была прекрасной и обильной, как ее сад.
– Ты моя радость, – повторяла Элси дочке, еще совсем маленькой, укладывая ее в кроватку, целуя в щечки, лобик, глазки. – Ты самая большая радость в жизни. – Нелли помнила, что от матери всегда пахло розами и ароматной мукой.
– Нелли, я тут написала для тебя. Вот, доченька. – Они ждали, когда испекутся маффины, и Элси протянула ей карточку с рецептом. Ее стремительный почерк был так же знаком Нелли, как и звучание голоса матери.
– Что это? – Нелли взяла карточку и посмотрела на ингредиенты. – Ой, мама, я знаю его. – На секунду она испугалась за рассудок Элси, потому что на листке был семейный рецепт Суоннов, и Нелли знала его наизусть.
– Что ж, может, твоя версия лучше, чем моя, – ответила Элси, и улыбка украсила ее губы. – Но мне кажется, что туда надо добавить еще и укроп. Он придает блюду необычный вкус.
Ах, подольше бы видеть эту улыбку, – подумала Нелли. Мама была такая красивая, когда улыбалась.
Элси наклонилась вперед, опираясь на костлявые локти, проступившие сквозь толстую шерсть свитера, и ждала, когда ее единственное дитя направит на нее все свое внимание. Нелли сидела напротив матери за маленьким столом и держала в руке рецепт. Ее пальцы, испачканные в лимоне, оставили отпечатки на краешке карточки.
– Но тут, в этом рецепте, есть кое-что еще. Ты уже достаточно большая, милая моя. – Элси понизила голос, заставив Нелли тоже наклониться, и их лица оказались лишь в нескольких дюймах друг от друга. – Что-то такое, что говорят лишь на ушко и никогда не пишут об этом. Слушай меня внимательно, девочка моя, ладно?
У Нелли учащенно забилось сердце. Она внимательно слушала слова матери и на мгновение вытаращила глаза, но лишь на мгновение. Но ее сердце еще долго громко стучало даже после того, как испеклись и остыли маффины и их можно было везти к маминой заболевшей подруге.
35
Если вы одна из тех фригидных женщин, что не получают удовольствие от секса, не торопитесь сообщать об этом вашему мужу. Для мужчины нет разницы, и он все равно получает удовольствие от полового акта, если не знает, что вы фригидная. Он и не узнает об этом, если вы не скажете ему, и такое неведение ему не повредит.
20 августа 2018 года
Расставшись с ВМС, что оказалось гораздо проще, чем ее введение, и взяв рецепт на противозачаточные пилюли, Элис вышла из приемной доктора Стерлинг и остановилась возле винтажной лавки. Продавщица, выглядевшая так, словно сошла со страниц журнала Ladies’ Home – стрижка «под пажа» и узкая юбка-карандаш изумрудного цвета, – вышла на улицу покурить. После комплиментов Элис насчет ее прикида женщина, Сара, предложила ей сигарету, предупредив, что она без фильтра.
– Спасибо, – поблагодарила Элис, – я еще ни разу не пробовала такие. – Она зажала сигарету губами.
– Счастливая, – сказала Сара, протягивая зажженную спичку. – Сейчас ты увидишь разницу и просто не поверишь, что такое возможно.
Элис сделала затяжку и мгновенно закашлялась – дым обжег ей горло.
– Да, к этому надо привыкнуть. – Сара с удовольствием затянулась своей сигаретой и выпустила длинное облако дыма. – Раньше я просто срезала фильтры; это дешевле, но все же не то. Теперь я покупаю сигареты онлайн.
Элис кивнула, у нее слезились от кашля глаза, но она все равно сделала еще одну попытку. Жгло уже меньше, и она уже не кашляла. Сара была права: без фильтра вкус табака и его действие были более ощутимыми, никотин быстро попал в кровоток, приятно затуманил сознание. И Элис, проинспектировав лавку, вернулась домой и тут же срезала фильтры со всех сигарет. Потом, вместо работы над книгой, как планировала, она села в своем винтажном, только что купленном платье за домом – предосторожности ради – и пускала колечки дыма в воздух, представляя себе, как это делала Нелли Мёрдок полвека назад.
Остаток недели пролетел легко. Нейт каждое утро уезжал на работу, но возвращался к ужину, как и обещал, а Элис пыталась работать над книгой. Чаще всего это предполагало многочасовые поиски в Интернете подробностей жизни 1950-х; еще она перечитывала журналы и письма Нелли и курила сигареты без фильтра через перламутровый мундштук. Теперь она курила каждый день и понимала, что скоро ей надо будет прекратить это занятие – она не сможет прятаться от Нейта бесконечно долго. Волноваться, что он узнает об этом, было утомительно. Но сигареты помогали ей сосредоточиться и повышали настроение. К тому же ей казалось, что в пятидесятых курили все – тогда даже доктора видели в этом пользу для здоровья, – да и вообще она ощущала некую поэзию в том, что вставляла сигарету в старинный мундштук, необходимый компонент ее исследований.
Салли вернулась от больной подруги и в субботу вечером пришла к ним на ужин, о чем они давно договаривались. Элис приготовила простое угощение – гренки под соусом из чеддера, сливок, сухой горчицы и специй с ломтиками томата (рецепт из кулинарной книги Нелли назывался «Валлийский кролик») и жаренные на барбекю колбаски, а на десерт «пышный, белый кекс», который получился не слишком пышным, но все равно вкусным. Они засиделись допоздна и выпили много вина под рассказы Салли о ее приключениях.
Элис с Нейтом пошли спать захмелевшие и необычно (для тех дней) веселые, обсуждая, как они сосватают Салли, хоть и не могли вспомнить имя приятного пожилого джентльмена, который жил на их улице и постоянно косил лужайку. Они занимались любовью – впервые после того фиаско с разрывом кисты. Словом, вечер удался во всех отношениях. К Элис частично вернулся ее прежний оптимизм.
В понедельник Элис вернулась за письменный стол, мрачная и опухшая из-за противозачаточных и полного отсутствия вдохновения. Она глядела в окно, курила сигарету и ничего не писала, когда к дому подъехал на мотоцикле Нейт. В панике она бросила взгляд на экран компьютера – 3.07 – и какое-то мгновение сидела, парализованная, держа в пальцах горящую сигарету. Окно было открыто, но тонкая полоса дыма плыла над ней словно газовая вуаль. Она яростно замахала руками, разгоняя ее. С ее стороны было глупо курить в гостиной, но на улице шел дождь, а Нейт сказал, что задержится, потому что встречался с приятелем по колледжу, приехавшим по делам в город. Элис не ждала его к ужину и уж тем более среди дня.
– Черт, черт побери, – пробормотала она, вынула сигарету из мундштука и погрузила в стакан с водой. Схватила старый журнал и стала выгонять дым в окно. Хлопнула входная дверь, и в гостиной появился Нейт, в шлеме и с сумкой на груди. Он промок до нитки.
– Ой! Почему ты не позвонил мне? – сказала Элис. Напряженный голос выдал ее волнение. – Я забрала бы тебя на станции.
Нейт смотрел на нее, не веря своим глазам.
– Ты куришь?
Элис вскинула руки и пыталась что-то быстро придумать. Отрицать факт было бесполезно. Табачный запах все еще висел в комнате.
– Я попробовала одну. Я никогда не говорила тебе, но я курила в колледже… ну… за компанию. – Она заметила, что говорит истерично, и тяжело вздохнула. – Прости, я понимаю, пожалуй, это звучит глупо… Но эта книга… заставляет меня делать вещи, которые я обычно не делаю. Писать труднее, чем я думала. Продавщица из винтажной лавки в Скарсдейле предложила мне сигарету, и… ну… в моих исследованиях я вижу, что в пятидесятых курили все, вот я и решила, что это входит в мою программу погружения. Знаешь, вообще-то я не собиралась курить сигарету, клянусь, Нейт! Пожалуйста, не смотри на меня так!
Но Нейт по-прежнему смотрел на нее такими глазами, словно хотел задушить.
– У меня опять творческий тупик, и мне показалось, что это поможет. Ну, типа… я получу представление о такой глупости, как курение. Только один раз. Я обещаю. – Она показала на стакан с водой, где плавали недокуренная сигарета и крошки табака. Тут она заметила на краю стола сигаретную пачку, слегка прикрытую стопкой журналов, и шагнула вправо, загораживая ее от мужа.
Нейт все еще стоял неподвижно. Словно статуя в дверях гостиной. Дождевая вода капала с него и собиралась в лужицу возле ног.
– Ты курила в колледже? – удивленно спросил он.
– Немножко. Иногда. Ладно тебе, Нейт. Какая-то одна сигарета.
– Черт побери, что с тобой происходит, Эли? – спросил Нейт – вернее, заорал, – и лишь тогда она сообразила, что причина, заставившая его так рано вернуться домой, была хуже, чем то, что он застал свою некурящую жену с сигаретой. Она нахмурилась.
– Постой. Почему ты вернулся сегодня так рано?
– Ты хочешь знать – почему? – воскликнул Нейт.
Раз спросила, значит, хочу. У Элис задрожали руки, и она сцепила пальцы.
– Да, Нейт. Я хочу знать.
Она спешно перебирала в голове сценарии: он заболел (он не выглядел больным, ну, не очень); у него отменилась встреча, и он решил поработать остаток дня из дома; он все еще беспокоился за нее после инцидента с больницей (вот только она уже была абсолютно здоровой, и они оба это знали). Однако все эти версии не объясняли, почему он явно расстроен.
Нейт возился с застежкой на шлеме, но не отрывал взгляда от Элис.
– Я встретил во время ланча Джессику Столварт. Помнишь ее? Тебя она знает.
Элис кивнула и старалась сохранить на лице выражение легкого интереса, хотя в ее голове уже складывалась ясная картина.
– Где же ты с ней встретился? – Дороги Нейта и Джессики никогда прежде не пересекались, и Элис не понимала, как это могло случиться.
– Джессика встречается с Джейсоном Катлером. – Джейсон работал в той же фирме, что и Нейт, и у них был общий круг общения. – Она зашла к нам в офис во время ланча.
Джессика Столварт начала работать в Whittington Group за полгода до того, как Элис была уволена, и сразу ей понравилась – толковая, уверенная в себе, энергичная. Элис казалось, что они могли даже стать подругами, если бы не тот скандал. Элис слышала, что после ее ухода Джессика стала у Джорджии кем-то вроде прислуги, а это означало, что она, без сомнения, была в курсе многих вещей. Частного характера, о которых ей могла сказать только Джорджия. Например, о потенциальном судебном иске известного писателя.