На этот раз Ричард не задавал много вопросов – он помнил тот ужас и окровавленные полотенца, когда у Нелли случился выкидыш.
– Ты уверена? – спросил он. И она пообещала показаться врачу. Но вместо этого отправилась в аптеку в Скарсдейле и рассматривала тюбики помады, особенно ярко-красные оттенки, поражаясь, как может женщина претендовать на чужого мужа. Она купила нежно-розовую помаду и холодную колу. Следы от пальцев, оставленные на стеклянном горлышке, напомнили ей о следах, которые Ричард оставил на ее руке.
16
Женская сексуальная реакция бывает такой неопределенной, что порой она даже не осознает, что возбуждена, а еще чаще не замечает, что ее поведение возбуждает мужчину и провоцирует его выйти за рамки, которые сама она хотела бы сохранить.
11 июня 2018 года
Наконец Джорджия все-таки ответила на строгий вопрос юриста.
– Видите ли, я знала, что Элис сумеет справиться с Джеймсом Дорианом. Я никогда бы не поставила ее в такую ситуацию, если бы думала иначе.
К этому моменту Элис окончательно убедилась: Джорджия прекрасно знала, что из себя представлял Джеймс Дориан, потому что они часто говорили о нем. Действительно, когда Джорджия в первый раз отправила Элис к Джеймсу, она предупредила ее: «Он любит свое бухло и женщин, но не свою жену».
Когда Элис поделилась этой цитатой, в комнате на миг воцарила тишина, а потом все разом заговорили. Джорджия назвала Элис инфантильной, утверждала, что та все слишком драматизирует, а что сама она плохо помнит тот разговор; юристы строго спрашивали у Джорджии, имелись ли другие жалобы на сексуальные домогательства со стороны Джеймса Дориана. Потом Элис, не обращаясь ни к кому напрямую, заявила, что пойдет в туалет. Зашла в кабинку и хотела отправить еще одно сообщение Бронвин, но спохватилась, что оставила телефон на столе в конференц-зале.
Когда она вернулась, Джорджия выглядела озадаченной. Она собиралась свалить все на Элис, нерадивую сотрудницу, которую уволили по веской причине – за разглашение конфиденциальной информации. Но теперь, когда речь шла о сексуальных домогательствах, – а надо сказать, что в эти месяцы в американских СМИ гремело множество скандалов, и у ряда влиятельных персон, обвиненных в этих грехах, была непоправимо испорчена репутация, – у Джорджии почти не оставалось выбора.
Элис знала, что в случае скандала объявятся и другие пострадавшие – вряд ли ее одну касались блудливые ручонки Джеймса Дориана. Черт побери, Джорджия наверняка знала о других случаях. Плюс ко всему Джеймс долго вращался в академической среде и сотрудничал не только с Whittington Group. Но хоть Элис и хотелось прижать к стенке Джеймса Дориана и Джорджию, она не была наивной и понимала, что и сама не выйдет из этого скандала белой и пушистой. Да, ей будут сочувствовать; возможно, она получит предложения от других фирм с хорошей репутацией, и, конечно, будет много разговоров о влиятельных мужчинах-хищниках и о том, что с этим всем делать. Но будут говорить и о провоцирующем поведении самой Элис. Почему она ходила на встречи с Джеймсом в короткой юбке? Почему согласилась остаться наедине с ним в отеле, зная о его репутации? Зачем подливала ему алкоголь? Сколько водки выпила сама? На что вообще она рассчитывала в той ситуации?
Короче, Элис заявила, что не собирается давать ход этому делу, и Джорджия, кажется, перевела дух. Что касается Джеймса Дориана и его иска, то в тот вечер он действительно был сильно пьян, хотя, возможно, не настолько, чтобы забыть о том, как хватал ее за бедра.
– Полагаю, что я могу идти? – спросила Элис, собирая вещи.
– Да, – ответила женщина-юрист и со скупой улыбкой поблагодарила Элис за встречу. – Если у нас появятся другие вопросы, мы вам сообщим. Вас можно найти по этому номеру? – Она проговорила номер мобильного, и Элис кивнула. Джорджия вышла следом за Элис и закрыла за собой дверь, а юристы склонились над материалами.
– Я знаю, где выход, – сказала Элис; она не хотела ни минуты оставаться наедине с Джорджией.
– Спасибо, что приехала, – сухо поблагодарила бывшая начальница.
Элис вдруг остановилась и сделала так, чтобы экран ее телефона был виден Джорджии. Она нажала на красную кнопку, остановив диктофонную запись, и убрала телефон в сумочку.
– Джорджия, если у тебя возникнут какие-либо вопросы по поводу сегодняшнего разговора, дай мне знать. Я записала встречу и при необходимости с радостью освежу твою память, – негромко проговорила Элис. С трудом наступая на кровавую мозоль, но с гордо поднятой головой, она прошла мимо администратора, проигнорировав тихое «до свидания» Слоан. Она наконец почувствовала себя прежней Элис.
– Как прошел ланч? – спросил вечером Нейт, когда Элис осторожно листала потрепанные, заляпанные страницы поваренной книги Элис Суонн, отыскивая рецепт чего-нибудь, что можно подать к кофе. Салли предложила ей испечь что-нибудь совместными усилиями. Банановый хлеб? Овсяное печенье? Печенье с шоколадными каплями? Элис нервничала – выпечка требовала полной отдачи – и хотела выбрать что-нибудь попроще.
– Какой ланч? – пробормотала Элис, изучая рецепт сахарного печенья. Но напротив него вдруг увидела выведенное почерком Элси Суонн:
так себе
Она перевернула страничку и попыталась вникнуть в рецепт брауни.
– С твоей знакомой редакторшей. Разве ты не ездила сегодня в город?
– Да, конечно. – Она поискала в кладовке какао, а Нейт открыл холодильник и достал бутылку газировки. Какао не оказалось в наличии, значит, с брауни ничего не получится, но зато она обнаружила плитку шоколада. – Хорошо, – ответила она. – Правда, мы лишь выпили по чашке кофе, потому что у нее была запланирована какая-то важная встреча, а потом я перекусила вместе с Бронвин.
Ложь легко слетела с ее губ, впрочем, Элис тут же пожалела об этом. Ей хотелось рассказать Нейту правду о том, как она провела день, хотя бы ради того, чтобы похвастаться, как она утерла нос Джорджии Уиттингтон. Но поделиться правдой означало сообщить более важную правду, которую она утаивала от Нейта. А если она умолчит, тогда позор ее провала как профессионала постепенно выгорит сам и забудется.
– Куда вы ходили? – поинтересовался Нейт, сделав глоток воды из бутылки.
– Что? – Привстав на цыпочках, Элис доставала коробочки и баночки. Пищевая сода. Корица. Так. Гвоздика? Она вытянула руку и пошарила в глубине полки, пока пальцы не нащупали притаившиеся емкости. Винный камень. Еще корица. Ага, вот – молотая гвоздика. – А-а. Мы пошли в то итальянское заведение. На Седьмой.
– В Trattoria Dell’Arte? – Нейт застонал. – И вы заказали карбонару с лобстером? Ох, как я соскучился по этому блюду.
– Хм-м, да. – Она поставила на столешницу бутылочки, коробки и упаковку шоколадных чипсов, стараясь не встречаться с Нейтом взглядом. Беспокоилась, что он заметит ее пылающие щеки и неловкую улыбку и сообразит, что что-то не так.
– Что ты делаешь? – спросил Нейт и, явно ничего не замечая, взял в руки бутылочку с молотой корицей.
– Хочу испечь шоколадное печенье. – Элис выдвинула ящики и достала все остальное, что ей требовалось. Миску. Деревянную ложку. Мерную чашку. В одном из ящиков она обнаружила совершенно новый фартук и надела его через голову. – Ты можешь принести из холодильника сливочное масло?
Пачка масла была твердой, как камень. Элис безуспешно надавила на нее пальцами.
– Надо подождать, когда оно станет мягче, – с досадой пробормотала она.
– Его можно натереть на терке, – предложил Нейт.
– Как сыр? В самом деле? – удивилась Элис.
Нейт кивнул.
– Так делает моя мама. Это очень просто.
– О, я и не знала! – Она достала из посудомоечной машины терку для сыра – единственный новый гаджет на кухне – и взялась за работу, точно следуя рецепту.
– Никогда не слышал, чтобы в печенье с шоколадной крошкой добавляли гвоздику, – сказал Нейт, глядя, как жена отмеряла, добавляла и перемешивала всякую всячину. – Где ты взяла этот рецепт?
– Из поваренной книги, которую я нашла в подвале. – Элис не отрывала глаз от страниц. – Завтра утром я буду пить кофе с Салли и не хочу приходить к ней с пустыми руками.
– Надо же! Ты делаешь печенье для нашей милой соседки. По-моему, малышка, переезд в пригород пошел тебе на пользу.
Нейт был рад, что Элис преодолевала трудности и постепенно осваивала домашние премудрости, ведь раньше она всегда жаловалась, если ей приходилось что-то делать на кухне. Для нее было проблемой даже открыть упаковку готового супа. Он обнял ее за талию и поцеловал в шею, пробормотав, что она выглядит в этом фартуке безумно сексуально.
– Если сейчас я из-за тебя неправильно рассчитаю пропорции, тебе придется есть невкусное печенье, – сказала Элис, одарив мужа улыбкой.
Она прижимала липкое масло к острым зубчикам терки, стараясь не пораниться.
– Я хотела спросить, как ты обходился сегодня без своего ноутбука?
– Что? – Нейт нахмурился, сосредоточив внимание на зазвонившем телефоне.
– Твой ноутбук. Ты забыл его дома?
Трюк с теркой работал превосходно. Масляная стружка накапливалась внутри металлической емкости.
– О, верно. – Нейт немного повозился с экраном, потом убрал телефон в задний карман. – Почти весь день я был на совещаниях, а во время занятий мы пользовались ноутом Дрю.
– А я знаю Дрю? – Элис попыталась вспомнить лица коллег Нейта. Положив терку в раковину, она помыла масляные пальцы теплой водой.
Нейт покачал головой.
– Она работает у нас всего пару месяцев.
– Так Дрю женщина?
– Да, вот как Дрю Бэрримор.
Элис вытерла руки бумажным полотенцем.
– Она и выглядит как Дрю Бэрримор?
Он усмехнулся и шлепнул ее по попке.
– Нет, не так.