— Ясно, — бесцветным голосом произнесла я. — Шансов у меня кот наплакал.
— Ну почему… задумался мужчина. — Почему сразу кот наплакал? Кот…
— Потому что я не лучшая, нужно это признать, — мне казалось, что я говорю это сейчас не преподавателю, а своему отцу.
— Скворцова, вот что, — чуть подумав, произнес Георгий Фёдорович. — Ты иди на пару, а после приходи, я постараюсь что-нибудь узнать.
Я с удивлением посмотрела на Жукова.
— Хорошо, я приду.
— Вот и замечательно. А теперь живо на пару. Если хочешь быть лучшей студенткой, пропускать учебу тебе не стоит.
— Конечно, Георгий Фёдорович, — я улыбнулась и мигом вскочив со стула, поспешила к выходу.
— И не раскисай, — бросил мне в след преподаватель, — еще ничего ведь неизвестно. А жизнь — она такая штука неоднозначная.
Глава 3
— Ну что, поговорила с Жуковым? — спросил Ваня, когда я села за парту.
— И да и нет.
— Это как?
— После этой пары нужно еще к нему зайти. Пока нет информации.
— Так ты не пойдешь с нами?
— Куда?
— Ну мы все собирались посидеть где-нибудь в кафе. Последней пары не будет, выдвигаемся сразу после звонка.
— Я бы с радостью, но… Мне очень нужно к Жукову.
— Ну ладно, — пожал плечами Ваня. — В следующий раз тогда.
— Да, — я вздохнула. — В следующий раз.
С Ваней вдвоем мы почти не проводили время. Отчасти виной была моя постоянная занятость, да и скрывать от папы становилось все труднее. Но в те моменты, которые мы могли бы провести время вместе, только вдвоём, Ваня предпочитал компанию друзей. Может быть, девочки и правы, что отношения у нас с Ваней какие-то…не очень близкие? Но я не знала, что с этим делать…
После пары я попрощалась с Ваней, чмокнув его в щеку. Он коротко обнял меня и поспешил вслед за одногруппниками. Я вздохнула и быстрым шагом направилась к Жукову.
Стоило мне поравняться с дверью нужного кабинета, как вдруг из нее выскочил Котовский. По его лицу было видно, что их разговор с Григорием Фёдоровичем не удался. Парень выглядел недовольным, даже скорее рассерженным.
— О, и ты опять тут, — как-то не добро произнес парень.
— Почему ты так со мной?
— Да так, не важно. Опять к Жукову идешь?
— Да.
— Удачи, — хмыкнул парень.
— У тебя все в порядке?
— Да все замечательно.
Вдруг из кабинета вышел сам Жуков:
— Котовский! Что ты себе позволяешь?
Парень ничего не ответил, лишь отвернулся, глядя в окно.
— Скворцова, а тебе чего?
— Вы же говорили, чтобы я зашла после пары, узнать на счет конкурса.
— А, точно. Заходи в кабинет, — кивнул преподаватель, затем обратился к Котовскому, — а ты подожди меня здесь. Скажу тебе еще кое-что.
Уже находясь в кабинете, я постаралась успокоиться. Ситуация стала меня порядком напрягать. Я уже триста раз пожалела, что пошла сегодня узнавать про этот конкурс. Лучше бы с Ваней гуляла, все равно ничего толкового тут не происходит.
— Вот что скажу тебе, Скворцова, — начал Жуков, — конкуренция у тебя не очень большая, но она есть.
— Понятно, — я шумно вздохнула.
— Подожди паниковать. — нахмурился преподаватель, — всегда есть к чему стремиться.
— Вы о чем?
— Ты можешь повысить свои успехи в институте.
— Как же?
— Ну, у тебя идеальная успеваемость, ее необходимо поддерживать. А вот что касается внеучебной деятельности…
Я поморщилась. С этим у меня как раз и не очень. Из всех мероприятий в институте я была только на дискотеке. Да и то тайком. Да и то один раз.
— Ты нигде не участвуешь, ведь так?
— Да.
— Это плохо. Нужно исправлять ситуацию.
— Как?
— Сделать какое-то дело на благо любимого института.
— Какое? — я непонимающе уставилась на Жукова. — В правком вступить? Или стенгазету сделать?
— Нет, — покачал головой мужчина, — А что если…
— Что?
Жуков встал из-за стола и подошел к двери.
— Котовский, — громко крикнул он- иди сюда.
Парень вошел в кабинет и выжидающе посмотрел на преподавателя.
— Котовский, я знаю, что с тобой делать!
— И что же?
— Тебе нужно, чтобы над тобой взяли шефство! — чуть ли не хлопая в ладоши, произнес Жуков.
— Чего? — удивился парень.
— Что слышал, Котовский! Будем из тебя человека делать!
Меня начали терзать смутные сомнения…
— Вот что, господа студенты! Вы поможете друг другу. Скворцова, ты будешь следить за Котовским, чтобы тот ходил на пары, делал все задания. И для него это плюс, может хоть что-то путное из него получится. Тебе и нужно, чтобы обязательно получилось. А мы это для комиссии представим как твои успехи. Что ты не только умница, но еще и вот какой подвиг совершила! Из такого лоботряса человека воспитала.
— Я же не на педагогическом учусь, — вырвалось у меня.
— Ну и что? Ты знаешь, какая эта большая и серьезная работа. Если у тебя получится, то ты многое сможешь потом в жизни сделать. Ты мне поверь, я его хорошо знаю, раздолбая этого.
— Я вообще-то здесь и все слышу, — хмыкнул парень.
— И правильно! Слушай!
— И я не согласен, чтобы мной всякие командовали. Не хочу я, чтобы из меня «человека делали».
— Я тоже не согласна нянчиться.
— Тебя, Котовский, никто не спрашивает. А ты, Скворцова, сама смотри. Значит, поездка тебе не так уж сильно и нужна.
Я закусила губу. Слова преподавателя походили на шантаж. Вот я влипла. Если я откажусь, то точно поездки мне не видать. Зачем я вообще пришла сюда сегодня? Кажется, раньше у меня и то шансов больше было.
— Не надо так переживать, — ободряюще улыбнулся мужчина, — тебе всего месяц продержаться надо. Потом твои результаты представим комиссии, думаю, они будут довольны.
— А если они свой выбор сделают раньше?
— Об этом можешь не переживать. Ну что? Берешься за дело?
— Таисия, ты же в этом бреде участвовать не собираешься? — обратился ко мне парень.
— Я… Мне очень надо поехать, — я вздохнула, — а тебе нужно не вылететь из института, да?
— Да мне по барабану, — резко бросил Котовский, — хоть сейчас готов вылететь и лететь куда угодно.
— Скворцова, оставь нас на пару минут, пожалуйста, — пробормотал Жуков.
Я послушно вышла из кабинета. Ну и дела! Я теперь буду нянькой для этого парня? Странный такой. И откуда он меня знает вообще? Стоп, он что, меня по имени назвал? Жуков ведь не говорил, как меня зовут. Он вообще всегда всех студентов по фамилии называет. А этот Котовский явно сказал — Таисия. Как он узнал мое имя?
— Заходи, Скворцова- послышалось из кабинета.
Я открыла дверь и вошла. Парень почему-то выглядел расстроенным. Что такого сказал ему Георгий Фёдорович?
— Ну что, Скворцова, согласен твой подопечный. Теперь все в твоих руках. Лепи из него человека.
— Если бы я знала как.
Меня пугало мое будущее. Пугало то, что я совершенно не понимала, во что ввязываюсь. Пугало то, что папа будет вечером спрашивать у меня, узнала ли я о поездке. Я не понимала, что говорить ему. Как быть с этим Котовским? Что я буду делать с ним? И почему он вообще так быстро согласился? Все же я надеялась, что он до последнего будет противиться, эх…
— Ничего, — ободряюще улыбнулся Жуков, — придумаешь. Ты же отличница. Ну вот и делай все на отлично. А сейчас прошу меня простить, дела.
Мы попрощались с преподавателем и вышли из кабинета.
— И что теперь делать? — спросила я у парня.
— Откуда я знаю? Мне это вообще все до лампочки.
— А зачем тогда согласился?
— Тебя не касается, — резко бросил Котовский.
— Ты понимаешь, что теперь от тебя зависит моя судьба?
— Да мне по барабану, — он пожал плечами и пошел прочь.
Я стояла и смотрела ему в след, не зная, что делать дальше. Казалось, словно моя возможность поехать в столицу ускользала вместе с этим парнем.
Глава 4
Я медленно брела в сторону дома, не зная, что скажу отцу. Он ведь обязательно спросит, как прошел разговор с Жуковым. И что мне делать? Что?
Не удержавшись, я пнула валявшуюся на тротуаре стеклянную бутылку. От соприкосновения с тонким материалом моих туфель, нога отозвалась резкой болью. Я взвыла. Ну что за день-то такой?
Если бы папа оказался рядом, то непременно прокомментировал бы эту ситуацию. Сказал бы, что я сама виновата. Нечего ногами пинать все подряд, лучше бы наоборот убрала мусор с дороги.
Я вздохнула. И почему эти мысли вообще пришли ко мне в голову? Почему бы он так сказал? Не я ведь эту бутылку на дороге оставила, не мне убирать. Покачав головой, я пошла прочь. Но сделав всего пару шагов (которые дались мне с трудом, ведь нога все еще болела), я остановилась. Если я этого не сделаю, эта бутылка будет мне сниться потом, причем, в кошмарах! Вернувшись на «место преступления», я достала из рюкзака чистый платок. Обхватив через него горлышко бутылки, я подняла ее, и отнесла к ближайшему мусорному контейнеру.
— Таисия, здравствуй, — прозвучал голос позади меня. Я обернулась.
— Здравствуйте, Нина Семёновна.
— Какая ты молодец, мусор во дворе убираешь, — улыбнулась старушка- соседка. — Не то что эта молодежь, которая его разбрасывает. Какое хорошее воспитание! Твои родители молодцы, могут тобой гордиться!
Я смущенно опустила глаза. Да уж, было бы чем гордиться.
— Ну что ты, что ты, — по — своему поняла мою реакцию Нина Семёновна. — Похвалу надо уметь принимать.
«Если она уместна» — хотелось добавить мне.
— Ладно, я пойду, мне пора, еще уроки делать надо, — пробормотала я.
— Иди, деточка, учись. Без учебы нельзя, — согласно закивала старушка. — Я тебе так скажу, нам жизнь дана, чтобы учиться. Вот папа твой говорит, ты в столицу собралась по учебе? Может потом туда и насовсем переберёшься? Ты такой случай не упускай. Там возможностей для учебы еще побольше будет.
Ага, будет. Только не у меня. Знали бы Вы, Нина Семёновна, какое условие мне поставили в нашем «Храме науки», по-другому бы заговорили.