Нейт кивнул, не отрывая глаз от телефона. Элис очистила края миски, в последний раз все перемешала и вылила желтое тесто в форму для выпечки.
– Ты собираешься покрасить детскую в эти выходные? – спросила она, взялась за края формы и с силой стукнула ее – раз, два! – о столешницу, чтобы вытолкнуть из теста пузырьки. Потом проделала то же самое со второй формой.
Нейт недовольно взглянул на нее и наморщил лоб.
– Пожалуй, в воскресенье. В субботу мне надо будет поехать в офис на несколько часов.
Допив кофе, он ополоснул чашку и тарелку и сунул их в посудомойку.
– Я куплю сегодня краску, – сказала Элис, протискиваясь мимо Нейта, чтобы поставить тесто в духовку. – Ой, извини. – Она толкнула его, и он схватил ее за бедра, чтобы они оба не упали. Его пальцы задержались на мгновение, но потом он убрал руку и закрыл посудомойку. Так давно его руки не дотрагивались до ее тела – четыре недели, она подсчитала. – Или ты хочешь подождать? Может, мы выберем цвет, когда будем знать пол малыша?
– Как хочешь, – безразлично ответил Нейт, вытаскивая галстук из промежутка между двумя пуговицами рубашки. Он разгладил галстук на груди и надел пиджак, висевший на спинке стула.
– Пожалуй, я все-таки сделаю это сегодня. Может, бледно-желтый? Или мятный?
– Меня все устраивает. – Нейт взял со стула сумку и надел ее через голову.
– Сегодня холодно, – сказала через плечо Элис, ополоснула миску и поставила на сушилку. – Может, ты наденешь пальто?
Нейт нахмурился, вероятно, подумав, что, если бы они жили сейчас в Лос-Анджелесе, ему бы не понадобилось пальто в октябре. Сколько раз в день Нейт вспоминал о повышении в должности, от которого отказался, или то, что Дрю руководила новой группой в теплой и солнечной Калифорнии? В Нью-Йорке его дела шли неплохо – он сдал экзамен и формально получил положенную прибавку. Но в манхэттенском офисе не было свободных вакансий среди руководящего менеджмента (хотя они ожидались в течение года), и он в основном делал прежнюю работу, а его платежный чек вырос совсем ненамного. Когда он отказался от предложения, его надежды завяли, а профессиональная этика оказалась под вопросом. Элис понимала, что все это не радовало ее амбициозного мужа.
– Я обойдусь. – Нейт взял из рук жены дорожную кружку кофе и в ответ бесстрастно чмокнул ее в щеку. – Эли, я…
На мгновение они посмотрели друг другу в глаза, и Элис ждала, что Нейт что-то скажет. Но слова застряли в его горле, он прочистил его, слегка кашлянув, и отошел от жены.
– Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. Не забывай про фолиевую кислоту.
– Уже приняла, – ответила она. – И поливитамины тоже.
Нейт сказал, что позвонит, если задержится после семи, и Элис пожелала ему удачного дня. Потом она закрыла за ним дверь и впервые за все утро расправила плечи. Если бы они были искренними друг с другом, она подозревала, что Нейт тоже признался бы, что испытывает такое же облегчение, уходя из дома, как и она. В последнее время Элис предпочитала быть дома одна, без постоянных флюидов разочарования, исходивших от ее мужа.
Ежедневно они погружались в утомительную, поверхностную, нескончаемую работу. Долго они выдержат ее? Может, ребенок принесет с собой какую-то передышку, подумала Элис, или хотя бы отвлечет от их семейной скуки.
Когда Элис пила вторую кружку кофе, пришло сообщение от Бронвин:
Какой счет сегодня утром?
Она засмеялась и набрала ответ:
Тошниловка: 0. Хейл: 1
Подруги помирились после того катастрофического ланча в Н&Н, Бронвин простила Элис за то, что она вела себя в тот день, по ее выражению, как «ненормальная сука». И Элис обещала переиграть тот день заново, включая рогалики и маникюр, когда ее желудок начнет принимать не только куриный бульон. Она была рада примирению с Бронвин – единственной верной подругой, не считая Салли, которая в тот момент стала константой в ее жизни, – и ей даже не верилось, что она чуть не позволила Нейту встать между ней и Бронвин в драме, разыгравшейся вокруг Дрю. Хотя теперь, вспоминая об этом, она не узнавала себя в той дурехе, которая лгала насчет спирали, снова начала курить и обвиняла мужа в обмане. Там была другая версия Элис Хейл – та ослабела от бесцельной жизни и не видела свой потенциал. Теперь Элис с облегчением понимала, что существенно изменилась. Теперь она могла сосредоточиться на более важных вещах – на своей книге. И на ребенке.
Она погладила свой небольшой живот и улыбнулась, подливая сливки в новую кружку кофе. Она уже проголодалась и не могла дождаться, когда съест кусок лимонного кекса с маком – какое облегчение, что она закинет что-то съедобное в желудок и оно там останется.
К вечеру, поболтав с Салли и угостив ее своей выпечкой, Элис вернулась домой, уставшая и сонная. С ума сойти, сколько энергии забирал у нее ребенок – пока еще совсем крошечный, по словам Нейта, размером с грецкий орех. Но как ни соблазнительно было залечь в постель, ее настоятельно звала к себе рукопись. Так что Элис решила не спать, а взбодриться чашкой чая. Она наливала чайник, когда на столешнице завибрировал телефон и на экранчике высветилось имя Нейта. Элис вздохнула, немного подождала и ответила:
– Алло?
– Эй, – сказал Нейт. – Как ты провела день?
Элис поставила чайник греться и протянула руку за чайной заваркой в шкафу.
– Спасибо, хорошо. А ты?
– Тоже хорошо. Вот только вроде что-то случилось на Уильямс-Бридж. Поезда ходят только до этой станции.
– Хм-м. Интересно, что. – Элис проверила чайник и обнаружила, что не включила его.
– Говорят, что кого-то толкнули под поезд, – сказал Нейт.
– Господи, какой ужас. – Элис положила руку на живот. – И кто только способен на такие вещи?
– Трудно даже представить себе. Негодяй. – Нейт помолчал. – Так что я поужинаю в городе. Подожду пару часов, чтобы не застрять в дороге. Ты не возражаешь?
– Нет-нет, правильно. – Элис обрадовалась, что у нее появился свободный вечер. – Спасибо, что позвонил, – добавила она.
– Хм-м, да. Не за что, – ответил Нейт и закончил разговор.
Она ждала, пока закипит чайник, и смотрела в окно на сад. В нем давно уже не было ярких и пышных цветов, но осталось много зеленой листвы, и цвела наперстянка – как и было обещано, ее ванильные цветки все еще радовали глаз и отпугивали оленей. Элис в сотый раз подумала о Нелли – что та, пожалуй, была бы рада видеть, что ее любимый сад не пропал и неплохо поживает.
У Элис скакали мысли – еще один побочный эффект на первом этапе беременности, словно ребенок мешал ей сфокусироваться на чем-то одном, – и она подумала о своем разговоре с Нейтом. На мгновение она вдруг вообразила ужасную картину… а что, если бы Нейта столкнули с платформы под поезд? Он всегда стоял к краю слишком близко, это было странно и совсем не вязалось с его предсказуемым характером. Тогда она окажется одна в этом доме не только в этот вечер, но и навсегда. И будет сама принимать все решения.
Внезапно она представила Нелли, как она стоит вот тут, на месте Элис, и любуется на свой любимый сад, а за ее спиной на кухне полно угощений, оставшихся после поминок, – запеканки, кексы, салаты… а еще ее гипотетическая скорбь. Фантазия была провокативной, ведь брак Нелли закончился такой трагедией – человек ушел из жизни, и никто не был виноват в этом. Все безупречно. Никаких неудач и промахов, никаких компромиссов и ожиданий. И хотя Элис ни за что не хотела быть матерью-одиночкой, но ее родная мать показала, что такое возможно. И если Элис выпадет такая участь, что ж, она справится.
Резкий стук, кухонное окно задребезжало – в него ударилась какая-то заблудившаяся птица. Элис закричала и вскочила, только теперь заметив, что чайник вовсю кипел. Вздохнув, чтобы унять сердцебиение, она выключила чайник, подошла на цыпочках к окну, чтобы посмотреть на разбившуюся птицу, которая наверняка валялась на траве. Но там никого не оказалось. Видно, птица уцелела.
Стряхнув с себя остатки тумана, Элис налила в кружку кипяток и зашлепала к своему столу. Постоянная дурнота губила на корню ее творческие устремления, но сейчас Элис не отвлекали постоянные рвотные позывы, и она была готова работать. Подвинув стул ближе к столу, она выдвинула ящик, достала фотографию в рамке и поставила перед собой на стол.
На ней юная, жизнерадостная Нелли стояла в саду: красивые руки, стройные голые ноги в коротких шортах, рука в садовой перчатке держит только что срезанный букет розовых пионов. Приглядевшись, можно увидеть следы грязи на ее коленях. Фотограф застал Нелли смеющейся, у нее слегка запрокинута голова, а веселые глаза глядят в объектив камеры. Элис нашла этот снимок в картонном ящике; перевернутый, он забился за клапан ящика и поэтому был совсем не заметен. На обороте было написано:
Нелли, Оуквуд Драйв, июнь 1957 года
Фотография была сделана через несколько месяцев после смерти Ричарда, а Нелли выглядела – по крайней мере, по мнению Элис, – веселой и беззаботной. Фотограф, сделавший этот снимок, запечатлел настоящую Нелли Мёрдок.
Элис осторожно хлебнула обжигающий чай и перечитала пару страниц, которые сумела написать накануне. Нелли смотрела на нее с фотографии и Элис наклонила голову, включила фантазию, пробудила дух прежней хозяйки дома и застучала по клавиатуре ноутбука.
По столовой ложке:
Высушите травы на газете в прохладном месте. Истолките пестиком в ступке каждую траву отдельно почти до мелкой пыли, потом соедините их в чаше и хорошенько перемешайте. Храните в стеклянном шейкере и посыпайте любимые блюда, такие как мясной хлеб и сэндвичи с сыром. Смесь можно добавлять в печенье и салатные заправки. Любимый семейный рецепт!
Мелисса
Петрушка
Базилик
Тимьян
Майоран
Шалфей
Наперстянка (сушеные цветки и листья) – 1 ч. л.