еству, мы успели ее зачистить, но вдогонку тебе мчаться опережая безвесть не стали, это все равно что подсветить ей цель. Взяли образцы со всех трупов и на всех них нашлись данные, это люди Вишневского, стопроцентное совпадение ДНК и сопоставленные по базе фотографии. Как только Старик взял данные Листа, прогнав через детектор и подключив к ассенизатору, я ушел за Периметр, озадачив аналитиков Одинцова новой проблемой и спешно вернулся через северный рубеж и это плохая новость номер два.
– Час от часу не легче. На севере что?
– На севере монолитовцы и судя по всему, они готовы пропустить Грифа и его людей к Радару. Это вопрос времени.
– Только этого нам не хватало! Это точно? – Звездочет так зыркнул на подходящего к ним бродягу, что того сдуло.
– Гранит видел как к начальству монолита приходили в гости наемники. Он в курсе всего, что происходит по эту сторону Радара. Забугорным заказчикам явно мало одних лишь артефактов, вплотную за технологии взялись, а «Проект» их оставил столько, до сих пор расхлебываем. Да, еще одно – долговцы что пришли ночью с Янтаря, рассказывали, что в последнее время там появилось много зомбированных наемников. Наемники явно что-то учуяли и возможно…
Звездочет исподлобья глянул на бледное, прозрачное лицо Вереса и угрюмо кивнул:
– Займись с ребятами севером. Варяга оправь к свободе, терпения у него прорва, поможет долговцам нормально провести переговоры и не перестрелять друг друга через пять минут. Гранит пусть тормозит монолит, и если Гриф случайно поймает пулю, я долго плакать не буду.
– Понятно, сам то куда? На Янтарь?
– Возьму Схиму, отряд Брамы и незаметно проскользнем через Дикую Территорию. Наемники должны сидеть тихо, особенно после сегодняшнего съезда. Гриф будет слишком озабочен количеством долговцев на Баре и движением свободы, что бы заигрывать с монолитом, время у нас есть.
– Сделаем. Ты сам главное не геройствуй, а то рассказали, как ты с ножом на зомбей в катакомбах ходил.
– Исчезни отсюда, критик. Вон Коперник идет, а он как репей, пристанет с разговорами, не отвяжешься.
Верес кивнул, поправил автомат, и через мгновение словно растворился в воздухе, оставив кружащиеся сухие листья.
* * *
Воронин обернулся на шорох, в сиянии лунной дымки к нему шагнула высокая фигура.
– А, это ты. Тоже не спиться? – он бросил взгляд на фосфоресцирующие стрелки – До выхода пару часов.
Звездочет неопределенно кивнул, привычно отмечая возможные огневые позиции на темном пятне Дикой Территории, и скептически покосился на генерала:
– Не боишься курить на виду у снайперов? Тлеющий огонёк – мишень лучше не придумаешь.
– Нет – отрицательно покивал Воронин, выпуская струю дыма – вышки застеклены «слюдяным» стеклом, а его пробить сложнее, чем дверь бункера. Чего только наши деды не делают, разгребли цех с рухлядью, перебрали все до винтика, отладили, тут у них и плавильня, и кузня – целые мастерские. Для личного состава нет ничего страшнее чем безделье, пока человек занят делом, то и дисциплина держится, и глупости всякие в голову не лезут. Думаю, твое руководство дорого отдаст за наши рецепты. Ведь многое, из того что мы делаем, возможно произвести только в Зоне. Взять хоть «слюду» – сомневаюсь, что за пределами Зоны от нее смогут хоть кусок отколоть, Коваль говорит, у нее структура покрепче чем у алмаза будет, а вот они ее чем-то обрабатывают, а потом в стекло добавляют.
– Теперь это наше руководство.
– Ну да, все забываюсь. Годы в Зоне накладывают отпечаток, тут мыслить иначе, словно за Периметром нет внешнего мира, мы словно колония, брошенная на произвол судьбы на другой планете, и до Земли хрен знает сколько. Так легче, не глядишь в сторону Периметра и не сходишь с ума.
Он замолчал, выпуская струйку дыма, прислонившись широким плечом к холодному от предутренней росы металлу. По залитой сребристым светом дороге, тонущей в тенях и густо заросшей лопухами, пригнув горбатую спину неспешно трусила слепая собака, на миг насторожилась и замерла, принюхиваясь к мыслям людей, но удостоверившись, что стрелять не будут, не спеша скрылась в зарослях.
– Ладно, Трепетов, прорвемся. Сколько лет простояли, ни Зоне, ни пуле не кланялись, и сейчас устоим. Мы такое тут прошли, что действительно, впору осваивать другие планеты, выживаемость и приспосабливаемость дай Бог каждому.
Трепетов едва заметно улыбнулся:
– Танкист, ракетчик, а теперь еще и космонавт? Поздно – этот «космос» сам к нам пришел, не дожидаясь в гости. Слишком мы дики, что бы нас еще в космическое пространство выпускать, сами с собой ужиться не можем.
В дверь тихо поскреблись и в узкую кабинку заглянула голова Брамы:
– Товарищ генерал, все в сборе, мы готовы выступать.
Воронин спустился вниз, смерил отряд взглядом, а потом кивнул:
– Ну, с Богом. Только на этот раз без самодеятельности, наемники сейчас не главное, и не отводите глаза – я же вижу, руки у вас так и чешутся опробовать «грозу» в ближнем бою. За Листа головой отвечаете – довести живым к Шуману, а дальше действовать согласно сложившейся обстановке. Поступаете в подчинение Звездочета – он Зону не меньше вашего топтал, а опыта в центральных районах у него больше. Возражения есть?
– Товарищ генерал, Шуню, тьфу ты… как его, Студента с собой обязательно брать? Он едва ноги тянет.
– Брама, я тебя как облупленного знаю, ты же с боем пробиваться будешь, потом скажешь, что иначе было невозможно, а он вас проведет узкими закоулками, он там каждую щель знает, и все излазил в отличие от нас.
Брама нехотя отдал честь.
– Думаешь Сашку брать обязательно? – едва слышно прошептал генералу Звездочет, меряя взглядом ординарца который проверял показания голема – совсем ведь пацан, мы с катакомб чудом ушли, а Янтарь это не шутки.
– Предчувствие, я привык ему верить, иначе бы не протянул тут столько – шёпотом ответил Воронин, а потом обратился ко всем – Студент теперь не «пацан» и не «салага», а член особого подразделения долг, пакет документов о его причислении к отряду подписал я лично и передал наружу через Лысенко. Студент наотрез отказался уходить за Периметр без Понырева младшего, и выстави мы его наружу, он бы нашел новую щель и возможно погиб бы при проникновении. Вы не хуже меня знаете, что одному в Зоне выжить трудно, потому пусть лучше будет у нас на виду, под бдительным присмотром Ясона.
Люди в отряде Брамы были не единожды проверены в деле, притерты друг к другу, действуя в катакомбах как части слаженного механизма, внимательно слушали приказ, лишь Лист стоял в стороне возле Схимы, что проверял автомат.
– Да ты не боись, броня что надо, мастер свое дело знает, пулю в упор держит и инерцию гасит, так что любой броник и рядом не валялся. Местами немного жестковато, но несколько часов на животе под прицелом и она станет гибкой.
Рустам возился со сталкером, помогая прилаживать непривычную броню. Еще накануне приземистый Коваль молча подошел к Листу в Баре, и, не говоря ни слова, поднял и принялся мерить сантиметром плечи, талию – как заправский портной. Конечно, можно было взять подходящую по размеру со склада, но опытный Коваль знал, что сталкеру главное подвижность и гибкость и усиленная броня долговцев не совсем подходит для таких задач. Долговцы одобрительно кивали, глядя как Коваль меряет Листа. Воронин еще накануне приказал им сменить сталкерские бронежилеты, что бы ни выделяться и не притягивать и без того излишнее внимание со стороны наемников, которые, увидя в отряде долговцев двух свободных бродяг могут пойти по следу чувствуя запах добычи.
Шуман и несколько помощников – это все что осталось от хорошо охраняемых отрядов ученых, которых закинули в Зону сразу после ее возникновения. Экспедиции заканчивались плачевно, погибали, не оставляя следов, Шуману чудом удалось уцелеть и накрыть бункер неким полем, над природой которого он бился задолго до возникновения Зоны. Ему не единожды намекали, что даже теоритические разработки данной области опасны и чреваты для него последствиями, но он упрямо продолжал исследования. И в полуслепом бункере, сотрясаемом ударами завывающих за стенами тварей, с глохнущим дизельным генератором, безжалостно выдирая из приборов платы и лампы, трясущимися руками он сумел собрать и воплотить техническое решение, вдохнув в «сферу» в жизнь. «Сфера» скачком отбросила зверье от бункера ставши непреодолимым заслоном. Слишком непреодолимым. Долговцы вышли на бункер случайно, издали увидев свечение и спасли Шумана от голодной смерти, который не мог выйти вовне за припасами и помощью. Они взяли на себя зачистку Янтаря от расплодившихся тварей и зомби, а профессор бился над проблемой струнного перехода, ища способы вернуть долговцев в нормальный мир без наличия «моста». Воронин не единожды просил чудаковатого профессора покинуть опасную Зону и переселиться на Бар, но тот каждый раз упрямо отвечал, что не оставит Янтарь, «великолепнейший полигон по изучению аномальных полей», что срастались в смертельный лабиринт, порождая такие явления, от которых его блестящий ум приходил в экстатическое состояние.
Воронин отвернулся и не спеша зашагал в направлении штаба, он не любил прощаться, считал это дурным знаком, и делал вид, что бойцы, люди которые за эти годы стали для него семьей, уходят ненадолго и скоро вернуться. Вернуться все, живыми и невредимыми, по крайней мере, хотел в это верить, ведь даже гибель одного из них была трагедией для всего долга, как бы пафосно это не звучало. Долг неукоснительно следовал жесточайшей дисциплине, и благодаря этому им удавалось выжить и держаться в чуждом пространстве с наименьшими потерями.
Брама собрался, сбрасывая с себя вид простоватого, добродушного великана:
– Так, бойцы, выдвигаемся. Всем смотреть на Шуню… тфу ты, прости Студент, уж больно прикипело. Всем смотреть на Студента идти след в след не хлопать ртами, после вчерашнего парада у наемников ушки на макушке, хоть и адреналина они глотнули изрядно, но стреляют на звук и даже на запах.