соседка – знаменитость!» Я заставила его развернуться, чтобы посмотреть на рекламу еще раз. А он мне: «Эллен, она живет в соседнем доме! Если захочешь ее увидеть, просто постучись в дверь». Что ж, мои поздравления, дорогая!
Господи боже, я риелтор, и мое лицо красуется на рекламном щите.
– Спасибо, – натянуто улыбаюсь я. – Еще увидимся!
Жму на кнопку автомобильного ключа, и мне коротким сигналом отвечает «Мерседес»-внедорожник с флоридскими номерами. Сажусь на водительское кресло и вбиваю в навигатор: «Ювелирный магазин Дженсена». Врубив кондиционер на полную, еду в центр города… и ударяю по тормозам при виде огромного рекламного щита, о котором говорила Эллен.
На щите я в ядовито-лиловом брючном костюме, со скрещенными на груди руками излучаю уверенность с ослепительной фальшивой улыбкой на лице. Я съезжаю на обочину и перевожу дыхание. Черт, я выгляжу как нечистый на руку юрист. Мне до боли стыдно, но я заставляю себя взглянуть на щит внимательнее. «Откройте для себя рай в Сарасоте! – гласит рекламная надпись. – Я Лена Лестер, и я помогу вам найти дом на всю оставшуюся жизнь. Звоните прямо сегодня». Все еще хуже, чем я думала. Я риелтор-прохиндей, и фамилия у меня Лестер.
Ювелирный магазин прямо впереди, и я заезжаю на свободное парковочное место у входа.
– Добрый день! – здороваюсь я с женщиной на кассе. – Я за кольцом.
– Да-да, – кивает она. – Я вас узнала по рекламным щитам. Вы супруга Деррика Лестера, верно? – спрашивает она, глядя на меня с любопытством.
Я удивленно киваю. Странно, видимо, я неправильно запомнила его имя. Грег, Деррик – не все ли равно? Это было сто лет назад.
Женщина исчезает в подсобном помещении и вскоре возвращается с черной бархатной коробочкой.
– Мы все исправили. – Она открывает крышку, демонстрируя мне вычурное золотое кольцо с огромным бриллиантом. – Теперь камень надежно закреплен. Металлические лапки вас больше не подведут.
– Ничего себе! – невольно вырывается у меня, когда я надеваю кольцо с этим булыжником на палец.
Такие алмазы увидишь разве что в лондонском Тауэре на королевской короне.
– Спасибо, – произношу я, пытаясь оправиться от шока. – Сколько я вам должна за ремонт?
Напряженно глядя на меня, женщина за прилавком мотает головой.
– Что вы, ваш супруг обо всем позаботился!
– Хорошо. – Я просто не в силах оторвать глаз от исполинского бриллианта на моем пальце. – Что ж, всего доброго.
– Мэм!
– Да?
Она пристально смотрит мне в глаза, затем открывает рот, будто собираясь что-то сказать, а потом качает головой и произносит:
– Нет, ничего. Просто… надеюсь, вы довольны нашей работой.
– Конечно, – уверяю я. – Еще раз спасибо!
Уголки ее рта механически ползут вверх, складываясь в улыбку.
– Хорошего вам дня, миссис Лестер!
В душной машине я долго рассматриваю здоровенный камень на кольце и лишь потом включаю кондиционер и беру телефон. Ищу номер Фрэнки; почему-то он не числится в списке моих контактов. Со вздохом набираю цифры вручную: телефоны тети и Фрэнки – два номера, которые я помню наизусть.
– Алло? – Фрэнки отвечает после третьего гудка. – Кто это?
Ее голос звучит по-другому: как будто ниже, да еще отрывисто и нетерпеливо.
– Фрэнки! Это я, Лена!
В трубке повисает долгая тишина. С каждой секундой мое сердце бьется все быстрее.
– Зачем ты мне звонишь?
– Я сейчас во Флориде. Я…
– Я так понимаю, ты все еще с этим уродом?
– М-м… да. – Я невольно сильнее сжимаю руль.
– Ты что-то хотела? У меня мало времени.
– Просто хотела услышать твой голос, – обиженно говорю я.
– Прекрасно. Ты его услышала. Это все?
– Фрэнки, что происходит? Почему ты так себя ведешь?
– Ты серьезно спрашиваешь об этом меня? – смеется она.
– Ну… да.
– Лена, прошло шесть лет! Ты думаешь, что щелкнешь пальцами и я все забуду? Так не получится. У тебя семейные неурядицы? Что ж, мне жаль. Хотя нет, не жаль. Тебе давно надо было расстаться с этим парнем. Послушай, мне пора бежать. – Фрэнки вздыхает. – Желаю всего наилучшего, искренне…
– Фрэнки мне нужна твоя помощь! Я хочу понять, что…
– Лена, до свидания.
Она нажимает на отбой, и я снова набираю ее номер, однако звонок автоматически переводится на голосовую почту. Я откидываюсь на спинку сиденья, глубоко встревоженная и совершенно растерянная. Что между нами произошло? Что это за версия моей жизни, в которой я разлучена с лучшей подругой? Фрэнки для меня как кислород. Я задыхаюсь от одной мысли, что могу ее потерять. Даже если завтра утром все это исчезнет, я хочу понять, что между нами случилось.
Еще несколько минут я сижу в машине, размышляя о своих неприятностях, затем снимаю с пальца кольцо и подношу к глазам. Внутри ободка – гравировка. Буквы крохотные, почти неразличимые, с трудом умудряюсь прочесть микроскопическую надпись: «5683 навсегда».
Ну и какого черта это значит?
Звонит телефон. Увидев на экране лицо Грега, то есть Деррика, расстроенно выдыхаю и неохотно беру трубку.
– Привет.
– Привет! Ты где? – спрашивает он.
– Возле ювелирного. Вот только забрала кольцо.
– Хорошо, что ты недалеко. Я все перепутал. Встреча с Викторией Кэмпбелл в десять, а не в одиннадцать. Я уже еду туда. Во сколько сможешь быть на месте?
– Не знаю… Постараюсь побыстрее.
– Спасибо. Буду тянуть время, пока ты не приедешь. Малыш, эта клиентка – по-настоящему крупная рыба. И мне нужно немного твоего волшебства.
– Договорились, – со вздохом соглашаюсь я.
– Адрес в календаре. Поторопись!
Я вбиваю адрес в навигатор, когда из ювелирного появляется та самая сотрудница. Она торопливо шагает ко мне и машет руками. Опускаю стекло: в машину врывается поток невыносимо влажного воздуха.
– Я что-то забыла? – спрашиваю я.
Женщина мотает головой.
– Я сначала не хотела ничего говорить, – начинает она. – Сказала себе, что не стану, а потом увидела ваши рекламные щиты. Вы такая успешная женщина, и я… я решила, что вы должны знать правду.
– Какую правду?
Она делает глубокий вдох, потом выдыхает и наконец решается:
– Ваше кольцо. Когда ваш муж его передал, я провела осмотр – стандартная процедура для каждого изделия, которое приносят клиенты. Измерила размер, проверила камень на предмет включений и так далее. И когда я осматривала ваше кольцо… – Она осекается и нервно сглатывает. – Миссис Лестер, мне ужасно неловко такое говорить, но это не бриллиант.
Я в замешательстве смотрю на кольцо.
– Тогда что же?
– Муассанит, кубический цирконий. Возможно, какая-то другая имитация, не знаю, – качает головой она. – Одно могу сказать точно: это подделка. Мне очень жаль.
Киваю, переваривая услышанное. Я сейчас скорее раздражена. Кто делает предложение с кольцом-фальшивкой? Уж не на это ли намекала Фрэнки?
Стоя у машины, сотрудница ювелирного поджимает тонкие губы и взволнованно вглядывается в мое лицо.
– Мне действительно очень жаль.
– Ничего страшного, – отзываюсь я, нацепив на лицо улыбку, как у женщины на рекламном щите.
– Зато он постарался, сделал хорошую гравировку!
Я тщетно пытаюсь понять, что имеется в виду.
– Пять шесть восемь три, – поясняет она. – Это же слово love на клавиатуре. Я не сразу поняла… Должна признать, весьма умно. – Улыбка медленно сползает с ее лица. – Надеюсь, вы не расстроились?
– Вы даже не представляете, как я вам благодарна за искренность, – уверяю я.
Подъезжаю к старинному особняку в испанском колониальном стиле: штукатурка на стенах потрескалась, черепичная крыша требует серьезного ремонта, однако дом все еще хранит остатки былого величия, будто старуха, которая завоевала титул королевы выпускного в далеком пятьдесят девятом.