Проверив телефон (никаких сообщений), Элис увидела, что уже почти три часа. Она дала себе слово, что час посвятит работе над книгой, прежде чем приготовит обед, поэтому оставила кулинарную книгу открытой на рецепте десерта и села за стол, полная решимости.
Она коснулась кончиками пальцев до клавиатуры ноутбука и стала ждать чего-то, что должно было случиться. Но чего? Она думала написать о своем конфликте с Джорджией – прямо как в «Дьявол носит Prada»? – но ей постоянно лезли в голову мысли о Нелли, о том, что могла она делать в среду днем. Прочитав письма, Элис представила себе предсказуемую триаду – уборку, готовку, работу в саду. А вот каково это – когда в доме чисто, а в духовке – мясной хлеб? Наступит ли облегчение? Или, наоборот, уныние при мысли о том, что так будет всегда и больше ничего?
Прогнав мысли о Нелли, Элис заставила свои пальцы превратить слова в предложения, и вскоре у нее были написаны первые две страницы. Но когда она сделала паузу и перечитала их, то нахмурилась и быстро все стерла. Потом закрыла ноутбук и пошла на кухню.
Она уже решила подать к столу куриные бедрышки с ананасным соусом, а теперь думала, что десерт «Запеченная Аляска» станет приятным сюрпризом для Нейта – он любит мороженое. Рецепт бедрышек был несложный, и через десять минут они уже мариновались в холодильнике. Помыв руки, Элис надела фартук и принялась за «Запеченную Аляску».
Она испытывала беспокойство. Не перед самим ужином, просто после него она собиралась серьезно поговорить с Нейтом. Выкладывая на стол продукты, она мысленно проговаривала, что скажет ему: ей хотелось подождать еще несколько месяцев и пока не беременеть. К тому времени ей будет чуть больше тридцати. Конечно, Нейт огорчится, но она надеялась, что он согласится с ее аргументами. Как сказала Салли, они еще молоды.
Элис открыла морозильную камеру и посмотрела, много ли там мороженого. Не земляничного. Там была кварта шоколадного. Что касается бисквита, то она решила взять готовый Entenmann’s. Она подрежет его, чтобы был более-менее круглым, и положит на противень. Мороженое было твердым, и она выставила его на некоторое время, чтобы оно слегка подтаяло, затем зачерпнула ложкой верхний слой и лизнула его. Оно таяло на языке, а она листала кулинарную книгу, отметив, что в те годы был очень популярным салат в желе, и содрогнулась, когда ей попался на глаза рецепт с лимонным желатином и консервированным тунцом.
Через пятнадцать минут она съела почти треть мороженого, а остальное стало мягким и уместилось в маленькую миску. Она положила его в морозилку и вернулась к своему письменному столу, где просидела целый час, глядя в окно и ничего не написав.
Нейт должен был вернуться в шесть тридцать, максимум в семь, но он не появился и через час, и Элис написала ему:
Едешь? Ужин готов.
Никакого ответа. В восемь тридцать он тоже не приехал. Элис кипела. Налила себе второй бокал вина и гоняла по тарелке пережаренного, остывшего цыпленка и съежившиеся кусочки ананаса. Она позвонила ему, но попала сразу на голосовую почту, и ее раздражение сменилось тревогой. Она проверила новости об опоздавших поездах, о происшествиях. Ничего. Может, его сбила машина, когда он ехал домой со станции? Она сходила с ума от беспокойства, мерила шагами гостиную и очень скоро прикончила бутылку вина. Уже думала, что надо бы поехать искать мужа – но она не могла сесть за руль из-за выпитого, – и тут пришло эсэмэс:
Прости, малышка. Занятия поздно закончились, я перекушу тут. Может, поужинаем вместе в другой раз?
Она целую минуту глядела на сообщение. «В другой раз»? Она представила себе Нейта в офисе вместе с Дрю – как они делают каждый день много важных вещей, вместе едят, смеются. И как Нейт совершенно забыл про жену и ужин, ждавший его дома.
Она кипела от злости, взбивая яичные белки. Не без труда выложила крепко примерзший купол шоколадного мороженого на бисквит. А когда покрывала все это меренгой из белков, стараясь делать это ровно, несмотря на свои неловкие руки, она лихорадочно шептала слова, которые скажет мужу, когда он наконец придет домой.
Я была бы признательна за звонок. Я беспокоилась.
Ты хорошо провел время с Дрю?
В другой раз? Не стоит откладывать обед с твоей женой!
Надеюсь, ты не возражаешь, что цыпленок остыл… в общем, я не хочу пока беременеть.
Все еще сердито бормоча, Элис наклонилась и заглянула в духовку. На четвертой минуте меренга подрумянилась, но из-под бисквита выглядывала коричневая жидкость. Элис торопливо вынула десерт и нахмурилась, потрогав провисшую меренгу. Конечно, это было не то, что Нелли обозначила как «Успех». Десерт выглядел несъедобно. Взяв большой кухонный нож, Элис отрезала кусок от купола и торопливо положила на тарелку. Он выглядел целым, но, как только Элис вынула его, остальной купол начал складываться. Она пыталась поддержать одну сторону ножом, но тогда поплыла другая. Все было бессмысленно.
Элис взяла тарелку и посмотрела в окно на темный сад. Затем доела кусок «Запеченной Аляски», оставила грязную посуду и приборы на столе рядом с десертом – когда через несколько часов Нейт вернется домой, все это превратится в шоколадное месиво.
20
7 июля 1956 года
1½ ст. л. сахара
3 ст. л. горячей воды
⅓ чашки мелко нарезанных листьев мяты
½ чашки очень слабого винного уксуса
Несколько капель зеленого овощного красителя
Растворите сахар в горячей воде. Остудите сладкую воду, положите в нее нарезанные листья мяты, налейте винный уксус и перемешайте. Добавьте зеленый краситель. Оставьте на полчаса и подавайте соус холодным. Получится 1 чашка соуса.
Лучше всего собирать травы утром, когда высохнет роса. У Нелли был длинный список дел, и начинался он с садовых грядок. Когда солнце поднялось, а Ричард еще спал, Нелли срезала кухонными ножницами листья и стебли трав, чтобы потом высушить их и приготовить всевозможные приправы. Розмарин. Шалфей. Петрушка. Укроп. Мелисса. Мята. Майоран. Щелк, щелк, щелк – работали ее проворные пальцы, защищенные от царапин садовыми перчатками.
Прошла почти неделя с тех пор, как Ричард ударил ее, и после этого Нелли поняла, что ее семейная жизнь в лучшем случае несостоявшаяся, в худшем – трагическая. Тот Ричард, с которым она познакомилась в клубе для избранных – обаятельный мужчина, осыпавший ее подарками и баловавший своим вниманием, заставивший ее поверить, что счастье возможно, – тот Ричард куда-то исчез. Говоря по правде, он исчез в их брачную ночь, когда грубо вошел в нее, когда его маленькие ручонки спешно сорвали с нее бледно-голубую ночную рубашку и маленькие перламутровые пуговки покатились по полу как кукурузные зерна. С этой минуты Нелли начала понимать, что значит быть женой Ричарда Мёрдока. Это была жизнь, где она могла только стоять рядом с ним, заботиться о нем, мало-помалу отдавать ему всю себя. Ему требовалось, чтобы она красиво выглядела, готовила ему еду, раздвигала для него ноги без жалоб на головную боль или женские недомогания. Она должна была держать свое мнение при себе, следить, чтобы его белые рубашки (а их было у него больше дюжины) сверкали чистотой, чтобы с них отстирывалась губная помада других женщин. Но Нелли отчаянно хотелось родить ребенка, поэтому, несмотря ни на что, она терпела, надеясь, что ее старания не пройдут даром.
Нелли понимала, что ей будет непросто уйти от Ричарда, все это повлияет на ее финансовое положение и положение в обществе, поэтому ей требовался план.
Довольная своими трудами, она выпрямилась и выгнула спину, потягивая уставшие мышцы. День был прекрасный, Нелли не хотелось возвращаться в дом. Она достала из пачки сигарету и сунула ее в рот. Она сидела на траве и медленно курила. Срезанная зелень лежала на посудном полотенце у ее ног.
Завтра воскресенье, Ричарду исполнится тридцать пять лет. Она собиралась приготовить его любимое блюдо – отбивные из молодой баранины под мятным соусом (который она приготовит сегодня), картофельное пюре с зеленым горошком и персиковый коктейль. Нелли наденет самое красивое платье, чуточку сбрызнет его духами и добавит к этому образу свою самую убедительную улыбку. Они прекрасно проведут время.
Пока она курила сигарету, солнце добавило еще один слой загара на ее стройные ноги. И тогда она решила, что все сделает в понедельник. Скажет мужу, что должна навестить мать, которую Ричард никогда не видел – из-за деменции мать невероятно волновалась при виде незнакомых людей. Элис объяснила это Ричарду, когда тот хотел поехать вместе с ней. В поездку она возьмет лишь маленький чемодан и положит в него пачку долларовых купюр, накопленных за несколько лет.
Нелли вела хозяйство разумно и бережливо, как научила ее мать. На рынке она покупала лишь продукты, выставленные на распродажу, и каждую неделю что-то откладывала из выделенного на неделю бюджета. Деньги она прятала среди журналов, зная, что Ричард никогда не станет их там искать. Иногда, если Ричард был сильно пьян или если страдал от болей в желудке, ничего не замечая вокруг, Нелли добавляла себе еще пару купюр, когда перед стиркой опустошала его карманы. А когда она шла в банк снять деньги на ее платья, косметику или что-то для дома – Ричард предоставил ей почти полный контроль над этим, – она всегда брала чуть больше, чем требовалось. Просто удивительно, сколько денег ей удалось скопить благодаря аккуратному ведению хозяйства.
Да, в понедельник она уедет от Ричарда. Навестит мать и после этого решит, что делать дальше. Нелли умная и талантливая, она непременно упадет на четыре лапы. Ей очень больно бросать любимый дом, взлелеянный ею сад и дорогую подругу Мириам. Но именно Мириам подала ей такую мысль, и Нелли не сомневалась, что она поймет ее.
– Вы красивая женщина, Нелли. И умная, – сказала Мириам, наливая им обеим кофе, после того как спасла ее в саду от Ричарда. – Боже мой, к тому же вы превосходно готовите. Не найдется дела, с которым вы бы не справились, моя дорогая, если возьметесь за него с умом.