– Осьминога видела? – восторженно спрашивает он.
Не успеваю я вспомнить, опасны ли осьминоги, как Дел снова погружается. И через несколько секунд всплывает с добычей: в руках у него доисторического вида существо, дотрагиваться до которого мне совсем не хочется. Я держусь на расстоянии, а Дел забрасывает несчастное головоногое на заднюю палубу и ныряет еще раза три.
– Поймал! – гордо объявляет он, показывая свой улов. – Закуска на ужин.
Я невольно восхищаюсь тем, сколько Дел знает о море. В отличие от меня. Да, я с детства плескалась в заливе Пьюджет-Саунд, но это совсем не то, что ходить под парусом в открытом море. Признаюсь честно, в глубине души я всегда боялась океана – меня страшит его мощь, загадочность и непредсказуемость. Но рядом с Делом я спокойна, его сильные умелые руки держат меня на воде. На миг мне становится легко, я чувствую себя невесомой.
– А теперь в душ, переодеваться в форму и на Санторини, – объявляет Дел, пока мы вытираемся полотенцами на палубе. – Хочу убедиться, что у нас все готово к заходу в порт.
Форма?
– Ты же знаешь, что за капризный народ – богатеи из Англии, – добавляет он, делая гримасу. – Неделя нам предстоит непростая.
– Понятно, – нервно говорю я и отправляюсь вниз принять душ.
Из ящика под кроватью достаю синюю рубашку поло с вышитым логотипом «„Попутный ветер“ – чартер яхт». Надеваю рубашку поло и уродливые шорты цвета хаки, а влажные волосы собираю в хвост. Дел наряжается в такую же униформу, а на голову водружает капитанскую фуражку. Мы заходим в гавань, и у меня захватывает дух от невероятной красоты Санторини: опрятные белые домики, притулившиеся к склону холма, ярко-розовые брызги соцветий бугенвиллей.
– Подай кормовой швартов! – спрыгнув на пристань, командует Дел.
– М-м…
Я стою столбом и краснею. Что такое кормовой швартов? Дел указывает на трос рядом со мной, который я тут же ему кидаю, при этом больно ударившись о борт пальцем ноги. Естественно, я не рассчитала расстояние, и трос плюхается в воду. Делу приходится сначала выудить его, а потом уже привязать к специальной тумбе. Впрочем, если он на меня и разозлился, то виду не подает.
Вскоре Дел, как настоящий капитан, расхаживает по палубе и, сосредоточенно потирая лоб, уточняет:
– На камбузе все по списку, верно?
– Верно! – Я невольно вытягиваюсь в струнку, как новобранец перед командиром, хотя понятия не имею, что такое «камбуз» и о каком списке речь.
Справа раздается грохот – какой-то мужчина поставил на палубу огромный сундук Louis Vuitton. Видимо, Дел не преувеличивал, когда сказал, что гости непростые.
– Хорошо, – довольно кивает Дел. – Носильщики грузят багаж.
Он поворачивается ко мне.
– А ты пока открой шампанское и разлей по бокалам.
– Шампанское! Поняла!
Я бегу к центру палубы и вниз по винтовой лестнице, которая ведет прямо на кухню. И тут меня осеняет. Черт, а за еду здесь, похоже, отвечаю я!
Как это получилось? Я вообще не умею готовить! Чем эти бедолаги будут питаться? Сэндвичами с арахисовым маслом и джемом? Я лихорадочно ищу бокалы для шампанского и наконец нахожу их в нижнем шкафчике. Ставлю шесть бокалов на поднос и достаю из винного холодильника одну из десятков бутылок шампанского Dom Pérignon.
Долго сражаюсь с пробкой, но все-таки умудряюсь избавиться от этой противной штуки и наливаю пузырящийся напиток в бокалы. Тайком отпив глоточек (для храбрости), иду на верхнюю палубу. Чудом не уронив поднос, ставлю его на столик из тикового дерева как раз к прибытию первых гостей.
О, надо видеть этих гостей!
Сначала на палубу поднимается женщина лет под пятьдесят: на ней белое платье в арабском стиле, на ногах шлепанцы Chanel, на шее шелковый платок Hermès. Она поправляет огромные солнечные очки и обмахивается веером.
– Милочка! – с явным британским акцентом говорит гостья. – Будьте любезны, принесите бутылочку Pellegrino.
– Конечно, – уверяю я, принимая у нее из рук сумку Birkin.
– Благодарю, – со вздохом отвечает она. – А сумку поставьте в мою каюту. Палящее солнце дьявольски вредно для кожаных изделий.
Я киваю и пулей мчусь вниз по лестнице. Не имею ни малейшей идеи, где ее каюта, поэтому просто кидаю Birkin на кухонную столешницу и беру охлажденную бутылку Pellegrino.
– Прошу вас. – Я вручаю гостье бутылку.
На палубе появляется столь же помпезный мужчина. И сразу же начинает выражать Делу негодование насчет маршрута на неделю.
– Могу ли я предложить шампанское? – обращаюсь я к пассажирам, держа в руках поднос.
Женщина берет бокал и церемонно отпивает игристое.
– Вы член экипажа?
– Да. Я Лена. А вы?
– Виктория, – представляется она. – А там мой супруг Чарльз. Он беседует с капитаном.
– Что ж, – смущенно улыбаюсь я. – Добро пожаловать на борт!
– Скоро подъедут наши друзья, – сообщает Виктория. – Впрочем, полагаю, это уже родственники. Моя младшая сестра Памела и ее новый муж. У него тот еще характер, – вздыхает она. – Вот увидите.
– О! – озадаченно восклицаю я.
– Дорогуша, скажите, а кто здесь шеф?
– Я, – отвечаю, судорожно сглотнув.
Она таращит на меня глаза.
– Надеюсь, вы окончили парижскую кулинарную школу Le Cordon Bleu?
– Естественно, – вру я.
– Прекрасно. А то слишком много развелось семейных команд. Муж – капитан, жена – повариха… Люди решительно не понимают, что такой сервис надлежащего уровня, – презрительно фыркает Виктория.
Обмахиваясь веером, она хмурится при виде очень высокого мужчины, поднимающегося на борт с огромной коробкой, за которой не видно его лица.
– Кстати, о дьяволе, – доверительно шепчет Виктория. – Мой ирландский зять.
– Главное в путешествии что? Хороший запас ирландского виски! – Высокий мужчина ставит на палубу коробку, внутри которой звякают бутылки.
– Вы только посмотрите! – восклицает он, оглядывая яхту от носа до кормы.
И тут у меня кровь стынет в жилах. Это лицо, этот голос!
– Когда-то я по речкам плюхал, а тут – на тебе! – настоящее море!
Это Колм! У меня вдруг потеют ладони… нет, они становятся просто мокрыми! Как это вообще возможно?!
Я не в силах пошевелиться, сердце молотом стучит в груди. Рот Виктории двигается, она явно произносит какие-то слова, однако я их не воспринимаю.
Колм занят осмотром судна и не видит меня.
– Это яхта или плавучий дворец? – шутит он, проводя ладонью по лакированному деревянному поручню. – Вы гляньте! Красота-то какая!
Наконец Колм оборачивается, и мы смотрим друг на друга в упор. Беззаботное выражение на его лице сменяется крайним изумлением.
– Лена?! – выпучив глаза, спрашивает он.
Глава 20
Виктория смотрит на нас с подозрением.
– Прошу прощения, вы знакомы?
– М-м… – хором мычим мы и нервно посмеиваемся.
– Это было сто лет назад, верно? – берет на себя удар Колм.
– Да, – киваю я. У меня просто нет слов.
– Мы познакомились в поезде, – продолжает он. – Кажется, в Швейцарии?
– Точно, – улыбаюсь я.
Очевидно, Колм не знает ни о нашем воссоединении, ни о том, как красиво сделал мне предложение в их семейном пабе. Но это было по-настоящему. По крайней мере, для меня.
– Здорово! Как ты? – интересуется Колм, вглядываясь в мое лицо.
– Все хорошо. – Я тщательно подбираю слова под пристальным взглядом Виктории. – Надо же, одно приключение за другим.
– Работаешь в туризме, как я понимаю? – смущенно потирает лоб Колм.
– Да, – отвечаю я, глядя на Дела, которого удерживает в заложниках Чарльз. – Я шеф, а там мой… муж. Он капитан.
Клянусь, я еще ни разу не произносила большей несуразицы.
– Настоящая команда! – произносит Колм, утирая каплю пота с брови.
Виктория со вздохом берет второй бокал шампанского. Я не обращаю на нее внимания и не свожу с Колма глаз.
– Выходит, ты… женился?
– Ага, недавно, – кивает он.
– Колм, дорогой, – встревает Виктория. От недовольной гримасы не осталось и следа. Ее лицо расплывается в приторной улыбке. – Куда ты дел мою сестру?
– Так она… – Он замолкает, не сразу находя слова. – Памела решила… пройтись по магазинам.
Памела. От одного упоминания этого имени в воздухе словно разливается холод.
– По магазинам? – с кислой миной переспрашивает Виктория. – А разве ты не предупредил свою милую женушку, что мы скоро отплываем? Ах, моя дорогая сестренка! Никогда не отличалась пунктуальностью.
Колм чешет в затылке и, переводя взгляд с Виктории на меня, произносит с неловкой улыбкой:
– Вики, думаю, для нас с тобой не секрет, что Памела делает только то, что хочет.
– Полагаю, ты прав, – устало вздыхает Виктория. – Впрочем, истории о ее легендарных опозданиях будут передаваться из уст в уста многими поколениями наших потомков! Помнишь в прошлом месяце в Каннах, когда Памеле вздумалось заехать в Cartier по пути в аэропорт? В итоге мы черт знает сколько проторчали на взлетной полосе! – Она морщится. – Честно говоря, это становится утомительным.
Не успевает Колм ответить на жалобы свояченицы, как наше внимание привлекает движение на задней палубе. Все взгляды устремляются на блондинку лет тридцати с небольшим, которая пронзительно визжит. А вот и ураган Памела.
Колм кидается к ней.
– Милая, ты в порядке? – спрашивает он, взяв ее за руку.
– Нет, не в порядке! Хоть бы кто-то из экипажа помог подняться на борт! – рявкает она, вытаскивая шпильку своего «лабутена» из щели между досками палубы.
Памела с недовольным видом оглядывает яхту.
– Как мило, плавучий сарай!
Колм бросает на меня извиняющийся взгляд, а Памела роняет пакеты с покупками на палубу.
– Вики, ты обещала, что будет яхта! Может, ты по ошибке забронировала экскурсию экономкласса?