— Я расстроен, — признался Стрельников, понизив голос и наклонившись к ней. — После встречи с тобой я понял, что понятия не имею, как защитить Витьку от алчных, наглых и агрессивных баб. Он симпатичный, умный и перспективный. Он ни в чем не нуждается. При этом еще совсем мальчишка, и попадись ему какая-нибудь барракуда…
— Барракуда — это, стало быть, я? — Глаша почувствовала, что ее щеки наливаются кровью. — А с чего ты взял, что я имею на него виды? Ведь речь шла всего лишь о помощи…
— Я видел, как ты вырядилась! — отрезал Стрельников. — И слышал, как ты с ним заговорила: «Тю-тю-тю». Женщины разговаривают так только в том случае, если им что-нибудь нужно.
— Ну да! Мне нужно было, чтобы Витя не сорвался с крючка…
— Ага!
— Я имею в виду, чтобы он не испугался свидетельствовать против Дукельского.
— Избавь меня от отвратительных подробностей своей беспутной жизни! Как я понял, ты кувыркалась на пляже с каким-то мужиком, а мальчишки все это видели.
— Думай, что хочешь! — отрезала Глаша. — И денег твоих я не возьму, даже не надейся.
Лицо у Стрельникова вытянулось от обиды.
— Я что, мало предложил? Ты хотя бы посмотри, какую сумму держишь в руках.
— Подавись своей суммой! — Глаша отшвырнула от себя конверт одним пальцем.
Стрельников смотрел на нее примерно с таким же выражением, с каким смотрят на муху, попавшую в тарелку.
— Тебе нужно все, ведь правда? Решила проглотить мальчишку с потрохами?
У него был такой странный задиристо-беспомощный вид, что Глаша расстроилась по-настоящему.
— Слушай, у тебя есть жена?
— Ты ведь знаешь, что нет, — отрезал тот. — Если бы Витина мать была жива, ты бы уже катилась колбаской по Малой Спасской.
— Сочувствую, — пробормотала Глаша, опустив глаза.
— Не стоит, это было давно. Она умерла, когда рожала. Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Тебя это только подхлестнет, не так ли?
— И что же, по-твоему, я собираюсь сделать с твоим парнем? — нервно спросила Глаша.
— Выйти за него замуж, разумеется.
— О боже!
— Я все про тебя узнал. Ты старая дева. Последний тип, на которого ты имела виды, неожиданно потерял бизнес, и вы расстались. — У Стрельникова слегка заплетался язык. — Теперь же, когда ты постарела.., богатого мужика уже подцепить не можешь, ты решила отыграться на Витьке, у которого еще молоко на губах не обсохло…
Глаша откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:
— Значит, не хочешь быть моим папочкой? И ты далеко не нищий, так надо понимать? И Витя для такой барракуды, как я, — лакомый кусочек? Сколько же стоит отмазать богатого наследничка? — Она кивнула на конверт.
Стрельников тотчас схватил его и засунул в карман.
— Я натравлю на тебя братков, — пообещал он. — Утюга боишься?
— Как мне тебя убедить, что я уже отступилась? — спросила Глаша. — Ты меня страшно напугал, и я сама готова тебе заплатить за то, чтобы ты от меня отстал.
— Если мой парень вдруг тебе позвонит, ты поговоришь с ним так, чтобы он больше этого не делал.
— Клянусь, — сказала Глаша, понимая, что Стрельников здорово набрался и ей не остается ничего другого, как только поддакивать ему.
— Витя сегодня не ночует дома, — зачем-то сообщил тот. — Они с друзьями празднуют день рождения одной девушки. Я разрешил ему остаться до утра. Специально. Может быть, его заинтересует кто-нибудь из сверстниц до такой степени, что он перестанет болтать о тебе с утра до ночи.
«Вот где собака зарыта! — подумала Глаша. — Витя ему про меня что-то рассказывал, и папашу это напугало до смерти».
— Ладно, мне пора! — Она решительно поднялась на ноги. — Ты уверен, что тебя довезут до дому?
— А тебе-то что?
— Вообще-то я тоже умею водить машину.
— Да я не доверю тебе даже ботинки зашнуровать!
Он принялся с жадностью приканчивать водку, а Глаша огляделась по сторонам и подозвала официанта.
— Кто-нибудь поможет мне довести его до машины?
— Валерия Николаевича? Конечно!
— И часто он так надирается?
— Первый раз вижу. Он позволяет себе рюмочку, только когда у него серьезные неприятности.
«Ничего себе! — невольно загордилась Глаша. — Это каких же размеров неприятностью он считает меня! Пусть он в глаза и называет меня старой воблой, но в душе считает такой неотразимой, что готов даже заплатить, чтобы я исчезла с горизонта!» Настроение у нее исправилось. Она полезла к Стрельникову в карман пиджака, чтобы найти там ключи от машины.
— Прекрати меня обнимать! — проворчал тот, отпихивая ее двумя руками.
— Тихо, тихо!
Она подождала, пока буяна усадят на переднее сиденье и пристегнут ремнем, потом вставила ключ в замок зажигания. Никогда раньше она не водила иномарку, но ей всегда очень хотелось. Если бы не Кайгородцев со своим приказом явиться к нему в девять, она покаталась бы по городу просто ради удовольствия.
— Куда едем? — спросила она Стрельникова, который сидел так прямо, словно проглотил кочергу.
— Кутузовский проспект, — пробормотал тот и присовокупил к сообщению номер дома и квартиры.
— А ключи у нас есть?
Она хотела прибавить: «Или Витя дома?», но решила не произносить имя его сына без особой надобности. Вдруг надравшийся папаша впадет в ярость?
В доме на Кутузовском наличествовал привратник, толстый мужчина лет пятидесяти, и Глаша широко улыбнулась ему, протаскивая мимо полуживого Стрельникова. Одной рукой он обнимал ее за шею, другой держал себя за подбородок, будто бы глубоко задумался.
— На какой нам этаж? — спросила она привратника.
— На седьмой, — ответствовал тот, сохраняя бесстрастное лицо.
— Игорь, ты настоящий друг! — сообщил ему Стрельников и хотел похлопать привратника по плечу, но промахнулся и едва не упал.
В лифте он сполз на пол, и Глаша едва-едва доволокла его до квартиры. Прислонила его к стене и нажала на кнопку звонка. Никто не отозвался. Тогда она решила обыскать карманы своего спутника, но тот больше не разрешал до себя дотрагиваться и ожесточенно боролся за свою честь.
— Да мне нужен ключ, а не твое пьяное тело! — рассердилась она в конце концов.
— Ключ в тайнике! — важно сообщил тот.
— А где тайник?
— Вон, видишь, электрические счетчики? Открой дверцу, он висит на гвоздике под проводами.
— Ты, конечно, шутишь? — не поверила Глаша.
— Отнюдь, — он понизил голос, — никто об этом не знает.
Глаша полезла, куда было велено, и действительно обнаружила там ключ. Ключ был длинный, с шестью бороздками, явно от дорогого замка. Через пару минут они уже находились в квартире. Глаша решила завести своего подопечного в первую же комнату и свалить на диван или что там обнаружится из мебели.
Однако номер не прошел. Стрельников возжелал раздеться, почистить зубы и лечь в спальне как положено. Она стянула с него пиджак, и он отправился в ванну, где упал, гулко стукнувшись о раковину.
Когда он наконец угомонился, Глаша погасила повсюду свет и вышла, закрыв дверь и засунув ключ обратно в тайник. Привратник внизу был слишком занят, чтобы обратить внимание на ее уход: чей-то пес налил лужу возле почтовых ящиков, и шло бурное выяснение отношений, сопровождающееся задорным лаем.
ГЛАВА 4
— Вот ее комната, — сказал Кайгородцев, распахивая дверь в уютный кабинет с потрясающей высокой конторкой возле окна, какие Глаша видела только в кино.
— Спальня у нас общая, — смущаясь, объяснил Петя, — а кабинет у каждого свой. Сузи подсчитывала здесь свои доходы от продажи массажеров, проверяла коммунальные платежи, слушала музыку и читала. Я так полагаю. По телефону разговаривала, — добавил он, немного подумав. — Здесь ее записные книжки и вообще все бумажки. Наверное.
— А компьютер? — спросила Глаша, взирая на совершенный агрегат, занимавший большой письменный стол. — Зачем ей нужен был компьютер?
— Не знаю, — растерялся Петя. — Я не спрашивал.
«Значит, он считает, что стал для своей жены счастливым билетом? — раздраженно подумала Глаша. — Вот и вытяни такой счастливый билет! Если счастье в том, чтобы тобой не интересовались, то Сусанна одна из самых благополучных женщин на свете».
— Кстати, тебя соседи не видели? — неожиданно вскинулся убитый горем муж.
— А что? — Глаше второй раз явилась мысль, что Петя прикончил Сусанну и планирует прикончить ее. Но потом она увидела, как яростно он крутит мочку уха, и успокоилась. — Боишься, что они донесут твоей жене, когда она вернется?
— Я сегодня подумал: вдруг Сузи специально спряталась, чтобы проверить, как я буду вести себя без нее? Увидит, что ты пришла вечером, и решит, что у нас отношения?
— Думаешь, она уже неделю сидит в засаде?
Петя растерянно почесал макушку.
— Кстати, — небрежно спросила Глаша. — Если ты хочешь, чтобы я действительно нашла твою жену, то должен быть со мной откровенным до конца.
— А что такое? — насторожился Кайгородцев. — Я разве не откровенен?
— Почему ты не рассказал мне, что у тебя есть любовница?
— Какая любовница?
— Аня Волович.
— Волович? — ошарашенно переспросил Петя. — Надеюсь, ты шутишь?
— Отнюдь. Все знают, — соврала она, стараясь держаться уверенно, — что ты к ней неровно дышишь.
— Глупая ложь! — воскликнул Петя. — Именно глупая. Да, у Волович был любовник. Ее босс, Андрей.
— Нежный?
— Это между нами, конечно. Не знаю, какого рожна меня-то заподозрили?
«Почему он говорит — был любовник? — тут же отметила Глаша. — Он знает, что Аня пропала?»
— Петь, если ты хочешь, чтобы я тебе на самом деле помогла…
— Да не было у меня ничего с этой Аней! — не на шутку рассердился Петя. — Если уж я тебе про Сузи рассказал… Так что мне там какая-то интрижка с Андрюшкиной секретаршей, верно?
— Петь, я не просто так спрашиваю. Аня Волович исчезла в тот же самый понедельник, что и твоя жена, — решительно сообщила Глаша.
— Как это — исчезла? — обалдело спросил тот.