— Только юнцы вроде тебя могут думать подобным образом! — слегка уязвлено произнес Райкаге.
— Ну, не буду спорить, вам виднее, — я пожал плечами и снова обратился к Пятой. — А что насчет раненых?
— Их около тысячи, сейчас всем оказывается медицинская помощь.
— Тсунаде–химе, я знаю одного медика–джонина, который очень хотел бы помочь пострадавшим, но не может, в силу своего незаконного статуса. Зато он замечательный хирург и жаждет искупить вину делом.
— Хм, кажется, я поняла, о ком ты, — нахмурилась Тсунаде. — И почему ты постоянно приводишь ко мне всяких нукенинов? Хоть бы раз кого приличного предложил. Но сейчас мы не в том положении, чтобы отказываться от помощи.
Я радостно улыбнулся и выполнил технику призыва, одновременно вселяя сознание Кабуто обратно в тело и распечатывая его во внешний мир. Только вот улыбка моя моментально увяла, когда я увидел красного, как помидор Якуши держащего в руках кружевные трусики. Неужели он успел так далеко зайти с одной из моих внутренних личностей? От злости во мне что–то словно перемкнуло, и шаринган включился сам собой.
— Убью, — прошипел я.
— Саске–сама, это не то, что вы подумали! — Кабуто инстинктивно выставил перед собой компрометирующий его предмет.
Еще немного, и я бы, наверное, его правда прикончил, но вовремя сообразил, что Якуши не смог бы просто так забрать из внутреннего мира какую–нибудь вещь, а значит, это внутренние личности все подстроили. Впрочем, неудивительно, сегодня они вели себя на удивление примерно, и теперь решили оторваться. Я быстро заглянул во внутренний мир и убедился в своей правоте.
— Ладно, вижу, что ты не виноват, — я щелкнул пальцами, заставив улику воспламениться.
— Саске–сама, можно мне будет хоть когда–нибудь вернуться назад? Позвольте мне увидеться с ней вновь.
— Она тебя подставила, пойми уже, что ни о какой любви и речи не идет.
— Она просто пошутила, — упрямо заявил Кабуто. — Всего одну встречу…
— Я посмотрю, что можно сделать, — неопределенно произнес я, надеясь отделаться от приставучего шиноби, который настырно напрашивался на свидание с одним из моих отражений. — Но я тебя, вообще–то для другого позвал.
Якуши опомнился и повернулся к Тсунаде, с интересом наблюдавшей за этой сценой.
— Хокаге–сама, я знаю, что мне нет прощения, но я хотел бы хоть немного быть полезным и загладить свою вину, — и он в японской манере согнулся в глубоком поклоне, едва не касаясь лбом пола.
Я просматривал сознание Кабуто, прежде чем выпустить его во внешний мир и убедился, что Якуши действительно встал на путь исправления. Но кроме этого он еще и решил построить в реальности мир похожий на тот, что видел во мне. Слишком уж большое впечатление произвела на него утопия моего сочинительства. Ну что же, флаг ему в руки и Наруто в компанию.
Тсунаде некоторое время выдерживала паузу, а потом разрешила ему встать и попросила одного из штабных сопроводить новенького в медицинский отряд. Как только Кабуто ушел, все присутствующие опять стали на меня странно пялиться. Уж не знаю, что стало тому причиной — нижнее белье, или то, что Якуши обращался ко мне с приставкой «сама», словно к Каге. Но как бы то ни было, мой любимый прием «покерфейс восьмидесятого уровня» помог мне и в этой сложной ситуации.
Глава 18
Ночью, вместо того, чтобы отдыхать, я оставил вместо себя клона и отправился на подготовку резервного плана. Если Мадару никто не оживит, то приготовления окажутся бесполезны, но что–то мне подсказывает, так легко нам не отделаться. Мне нужно было успеть за ночь добраться до окраин Конохи, провести обряд воскрешения и вернуться обратно, по дороге захватив еще и Итачи, жаждавшего тоже внести свой вклад в спасение мира. Можно было бы провернуть все это заранее, но у меня, скажем так, была не слишком хорошая репутация, чтобы проводить запретные ритуалы и воскрешать преступника, которого сам и убил. Зато сейчас я на хорошем счету, и показал, что ради победы готов на все. Думаю, теперь Каге смогут закрыть глаза на мои «темные делишки», когда станет о них известно.
До храма масок Узушио была пара часов лёта даже на максимальной скорости, поэтому, передав управление автопилоту, я решил провести ревизию во внутреннем мире. После того, как я создал Еву, потратив немалую часть чакры, я надеялся, что странные процессы, проходящие с моим морем, прекратятся. Но сейчас стало понятно, что приток энергии только ускорился, и прежние объемы почти восполнились.
Даже представить страшно, сколько здесь энергии в тротиловом эквиваленте. Такое ощущение, что если меня хорошенько встряхнуть, то рванет так, что половины мира не станет. Дейдара, наверное, обзавидовался бы до смерти, узнай он об этом. Но пока он на меня дуется после запечатывания и отказывается разговаривать с Доктором. Пришлось выдать ему несколько ящиков петард и фейерверков, вроде бы немного успокоился. Надеюсь, через пару дней все–таки пойдет на контакт. Кабуто вот перевоспитался вполне успешно, с Дейдарой это тоже вроде бы должно сработать.
Из медитаций меня выдернул вызов от Евы. Она доложила, что Наруто узнал о начавшейся войне и сбежал с острова–черепахи, чтобы тоже поучаствовать и всех–всех спасти. И даже успел «поговорить» с Райкаге и Тсунаде и убедить в своей полезности. А теперь собирался создать множество клонов и повоевать на всех фронтах сразу. Белые Зецу, как и в каноне, попытались атаковать шиноби под техниками перевоплощения, но жетоны с помощью хенге подделать было невозможно, а с трупов их снимать бесполезно, потому что сенсоры сразу передавали сигналы командирам отрядов. Но даже со всеми мерами безопасности и датчиками, реагирующими на «выбывшие» жетоны, жертв избежать не удалось. Впрочем, шиноби были готовы к этому и довольно успешно отражали нападения, поэтому потери оказались небольшими.
Я трансформировал телефон Наруто в миниклона и тот забрался ему на плечо, чтобы привлечь внимание.
— Наруто, не распыляй силы! Утром намечается сражение с Тоби, а кроме тебя и Би с семью биджу никто справиться не сможет.
— Но…
— Шиноби — не дети, которых нужно опекать. Они справятся. Но если тебе будет спокойнее, создай пять клонов и отправь к каждому из подразделений, сам убедишься, что ситуация под контролем.
— Понял! — Узумаки на бегу создал копии и разослал их в разные стороны.
— Кстати, как успехи с обучением?
— Я умею делать бомбу биджу! — встряла в разговор Ева, которой не терпелось похвастаться. — А Наруто нет.
— У меня почти получилось! — возмутился Узумаки. — Я просто никак не могу сделать восемь чего–то там и еще два.
— Наруто, радость моя, голова тебе дана не только для того, чтобы в нее есть. Ей еще и смотреть можно на всякие «чего–то там». Риненган–то тебе на что? Просто для красоты?
— Но он же не работает!
— Мы с тобой с семи лет глаза тренировали. Как у тебя может что–то не работать?
— Я понял! — радостно воскликнул Наруто и сложил печать концентрации.
Не знаю уж, что он там понял, но с глазами у него начало происходить что–то странное — они пожелтели, и зрачок сначала вытянулся в вертикальную линию, а потом расширился, заняв всю радужку.
— Ого! Я теперь вижу в темноте! — обрадовался Узумаки.
— Ладно, Наруто, мне тут еще надо кое–что сделать…
— Подожди, Саске! Где ты сейчас? Почему я тебя не чувствую?
— Просто я слишком далеко. Но не волнуйся, вернусь через пару часов, как только завершу дела. Смотри, не перебей всех врагов, пока меня нет. До встречи, — с этими словами я отключился, потому что глайдер уже приближался к храму.
Кстати, еще один клон, отправленный в Горную могилу, тоже достиг цели. Его задачей было достать тело Первого Хокаге и убить оригинал Белого Зецу, если таковой встретится. Я решил ради эксперимента проверить, не оживится ли Хаширама по–настоящему, если душу вселить в тело, почти такое же, как при жизни.
Убедившись, что поблизости никого нет, я распечатал из внутреннего мира свою тринадцатилетнюю копию, которая все эти годы хранила в себе проклятую печать. Метка Орочимару засветилась багровым светом, когда я начал напитывать ее собственной чакрой. Осталось только добавить ДНК санина, которым я предусмотрительно запасся, и сложить несколько печатей. Кожа на плече моей копии вспухла, покрылась чешуей и начала трансформироваться в змею немаленьких размеров. Выглядит возрождение так же мерзко, как и большинство техник Орочимару, но надо признать, они на удивление эффективны. Проклятые метки определенно по всем параметрам превосходят крестражи. Может, рассказать Орычу, что он не одинок во вселенной, и где–то далеко живет его родственная душа, которая так же сильно любит змей и мечтает о бессмертии?
Наконец, техника завершилась, и санин встал на ноги.
— Я и подумать не мог… что тем, кто меня воскресит, станешь ты.
— Что поделать, я соскучился.
— Твое молодое тело прекрасно, Саске–кун.
— Сам тащусь. Но ближе к делу. Мне нужно, чтобы ты освободил души Хокаге.
— Что ты хочешь от них?
— Да ничего особенного, пусть про запас будут. Начинай уже.
Орочимару сейчас был на удивление послушен, возможно, потому что чакры в его теле почти не было. Он нашел нужную маску в почти разрушившемся храме, надел ее и активировал Печать Смерти. Над ним возникла огромная призрачная фигура Шинигами. Для высвобождения запечатанных в нее душ, нужно было вспороть живот, только вот и тот, кто проводил ритуал, получал аналогичные раны.
Четыре призрачных огня — души предыдущих Хокаге вырвались наружу, и еще два маленьких прозрачных сгустка — руки Орочимару, тут же вернулись на положенное им место.
— Теперь я снова смогу использовать дзюцу! — обрадовался змеиный санин, и мне даже слегка совестно стало его обламывать.
Но я все равно задействовал обездвиживающее гендзюцу, не позволившее Орочимару покинуть смертельно раненое тело в виде белого змея.
— Саске… — прохрипел он.